Многое зависело и от Друпады. Самыми невероятными легендами окружили чараны историю его рода.

В молодости будущий царь панчалов часто приходил в лесную обитель, где в то время обуздывал тело и взращивал брахму один из величайших дваждырожденных, патриарх Высокой сабхи Дрона. Потом время и события разлучили их. Дрона взял в жены сестру могучерукого Крипы по имени Крипи и жил в преданности жертвенному огню, закону и смирению. В положенное время боги наградили чету дваждырожденных сыном, который, родившись, издал такой крик, что услышав его невидимое существо сказало с небес: «Так как голос этого ребенка распространился по всем направлениям, то да получит он имя Ашваттхаман, что значит „заржавший конем“».

Сын Дроны оказался наделенным нечеловеческим искусством стрельбы из лука, унаследовав этот дар от отца. Дрона же, воспитав сына, пришел проситься на службу к Друпаде, который к тому времени уже унаследовал трон и корону. Чараны утверждают, что, попав под власть гордыни, Друпада не принял могучего лучника, сказав, что в мире никогда не наблюдалось вечной дружбы, бедный, мол, не друг богатому.

Что там было на самом деле, не знает никто. Пандавы всегда отзывались об отце своей супруги с великим почтением. Но, очевидно, какая-то тень нелюбия омрачала отношения Высокой саб-хи и царя Панчалы. Гордыня? Ревность к могуществу патриархов? Так или иначе кармические плоды пренебрежения дружбой созрели очень быстро: и в начавшейся войне между панчалами и куру Дрона вел колесницы Хастинапура на кшатриев Друпады. Все решила одна короткая битва, в которой Пандавы принимали участие на стороне своего племени. Кто мог предсказать тогда, что через несколько лет Друпада станет их тестем? Дрона разбил Друпаду. К Хастинапуру отошли земли Северной Панчалы. Друпада признал главенство Высокой сабхи и даже не гнушался принимать советы и помощь патриархов.

Просил совета у тех, кто уполовинил его царство? С Хастинапуром панчалы с тех пор не ссорились.

* * *

А потом был свадебный пир, на который Вирата пригласил всех придворных, брахманов и именитых кшатриев. Туда попали и мы с Митрой, и сидели мы на мягких циновках неподалеку от Пандавов — теперь нас считали приближенными царевичей. Наши головы кружились от выпитого вина и гордости. Матсьи, ядавы и панчалийцы сидели вперемешку вокруг огромных подносов с мясом и рисом. Ни принцессу Уттаару ни Абхиманью мы так и не увидели, что лишний раз навело меня на мысль, что их брак явился скорее поводом, чем причиной для собрания доблестных царей. Вокруг раздавались воинственные речи, боевые песни и здравицы в честь законного повелителя Хастинапура — Юдхиштхиры.

Со своего богатого сиденья поднялся Друпада и поднял руку, украшенную боевыми браслетами. Воцарилась тишина.

— Сегодня, о быки-войны, я сделал выбор, — голосом, подобным львиному рыку, сказал царь. — Боги, зная, что я не обладаю третьим глазом Шивы, послали мне вершителя высоких дел патриарха Вьясу. Он наделил меня на несколько мгновений сверхъестественной силой зрения, доступной дваждырожденным. И тут я увидел сыновей Кунти и свою дочь в их истинных обликах. — Друпада замолчал и торжественно оглядел всех присутствующих, хранивших благоговейное молчание. Затем восторженно-изумленная улыбка осветила его благородное лицо. — Они (он указал рукой на Пандавов) предстали предо мной в виде божеств — с золотыми коронами и длинными венками, сияющими как огонь и солнце. В каждом из Пандавов я прозрел частицу великого Шивы, а в своей дочери — воплощение его супруги — Лакшми. И тогда я проникся смирением пред законом кармы и отринул свой страх пред Дхритараштрой, Дроной и всей мощью Хатинапура. Теперь я полон решимости помогать Юдхиштхире в его справедливой борьбе за трон.

