Постучавшись и зайдя в кабинет, Игорь сразу же, придерживая вертушку, чтобы не было щелчка, закрыл замок и поставил его на предохранитель. Светлана, улыбаясь, подошла к нему и обняла его за шею. Игорь, чуть наклоняясь, взял её на руки и сел на стул, возле столика с "Самсоном", усадив её себе на колени. Он сразу же зарылся лицом в грудь любимой женщины, и по его телу прокатилась волна страсти.

Его руки как бы сами собой расстёгивали пуговицы её халата и кофточки, выпускали её грудь из розового кружевного лифчика и ласкали её обнажённое тело. И вот он вновь может ласкать и целовать эту грудь, которая в минуты одиночества часто вставала перед его глазами. Он обожал её формы, её набухшие и торчащие от страсти соски, её нежную бархатную кожу. Он ласкал и не мог насладиться этой очаровывающей его нежностью и красотой её прелестных форм, дурманящих его голову необузданной страстью.

Его "непокорный член семьи" иногда упруго напрягаясь пытался вырваться из под придавившей его ноги Светланы, и она, чувствуя это, гладила страстными движениями своих пальцев и ладоней голову Игоря, осыпающего поцелуями её вздымавшуюся от страстного дыхания грудь, шею и лицо. Руки Игоря ласкали тело любимой везде, где они только могли проникнуть в своих ласках. Они не могли остановиться и переходили от ласк обнажённой груди к ласкам тела Светланы под её кофточкой, к ласкам обворожительных бедер, обтянутых тонкими колготками, и продолжали всё это нескончаемой чередой, не находя возможности прервать своих ласк.

Игорь чувствовал по ответной страсти Светланы, что она уже жаждет его физически, как и он её, но он знал и то, что сейчас это просто невозможно и будет опасно для неё. Он осознавал и то, что напрасно разжигает любимую женщину страстью, но остановиться был не в силах. Он знал и то, что это единственные минуты для него сегодня, и не хотел проводить их никак иначе.

- О, Игорь, я уже больше не могу, - услышал он через какое-то время тихий голос Светланы, - Я не смогу прийти в себя, когда откроют санчасть. -

Эти тихие слова мгновенно подействовали на Игоря, и он прервал свои страстные ласки.

- Прости, Свет, - тихо проговорил он, всё ещё дыша дыханием страсти, - Я так стосковался по тебе, а тут ещё твоя подруга заберёт тебя сразу после работы. Прости. Я просто ополоумел. -

- Что ты. Что ты, - тихо говорила она, нежно целуя его глаза и щёки, - Меня саму уже просто тянет к тебе. Но я боюсь. И в этой дурацкой мастерской даже и сесть двоим рядом негде, не то что прилечь. А сейчас я боюсь за свой вид. Мне надо успокоиться. Не сердить на меня за это. Я уже вся плыву, как в тумане. -

- Хорошо, маленькая, хорошо, - тихо успокаивал её Игорь, - Я всё. Больше не трогаю. Пойду лицо водой сполосну. -

Он развёл свои руки в стороны, и Светлана, поцеловав его ещё раз, встала с его колен, приводя в порядок свою одежду. Игорь сполоснул лицо водой и вытирался полотенцем.

- Давай покурим и придём немного в себя, - улыбнулась Светлана, глядя на Игоря всё ещё томными от недавней страсти глазами.

Игорь быстро включил компрессор и достал со швеллера в вытяжном шкафу пачку сигарет. Он достал сигарету Светлане, зажёг спичку, дал ей прикурить и прикурил сам. Он затянулся сигаретой и глубоко с удовольствием вдохнул в себя дым. Затем он с наслаждением выпустил его изо рта толстой струёй.

- Ты так красиво куришь. Я просто балдею от тебя, - улыбнулась Светлана, положив свою ладонь ему на предплечье, - Как бы я хотела видеть твоё лицо, когда ты будешь наслаждаться мной, а я тобой. -

Игорь посмотрел ей в глаза и показал губами, что он как бы нежно и быстро чмокнул её в губы. Он понял, что в этом кабинете, сделать то, о чём сказала сейчас его любимая женщина, будет почти невозможно. Они докурили свои сигареты, когда раздались звуки, извещавшие их об открытии больнички после обеда. Светлана вздохнула и пошла открывать замок двери, а Игорь смотрел на её фигуру со спины, мысленно обнажая её при этом.

