Владимир каждый день приносил Игорю по две пачки сигарет и граммов по тридцать грузинского чая в целлофановых мешочках. На четвёртый день им даже удалось немного поговорить, и в этом коротком разговоре, пока они курили, обнаружилось, что у них довольно схожие понятия о жизни.

Игорь сказал, что ненавидит людей, которые торгуют своими задницами. А Владимир сказал, что тех, кто торгует своей совестью и задницами, он считает самыми омерзительными существами. Игорь полностью согласился с ним в этом. Владимир кратко рассказал, что в детстве его очень любил его родной дядька, который часто "сидел", но короткие сроки. А когда очередной раз освобождался, то всегда брал его с собой на прогулки по городу и много чего рассказывал ему.

Игорь был просто рад не только тому, что познакомился с человеком, который может хоть немножко "поддержать" его после голодовки. Он был несказанно рад тому, что встретил настоящего человека, дружбой с которым нужно действительно дорожить. После выходного дня Владимир вновь принёс Игорю сигарет и чаю. При встрече они уже крепко пожали друг другу руки. А когда они закурили за углом коридорчика, Игорь решил узнать, кем работает Владимир на радиозаводе.

- Владимир, а кем ты работаешь на заводе? - спросил он.

- Да я на заводе не работаю, - ответил Владимир, - Меня приглашают сюда работать заместителем начальника отряда. -

Эти негромкие слова, были для Игоря как гром среди ясного неба. Они так ошарашили его, что он не мог вымолвить и слова, а лишь смотрел в лицо Владимира широко открытыми глазами, и сигарета выпала из его пальцев.

- Да успокойся ты, - сказал Владимир и поднял с пола сигарету, выроненную всё ещё стоявшим неподвижно Игорем, - Может, я ещё и не соглашусь на эту работу. Я ведь работал таксистом, но врачи из-за моего позвоночника запретили мне сидячую работу.

Держи сигарету, - протянул он выпавший из пальцев Игоря окурок, - Вот я и ищу сейчас себе работу. А у меня жена работает в Спецчасти за зоной. Она мне и посоветовала сходить сюда. Мне предложили, а я пока ещё хожу и смотрю. -

- Не ходи сюда работать, Володя, - сказал уже пришедший себя Игорь, каким-то изменившимся, звучащим как бы из одной груди, голосом - Зона, как я понял, калечит не только тех, кого сюда сажают, но и тех, кто здесь работает. Лучше не соглашайся на эту работу. Найди себе какую-нибудь работу за зоной. Здесь многие совесть теряют. -

- Да, скорее всего, я и не соглашусь, - сказал Владимир, - Но похожу, посмотрю, мне ведь тоже это интересно. -

После этого разговора они ежедневно встречались до конца недели. Владимир каждый раз приносил Игорю по две пачки сигарет и немного чаю. Игорь говорил, что ему очень жаль из-за того, что, скорее всего, не сможет отблагодарить его за это. А после выходного дня Владимир сказал Игорю, что согласился на работу, и его приняли заместителем начальника другого отряда, работающего также на промзоне.

- Возьми меня к себе в отряд, - сказал тогда Игорь, - Тебе будут нужны надёжные люди. -

- Я и сам так думал. Постараюсь перевести тебя к себе, если это возможно. -

- Возможно. А как твоё отчество? Мне нужно будет и обращаться к тебе соответственно. И на "вы". -

- Владимир Михалыч... Бынбазов... Я сегодня поговорю с начальником отряда о твоём переводе. Ну, пока, Игорь, - он протянул Игорю свою руку, и они обменялись крепким рукопожатием.

Игоря перевели в другой отряд на следующий день. Бригада, в которой числился Игорь, также занималась сборкой простейших металлических деталей от радиозавода. Поставка комплектующих деталей была плохой, и работяги за пол смены успевали собирать все детали, для которых были привезены с завода комплектующие. Оставшееся время зэки сидели за своими рабочими местами.

Двери цеха были постоянно заперты на ключ. Многие из заключённых, соблюдая подпольную осторожность, делали шурушки. Шурушками назывались любые мелкие поделки: брошки, брелки для ключей, медальоны, головки рычагов переключения передач к автомобилям, плоские цепочки на шею и для запястья, и многое другое.

