Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Настойчивые попытки Москвы, задействовавшей наиболее лояльных сателлитов-членов блока для продвижения своей идеи усиления контроля над Варшавским пактом и использование в виде аргумента необходимость усиления координации между союзниками, становились всё более очевидными летом 1966 г. Наиболее последовательно против этого плана выступал Бухарест. Руководство Румынии желало сохранить самостоятельность во внешнеполитической области, тесно связанной с оборонной стратегией межблокового противостояния, имевшей серьезное влияние на взаимоотношения румынской стороны с членами евро-атлантического сообщества во главе с США. На последовательно состоявшихся 3-4 июня и 7-15 июня 1966 г. заседаниях заместителей министров иностранных дел, а затем и глав МИД государств-членов Варшавского пакта проблема легитимации статуса ПКК превращалась в ключевую. Это было связано с тем, что именно данный элемент ОВД являлся высшим политическим органом, принимающим решения. Уже вскоре после проведенных заседаний структур ОВД выявилась заинтересованность югославской стороны в усилении независимости румынского руководства внутри возглавляемого СССР блока. Такая точка зрения находила своё отражение и в публикациях югославской печати. Авторы материалов пытались объяснить позицию Бухареста в следующем виде: «Несмотря на то, что Румыния не получает особых выгод от Варшавского пакта, она не думала выходить из этого военного союза, потому что это может спровоцировать нежелательные экономические санкции, прежде всего, со стороны Советского Союза, а также со стороны государств-членов пакта»[450]. На начавшуюся кампанию в югославских СМИ обратили внимание и зарубежные эксперты[451]. Не менее примечательной была и попытка Пекина усилить своё влияние на румынское руководство, но последнее не проявило стремления к слишком тесному сближению, так как, с одной стороны, это могло серьезно ухудшить отношения Бухареста с Москвой, а, с другой, способствовать подпаданию под исключительно китайское влияние[452].

§9. Оборонные иллюзии военно-политического единства

Заинтересованность советского руководства в серьезных изменениях военно-командной структуры Варшавского блока была обусловлена недовольством Москвы слабостью механизма реализации коалиционного взаимодействия стран-участниц пакта и ролью объединённого командования вооруженных сил ОВД в этом процессе. В свою очередь, ситуация внутри Организации Варшавского Договора, а также в целом в Восточной Европе, привлекала внимание аналитиков и экспертов из разведывательного сообщества стран-участниц Североатлантического альянса, и, прежде всего США[453]. По мнению американских экспертов, «в случае войны население Восточной Европы, вероятно, не рискнет предпринять какое-либо значительное организованное сопротивление до тех пор, пока не будет уверено в том, что коммунистические силы потерпели поражение. В любом случае, большинство населения будет избегать участвовать в любом сопротивлении»[454]. Рассчитывать на него можно было лишь в случае боевых успехов сил союзников по НАТО – США, Франции и Великобритании, так как, в отличие от ФРГ, в отношении которой существовал «груз исторической памяти», эти государства имели в общественном сознании стран Восточной Европы положительный образ. Балканский сектор геополитического пространства «Восточная Европа»[455] оценивался представителями разведывательного сообщества с учётом особенностей региональной ситуации и взаимоотношений в ОВД. Этот участок противостояния между НАТО и ОВД играл особую роль, так как именно он имел выход не только на континентальный, но и на морской театр военных действий – Средиземноморье и Черноморский бассейн. В соответствии с существовавшими в советских военных кругах представлениями о разделении мирового геопространства на соответствующие театры военных действий Европейский или Западный ТВД включал «все страны европейского континента (западнее уральской гряды), северную часть Африки, западную часть Малой Азии. Военно-морская часть театра будет включать Черное море, Средиземное и другие моря, окружающие европейский континент и заливы Атлантического и Арктического океанических бассейнов». Отличительной особенностью этого ТВД, как отмечали советские военные эксперты, являлось наличие на нём «двух противостоящих военно-политических группировок», которые разделены между собой и стоят лицом к лицу – «страны империалистического блока НАТО» и социалистические государства, объединенные в Варшавский пакт. В стратегическом отношении выделялись как важные: скандинавское направление, Балтийский район, Центрально-Европейский, район Британских островов, Пиренейский полуостров и Южная Европа. Особое внимание в данной связи уделялось зоне черноморских проливов, объединявшихся с областью Балканского полуострова, западной частью Малой Азии, Средиземноморьем и Северной Африкой[456].

Такой подход к геостратегическому планированию объяснял и продолжавшийся рост советского военно-морского присутствия в 1966 г., которое становилось очевидным фактом для НАТО. Активность советского подводного флота в удаленных от территории СССР регионах усилилась. Как отмечалось в аналитических материалах американской разведки, «большое число подводных лодок и надводных кораблей действуют в отдалении от своих баз». Военно-морская составляющая советской военной стратегии обуславливалась опасениями Москвы в отношении размещённых на американских подводных лодках ракет UGM-27C «Polaris А-3»[457]. Они были способны нести ядерный боезаряд и имели активные средства преодоления противоракетной обороны, а также так называемые ловушки, позволявшие вести борьбу с ПРО противника. В этой связи американские эксперты делали предположения о том, что советская сторона попытается провести совершенствование технической и материальной базы для противолодочной борьбы. В то же время они приходили к выводу о том, что возможности СССР для скорейшего проведения данных мероприятий на океаническом театре вызывали серьезные сомнения[458].