Старший Пандава встал и со слезами на глазах обнял тестя. Зал огласился восторженным ревом. Потом гости и хозяева приступили к трапезе. Вновь зазвучали боевые песни и смех.

Один Юдхиштхира сидел, глядя перед собой невидящими глазами. Бхимасена дотронулся до плеча старшего брата.

— Сейчас не время грустить. У нас впереди долгий и радостный пир!

— Нет, — тихо ответил Юдхиштхира. — У нас впереди долгая и кровавая война…

Том 2

Дети огня

Глава 1

Кампилья

«Великий свет лучезарный — изначальное семя Вселенной. Из того семени возникает брахма, и через то семя брахма возрастает. Ни в каком подобии, доступном воображению, не уловить ее формы и не узреть ее людскими глазами. Но тому, чье сердце очищено огнем подвижничества, явится ее вечное божественное сияние, и станет он бессмертным».

Так гласили Сокровенные сказания.

* * *

Мне не дано было увидеть изначального семени Вселенной, я не стал бессмертным. Но благодарил всех богов уже за то, что остался жив в этом бешеном водовороте событий, захлестнувшем малые и большие царства в последний, тринадцатый год изгнания Пандавов. Позади были первые знакомства с Арджуной и Кришной в столице ядавов Двараке и наши скитания по лесам в отчаянной попытке сбить шпионов Дурьодханы со следа. Ушел в прошлое тяжелый бесконечный год жизни под чужими именами в столице матсьев Упаплавье под сенью державного зонта царя Вираты. Колесницы принесли Пандавов под сень державного зонта Друпады.

У стен столицы панчалов Кампильи вырос военный лагерь. Сюда со всех краев земли стекались дваждырожденные, те, кто сохранив жизнь и свет брахмы еще были достаточно молоды, чтобы научиться держать оружие и управлять колесницей, те, кто верили Пандавам и ощущали ледяное дыхание мрака под жарким великолепием империи Хастинапура. Сюда пришли ученики из разрушенных горных ашрамов севера, риши, избежавшие смерти на широких дорогах дельты Ганга, пришли дваждырожденные, уцелевшие после набегов диких лесных племен срединных земель. Нас было не больше сотни, а враги были повсюду под разными именами и обличьями. Зло выходило из берегов, заливая огни брахмы и разума мутным потоком невежества, кровавыми дождями междоусобиц, страшными землетрясениями и наводнениями.

После кипящей, насыщенной смыслом жизни в землях ядавов и матсьев, я вдруг почувствовал себя неприкаянным и одиноким. При Пандавах я терял часть своей сущности, растворяясь в могучем потоке воли повелителей, превосходивших пределы моего понимания. Мне казалось, что костер событий будет и дальше возносить нас, как искры к небесам. Мы наслаждались тогда ощущением своей причастности к движению могучих сил, колеблющих всю нашу благословенную землю, и мечтали о славе.

Но в реальности ураган державных страстей просто швырнул наши безвольные оболочки в обыденную и скудную на свершения жизнь Панчалы. Дворцы царей, блистающие колесницы, скребущие тайны и обжигающая ярость остались в прошлом. Пандавы были скрыты от нас стенами Кампильи. Вместо небес нас встретила земля. Огромный и бесприютный мир…

* * *

Я, пишущий эти строки, недавно вновь прошел по полям, раскинувшимся на земле, которую раньше звали Панчала. Среди равнины, изрезанной квадратами оросительных каналов и стрелами дорог, в сердце мое невесть из какой дали прошлого вновь нахлынули тоска и растерянность. Именно здесь я испытал одиночество, осознал удручающую ничтожность собственных сил.

Красные камни и клочья желтой травы под небом невообразимо голубого цвета. Когда я последний раз был здесь — десять тысяч лет тому назад — небо было таким же. Но, кажется, иным был я: прозрачнее тело, острее чувства и ярче мысли. И не было страха, не было пустоты отверженности от богов и людей.