Главными элементами многих шурушков были розы, высверленные в толстом оргстекле. Их можно было высверлить даже заточенной для этого толстой проволокой или заточенным кусочком от электрода, с заострённым концом и острыми гранями. Такие розы и розочки с листьями раскрашивались флуоресцентной гуашью разных цветов, и выглядели ярко и броско в обточенном гранями и отполированном куске оргстекла.

За шурушок можно было выменять у старослужащих солдат, стоявших на вышках, чай или сигареты. Солдату, стоявшему на вышке, зэки бросали шурушок через высокий бетонный забор, предварительно засветив (показав) его, и договорясь о цене. А солдат, подобрав его с земли, бросал с вышки в зону чай или сигареты. Все солдаты конвоя были из среднеазиатских республик Союза Советов и любили всё блестящее и яркое. Они были падки на яркие шурушки, потому что хотели привезти что-нибудь домой после дембеля.

В бараке отряда Михалыч познакомил Игоря с Александром, завхозом отряда, молодым парнем из Подмосковья, с неувядающим чувством юмора, редкого в зоне. Затем они втроём прошли в комнату барака, которая планировалась быть кабинетом Михалыча, как Зама начальника отряда. В комнате было пыльно, но в ней уже были простой старый письменный стол, три стула, и обшарпанный шкаф для одежды. На столе стоял электропроигрыватель и лежала большая стопка больших долгоиграющих пластинок.

- Ну вот, - сказал Михалыч, - уберёшь здесь, возьмёшь у Александра пару одеял, чтобы завешивать окно, и можешь здесь работать даже после отбоя. Только смотри, никому не попадись. Да и Александр тебе в этом деле поможет, - с улыбкой глянул Михалыч на завхоза, - А чтобы спокойнее было, - вырежи на дверь табличку "Заместитель начальника отряда". Позже я принесу от замполита ватман, кисти, ручки, плакатные перья. Ну, что у него будет. И здесь можешь делать и газеты для отряда к праздничным дням, и всё остальное. -

- Владимир Михайлович, - сказал Игорь, - Газеты я буду делать, но только как художник... Я напишу и название газеты, и сделаю нужные рисунки к праздникам, и графически разлиную различные рамки. Но переписывать зоновские статейки в газеты я никогда не буду. -

- Нет, конечно, - улыбнулся Михалыч, - Александр найдёт тех, кто будет писать тексты. -

- И ещё одно, - сказал Игорь, - Я буду делать всё, чтобы в отряде всё было эстетически "на уровне". Но писать какие-либо плакаты типа: "Честно трудился - досрочно освободился!", я тоже никогда не буду. -

- А они нам в отряде и не нужны. Не так ли, Александр? - Михалыч весело глянул на завхоза, - Пусть их в зоне замполит вывешивает. В них всё равно никто не верит. Делай Игорь всё как считаешь нужным. Ты же художник. А Александр тебе, чем надо, поможет. От хозработ ты освобождён. И ко мне обращайся, если надо будет. -

Ещё раз пройдясь по своему кабинету, Михалыч сказал, обращаясь к Игорю - Ну, вот и всё... Ключ от кабинета пусть теперь всегда будет у тебя. Если его найдёт какой-нибудь прапорщик, скажешь, что оформляешь кабинет Зам. начальника отряда. И табличку на дверь сделай побыстрее. -

- А вы как же, Владимир Михайлович? Это же ваш кабинет, - удивлённо спросил Игорь.

- Да зачем он мне? С Александром мы и в каптёрке поговорить можем... Тебе он нужнее. Вот и распоряжайся, - сказал Михалыч, - Ну, мне уже пора идти в штаб, - взглянул он на наручные часы, - Всё понятно? - глянул он, с улыбкой на Игоря и Александра, - Тогда я пошёл. А вы уже сами дальше разберётесь. Ты, Саша, помогай Игорю, если будет надо. Ну, всё. До свидания. -

- До свидания, Владимир Михайлович! - вразнобой сказали Игорь и Александр, повернувшись, и смотря вслед вышедшему из "своего" кабинета заместителю начальника отряда. Они немного даже оторопели от его слов.

- Ну, пойдём в каптёрку, чифирнём за твоё новоселье, - сказал Александр Игорю, - А я скажу потом шнырю, чтобы он убрал здесь всё, как следует. Дашь ему потом ключ. -