Со своей стороны, СССР, так же как и США в отношении ОВД, проявлял заинтересованность в усилении размежевания внутри Североатлантического альянса. Попытки Москвы инициировать стремление стратегически важной для Западного и Восточного блоков Турции к большей самостоятельности, предпринятые ещё весной-осенью 1965 г., привели к тому, что в феврале 1966 г. Анкара заявила о намерении пересмотреть двусторонние отношения с Вашингтоном. В то же время турецкие власти усилили преследование представителей коммунистических и левых сил, за которыми стоял СССР. Советское руководство рассчитывало, активизировав внешнеполитическую деятельность на турецком направлении, добиться большей лояльности Анкары по оборонным вопросам, что должно было найти своё проявление в сокращении американского присутствия в Турции в обмен на предоставление советского кредита этой стране в объеме 150 млн долларов США. Одновременно пропагандистское обеспечение проводимого курса делалось советской стороной в виде противопоставления политики Москвы и Вашингтона: «Американская “помощь” является комплексным явлением. Это – особая форма и метод мировой экспансии американского империализма, инструмент неоколониализма и подрыва национально-освободительного движения, политика, направленная на поддержку сопротивления социализму и социалистических идей»[459].

Американские эксперты, отмечавшие усиление «восточного направления» во внешней политики СССР, в частности, в отношении Турции, Пакистана, Индии и Ирана, а также Японии как противовеса политики США в Индокитае[460], обращали особое внимание на Балканы. Перспектива вероятного развития ситуации в этом регионе в момент военно-политического конфликта между двумя противостоявшими блоками представляла особый интерес для НАТО и США, в частности, с учётом оборонных возможностей балканских стран.

вернуться

450

Djoric L. Rumunjska, Ljeto 1966 – Pakti i Nezavisnost// Vjesnik u srijedu, 20.6.1966

вернуться

451

Stankovic S. Yugoslav Paper Extols Rumanian Struggle for Independence. 22.6.1966. Radio Free Europe Research. BOX-FOLDER-REPORT: 50-5-113. – http://files.osa.ceu.hu/ holdings/3 00/8/3/pdf/50-5-l 13 .pdf

вернуться

452

В июне 1966 г. Румынию посетила партийно-правительственная делегация КНР во главе с премьер-министром Чжоу Эньлаем. Несмотря на особые знаки внимания с китайской стороны, к числу которых относилось весьма символичное исполнение на румынском языке во время праздничного концерта китайским певцом песни «Это моя Молдова!» («Aceasta este Moldova mea!»), румынская сторона подчеркивала нейтралитет в китайско-советском конфликте. Зарубежные эксперты охарактеризовали визит китайской делегации как провал: Brown J. The Failure in Bucharest. 28.6.1966. Radio Free Europe Research. BOX-FOLDER-REPORT: 50-5-105 – http://www.osaarchivum.Org/files/holdings/300/8/3/pdf/50-5-105.pdf .

вернуться

454

Anti-Communist Resistance Potential in the USSR and Eastern Europe. National. NIE 11-6-66. 27.1.1966. P. 3. – http://www.faqs.org/cia/docs/75/0000261300/ANTI-COMMUNIST-RESISTANCE-POTENTIAL-IN-THE-USSR-AND-EASTERN-EUROPE(NIE-ll-6-. html#ixzzOXIvtvThG

вернуться

455

О проблеме геопространственной регионализации Европы см.: Улунян Ар. Новая политическая география. Переформатируя Евразию. Историзированные зарубежные геоконцепты. Конец XX в. – начало XXI в. М., 2009.

вернуться

456

Генерал-лейтенант (в отставке) А. Владимирский. «Ещё раз о современной концепции и классификации театров военных действий». Документ цитируется в обратном переводе с английского языка. Материал был получен по каналам ЦРУ США и являлся статьёй в журнале «Военная мысль» (№ 2 (78), 1966) МО СССР. – Memorandum for: The Director of Central Intelligence. Subject: Military Thought (USSR): Once More on the Modern Concept and Classification of Theaters of Military Operations. 23 March, 1974. General-Leytenant (reserve) A. Vladimirsky Once More on the Modern Concept and Classification of Theaters of Military Operations. P. 6, 7. – http://www.foia.cia.gov/Sovieta ndWarsawPact/1976/1976-03-23 .pdf

вернуться

457

Подробнее об этом Priest A. In American Hands: Britain, the United States and the Polaris Nuclear Project 1962-1968//Contemporary British History. 2005. September. № 19 (3).

вернуться

458

Capabilities of Soviet General Purpose Forces. NIE 11-14-66. 3.11.1966. P. 2. – http://www.foia.cia.gov/search.asp?pageNumber=ll&freqReqRecord=undefined&refinedText =undefined&freqSearchText=undefined&txtSearch=WARSAW+PACT+FORCES+OPPOSITE +NATO&exactPhrase=undefined&allWords=undefined&anyWords=undefined&withoutWords =undefined&documentNumber=undefined&startCreatedMonth=&startCreatedDay=&startCrea tedYear=&endCreatedMonth=&endCreatedDay=&endCreatedYear=0&startReleasedMonth=& startReleasedDay=&startReleasedYear=&endReleasedMonth=&endReleasedDay=&endReleas edYear=0&sortOrder=DESC#

вернуться

459

Yelutin Y, Petrov M. American «Aid»: New Trends?//International Affairs, 1966. № 6. V. 12. P. 50.

вернуться

460

r.r.g. Soviet Foreign Policy – 1965-1966. 25.4.1966. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report. – http://www.osaarchivum.Org/files/holdings/300/8/3/pdf/63-2-102.pdf

37
{"b":"579581","o":1}