"Ладно, - подумал Игорь, - Завтра, перед встречей со Светланой, зайду сначала к Колоде, ведь он когда-то сам хотел поговорить со мной. По-видимому, не "просто так" она так сильно не хотела, чтобы я с ним вообще когда-нибудь разговаривал. Но, значит, пришло время и для этого. Чтобы узнать, "почему?". Так я и сделаю завтра". - С этими мыслями Игорь и уснул.

На следующий день, зайдя в санчасть, Игорь увидел дверь, которая была чуть ли не под лестницей, ведущей на второй этаж, в школу. На двери, в застеклённой рамочке, была написана плохим шрифтом надпись "Рентгеновский кабинет. Без разрешения не входить". Игорь постучал в дверь и вошёл. В большой, хорошо освещённой дневными лампами комнате, все стены которой были выложены белым кафелем, перед рентгеновским аппаратом стоял письменный стол, за которым сидел на стуле Александр Колодин.

- Саша, привет, - поздоровался Игорь, - Можно к тебе? Хотел поговорить.-

- Привет, Игорь, - ответил Александр. По нему было видно, что он и не ожидал прихода к нему Игоря, - Проходи, присаживайся. Можно и поговорить. Только курить у меня здесь нельзя. Но можно и выйти, если захочется. -

- Да я не люблю долго рассиживаться, - ухмыльнулся Игорь, - Просто хотел у тебя узнать, почему это Светлана всегда очень не хотела, чтобы я с тобой мог поговорить? -

- Ну, конечно же, разговор пойдёт о ней, - сказал Александр с какой-то грустью в интонации, - Не о рентгене же ты зашёл поговорить. Хотя я всем уже давно твержу одно и то же, что нельзя рентгеновский кабинет обкладывать кафельной плиткой, потому что она отражает от себя почти все рентгеновские лучи. А они здесь долго не затухают после снимка. Но это всем пох..., поэтому и не будем об этом.

А о Светке сейчас я могу разговаривать уже спокойно, не то, что раньше, когда любил её. Тогда я, может быть, и говорил бы о ней чуть иначе, чем сейчас. Сейчас я уже конкретно знаю, что её интересуют лишь деньги, которые она может здесь зарабатывать, и больше ничего. И это самое главное для неё, и самое грустное из того, что у меня к ней было. А, может, и у тебя возникли уже такие же вопросы, какие возникали и меня в своё время. Иначе бы ты и не пришёл ко мне поговорить. -

- Ты говоришь о её заработке, то есть о рыжье? - спросил Игорь.

- Да, о рыжье, - ответил Александр, - Сатана там правит бал, и люди гибнут за металл. Вот и я, как оказалось, погибал раньше за этот металл, сам того не подозревая. Да и ты, как я понял, также. -

- Как это? Разъясни, - попросил Игорь, хотя после этих слов Александра, у него в мозгах как бы что-то стало становиться на свои места. А по виду Колодина нельзя было подумать о какой-то его хитрости или о его "гнили", как выражаются об этом зэки.

- А что разъяснять? - с грустью ухмыльнулся в свою очередь Александр, - Для хорошего заработка здесь, ей нужны лишь такие зэки, у которых руки не под х... заточены, и которые искренне любят её. Такой зэк сам погибнет, а её не предаст. И будет делать для неё и рыжьё, и всё прочее, а она будет спокойненько зарабатывать на этом деньги. Вот и все её интересы здесь, как я уже это понял. Если считаешь, что это не так, - опровергни. -

- В общем-то, логика на твоей стороне, - согласился Игорь, - Я только сейчас начинаю это понимать. Когда любишь, такие мысли и в голову не приходят. Не могут прийти. -

- Да, и мне они раньше не приходили, - с неподдельной грустью отозвался Александр, - Ведь я любил её ещё в училище, где мы вместе учились. Потом здесь. Потом меня выгнали из санчасти, и пришёл ты. Потом я опять устроился в санчасть кардиологом. Но тогда меня стали уже одолевать сомнения, - а того ли я люблю, кого рисую в своих мозгах, или это совсем не так?

Говорить тогда со мной ты не стал. А она вскоре стала сама ко мне приходить. Ты её там раздраконишь до белого каления, и она бежит ко мне, ведь у меня же там был топчан в кардиологии. Сейчас он стоит уже у неё. С мужем-то она развелась тогда.