Посетителей у Светланы не было, и они с Игорем сидели каждый на своём стуле за рабочим столом и тихо разговаривали. Светлана завела разговор на сексуальные темы, находясь под впечатлением сильного недавнего возбуждения. Но этот едва начавшийся разговор прервал стук в дверь, и дверь открылась. На пороге стоял старший лейтенант, пропускающий в кабинет хорошенького мальчика пятилетнего возраста.

- Мама, - воскликнул мальчик и побежал к Светлане, которая приняла его в свои объятия.

Лейтенант тоже вошёл в кабинет и прикрыл за собой дверь.

- Я оставил ключ в квартире и захлопнул дверь. И бумажник оставил на столе, - сказал он, обращаясь к Светлане, - Пришлось ехать сюда за твоим ключом. -

- Я, наверное, выйду, - проговорил Игорь, вставая со своего стула.

- Нет, нет, Игорь, - сиди и работай спокойно, - тут же отозвалась Светлана, - Это ненадолго. Я сейчас. -

Она поднялась со стула и вместе с сыном пошла к вешалке, где висела её сумочка. Игорь вновь сел за свой рабочий стул и начал от нечего делать перебирать что-то на столе. Он не прислушивался, но слышал за спиной приглушённые голоса Светланы и лейтенанта, который оказался её мужем. Через пару минут Светлана уже прощалась с сынишкой, говоря ему нежные материнские слова, и вышла из кабинета, чтобы проводить сына и мужа до входной двери санчасти.

Когда они вышли из кабинета, у Игоря возникло чувство, что он как бы ворует у этого прекрасного мальчика его счастливое семейное будущее. От этого у него стало муторно на душе, и чтобы заглушить это он включил компрессор и закурил. В это время вернулась Светлана. Она подошла к Игорю и, увидев на его лице что-то понятное лишь ей одной, заговорила тихо с интонацией некоторого возмущения.

- Ну вот, видишь, - говорила она, - Наобещал вчера сыну, что возьмёт отгул на работе, и они пойдут гулять по городу. Что он поведёт сына и покажет ему всё, что тот захочет.

А сам захлопнул за дверью и ключи и деньги, и потянул мальчика сюда через весь город. А сын ещё и не обедал. Да и неизвестно ещё как он и позавтракал с таким отцом, который уже пропил все свои мозги. Дала ему денег, чтобы сына хоть где-нибудь в кафе покормил.

Нет, хватит. Подаю на развод. Я уже всё узнала от людей, что для этого надо. Кому нужен такой отец и муж? Я зарабатываю больше его в три раза. А он свою зарплату пропивает и даже детям ничего стоящего купить не хочет. Всё пропивает и ещё у меня начинает деньги клянчить. Нет, всё. Подаю на развод. Хватит. Натерпелась. -

- Может не стоит так спешить, - отозвался на это Игорь, - Ведь дети хотят жить и с мамой и с папой. Вы же самые дорогие для них люди. -

- Нечего им больше смотреть на то, как их любимая мама ухаживает за пьяным папой, который уже пропил всю свою совесть, - возразила на это Светлана, - Они уже видели, как их папа валяется на кухне в своей блевотине, когда маме становится уже противно раздевать и укладывать пьяного папочку на диван в зале. Да меня уже тошнит лишь от одного его вида. -

Игорь хотел было ещё что-то сказать Светлане о том, что нужно ещё раз подумать о детях, но последние слова Светланы не позволили ему сказать ни слова. Он знал уже, что значит презрение до тошноты. При таких отношениях родителей дети уже не будут иметь хороших семейных отношений, и не будут и знать о том, каковы они должны быть в дружной и любящей семье. Такие дети, вырастая и заводя уже свои собственные семьи, ведут себя в них так, как они видели это в своём детстве, на примерах их собственных несчастных, презирающих и ненавидящих друг друга родителей.

Этот рабочий день проходил уже с частыми визитами Антонины Петровны. Заходила как всегда и Валентина Григорьевна, которая положила Игорю в карман горсть таблеток и дала ему выпить сладкого раствора глюкозы, чтобы он запил оранжевую капсулу редкого в зоне лекарства. Светлана тоже ходила в кабинет к Антонине Петровне, наверное, поболтать с ней о чём-то женском. А после окончания рабочего дня Игорь проводил их обоих, выпустив их из больнички и закрыв за ними дверь.