— Да не, не сбежал, — не отрывая восхищенных глаз от его прекрасного лица, произнесла Светка. Ей стало уже совсем неловко, потому что по факту выходит: Лёшка, козёл безрогий, действительно, натворил дел и сбежал. На дальнюю лесосеку. — Он на заработки к вам подался. Дядя Витя говорил, что платите вы тут вовремя. Лёшка и подался...

— Ну, подался, так подался, — красавец не стал спорить. Кажется, ему было всё равно. Только кивнул куда-то за угол избы:

— Там посмотри. Если найдёшь, забирай!

Повернулся спиной и скрылся в доме. Светка немного очумело уставилась на захлопнувшуюся дверь. Как только хозяин лесосеки скрылся с глаз, его магическое очарование стало понемногу испаряться. В душу опускалась пустота, вслед за ней начинала тонко саднить какая-то тревога. Словно случилось или вот-вот случится что-то нехорошее. Даже неугомонное чрево притихло, не билось круглыми пятками в рёбра, не ворочалось, как обычно, с нетерпеливым весельем.

— Ну, вот как-то так...

Произнесла Светка вслух от растерянности и посмотрела в указанную сторону. Что там, на той стороне двора может быть?

Ни звука не доносится.

Тихо.

Нет за углом никого.

Зачем он сказал ей посмотреть там?

Светка отпустила перила, за которые судорожно хваталась, пока шёл весь этот краткий диалог, и как-то даже холодея от предчувствия, осторожно перебирая распухшими, токсикозными ногами, отправилась по скользкой, едва натоптанной в сугробах тропинке в другую часть двора. Несмотря на тягучее и удушливое напряжение, которым тянуло оттуда.

Прямо на снегу, закрывая весь двор своими маленькими телами, сидели нахохлившиеся птицы. Обречённые, молчаливые, их было много, они были разные. И все смотрели на Светку. Очень внимательно. Ноги подкосились, она всплеснула руками и то ли упала, то ли села прямо на холодный, чистый снег.

И словно за последнюю надежду, проваливаясь в нереальный, чудовищный мир, уцепилась за чей-то взгляд. Кто-то ещё смотрел на неё...

КОНЕЦ.