Один раз нас с ней там чуть не застукали. Кто-то, наверно, услышал её стоны и позвал прапора. Прапор давай ломиться в дверь, а я не открываю, говорю, что не могу прервать съём кардиограммы. А она тем временем быстренько одевается. Не успела только вторые колготки надеть. Она ведь их по двое надевала. Боялась, что, если она наденет одни, то они могут порваться под её толстыми ляжками.

Потом я открыл дверь, заходит прапор, а у меня "всё в норме". И она сидит на стуле перед аппаратом, нормально одетая, и в колготках. А вторые висят на спинке её стула. Прапор стоит и глазами хлопает. Смотрит, что она в колготках, и ещё на одни, что висят на стуле. А она взяла вторые колготки, повесила их у себя на ладони, как бы ему для показа, и покатила в дверь на выход. У него аж рот открылся от удивления. Интересная была картина. Я в душе чуть было со смеху не обоссался. -

"Да и я тоже помню эти колготки, свисающие у неё с ладони. Она тогда сказала мне, что принесла их от "дуры по профессии", кому их, якобы, вчера одалживала", - подумал Игорь, а вслух спросил, - Ты знал о том, что она хотела как-нибудь в субботу побыть со мной в твоей кардиологии? -

- Да, знал, - ответил Александр спокойно, - Я тогда уже стал понимать, кто она есть на самом деле, и не любил уже её. Мне уже было безразлично, с кем она ещё будет трахаться. Но ты же тогда не захотел приходить в субботу. А она ведь без мужа уже жила. И как-то позже мы опять с ней неплохо покувыркались в кардиологии. И шампанское выпили, которое она для встречи с тобой приносила. Только странно, что она принесла это шампанское. На неё это не похоже. Я тогда уже хорошо её знал. Знал, что она не может покупать такие вещи на свои деньги. Она на такие дела слишком жадная. Хотя сейчас мне это уже до фени.

А здесь у меня с ней ещё ни разу не было. Не нужно ей, пока. Наверное, нашла кого-нибудь для этого на воле. Хотя со временем, может, и я понадоблюсь. А мне что? Зэк всегда до баб голодный, сам знаешь.

А может, и другой какой зэк ей попадётся. Или откинется и у неё недолго поживёт. Как я знаю, завхоз десятого отряда неделю у неё на квартире жил, после того, как откинулся. Поспрашивай сам у кого-нибудь, если мне не веришь. -

- Да нет, Саша, - сказал Игорь, - Я тебе в этом доверяю. Спасибо, что помог мне глаза открыть. Они у меня со вчерашнего дня и сами уже хотели открываться.

Спасибо, ещё раз, - Игорь встал со стула и протянул руку Александру.

- Рад был помочь товарищу по несчастью, - грустно сказал Александр, пожимая Игорю руку, также поднявшись со стула, - Жаль только, что мне самому пришлось это понимать, в одиночку, и слишком уж долго. -

- Пока. -

- Пока. -

Выйдя от Колодина, Игорь пошёл в кабинет Светланы. Он не знал, как и о чём он будет говорить с ней, но он уже точно знал, что это будет последняя его встреча с ней. Он не смог бы, как Саня Колодин, даже трахать её, как обычную "честную давалку". Это было бы для него уже изощрённым издевательством над самим собой, над своей прежней искренней любовью. Любовь, даже прежнюю, нельзя чернить или смешивать её с грязью, иначе сам сразу же станешь грязной свиньёй. И будешь тогда уже жить, вечно хрюкая и копаясь своим рылом в грязи и отбросах.

Он постучал в дверь её кабинета и сразу же зашёл, не дожидаясь приглашения.

- Здрасьте, Светлан Иванна! - сказал он громко и сразу же пошёл к рабочему столу у центрального окна, где стояла Светлана, повернувшись к нему лицом. На её лице была улыбка, про которую говорят "улыбка вежливости".

- Здравствуй, Игорь, - тихо сказала она. По-видимому она уже почувствовала, что эта встреча будет не такой, как прежние. Все женщины почему-то мгновенно понимают такое.

Игорь подошёл и стал рядом с нею у стола. Светлана смотрела ему в лицо и также продолжала выжидающе улыбаться. Они стояли боком к столу и лицом друг к другу.

- Зашёл сейчас к Сане Колодину, - сказал Игорь, - Посидели, поговорили. -