- Мммм, вот это вид, - застонал Эдвард, зайдя в свою спальню и обнаружив Беллу именно такой, какой и хотел ее видеть: обнаженной, лежащей на спине в его постели и с повязкой на глазах. Он поборол природный инстинкт, который призывал просто наброситься на нее и приступить сразу к делу, и вместо этого медленно подошел к кровати и поставил мороженое и все остальное на прикроватную тумбочку. Когда Белла услышала его шаги, она инстинктивно повернула голову в ту сторону, откуда доносилось его дыхание.

- Зачем мне эта повязка, Эдвард? – спросила она дрожащим голосом. Она нервничала. Эдвард мечтательно улыбнулся. Он знал, что она не боится того, что он для нее приготовил, она просто боится потерять контроль над ситуацией. Белла всегда хотела все знать и не любила загадок.

- Потому что это обострит другие твои чувства. А я хочу, чтобы ты ощутила все в полной мере, - прошептал он ей на ушко, и по телу Беллы пробежала дрожь.

- Так ты скажешь мне теперь, что придумал для I? – спросила она, нетерпеливо похлопывая рукой по покрывалу. Эдвард усмехнулся и снял с себя брюки и рубашку, оставшись только в боксерах. Он хотел полностью владеть ситуацией и контролировать ее, даже если это означало оставить на себе на клочок ткани больше, чем Белла.

- Шшш, просто расслабься и доверься мне, - просто сказал он. Белла повернула голову, услышав, как он открыл что-то рядом с ней.

- Что это? – спросила она надломленным голосом.

- Я же велел тебе не разговаривать, - тихо отругал он Беллу, прикусив мочку ее уха.

- Ты питаешь слабость к моим ушам, Каллен?

- Прекращай это, Свон. Я хорошо себя вел и изображал для тебя идеального маленького вампирчика. Окажи мне ту же любезность! – попросил он, на что Белла фыркнула, а потом замолчала. Эдвард благодарно поцеловал ее в щеку, и она покраснела. Он нежно провел пальцем по ее щеке. Неважно, как долго они знали друг друга, неважно, какой резкой она могла быть временами… несмотря на все это Белла Свон так и не перестала заливаться румянцем при каждом удобном случае, и Эдварду это нравилось.

Его губы прошлись по ее шее, вверх и вниз, прикусывая и посасывая ее. Каждый раз, когда Белла всхлипывала, он еще сильнее прикусывал нежную кожу.

Его губы теперь путешествовали по ее ключице, и он каждый раз, к несказанному удовольствию Беллы, проходя по выступающим косточкам, задевал их зубами. Ее тело выгибалось под ним, она стонала и тяжело дышала. Боже, а я хорош, подумал Эдвард, я ведь даже не сделал ничего особенного.

Остановив свои ласки, он отстранился от Беллы и посмотрел на нее. На свою лучшую подругу. У нее было невероятное тело. Идеальная грудь, не слишком маленькая, не слишком большая и безупречно округлая. Тонкая талия, которая так хорошо умещалась в его руках, и невероятно мягкая, упругая кожа. Он смотрел на нее и видел бисеринки пота, что уже начали появляться на ее теле, и все те шрамы от падений в юности. Он тихо усмехнулся, вспоминая, как неприятно она упала с мотоцикла, когда им было по семь лет. После того случая у нее остался шрам на правой голени. Наклонившись, он поцеловал его, а затем взял с тумбочки упаковку мороженого.

- Ты уже догадалась, что означает сегодняшняя буква? – спросил он, погрузив ложку в мороженое. Зачерпнув шоколадную массу, он стал держать ложку над ее ключицей. Белла отрицательно покачала головой, и Эдвард широко улыбнулся.

- Ну, я немножко сжульничал, так как эта буква обозначает сразу две вещи сегодня. Во-первых, это isolation (изоляция). В смысле, я изолировал твою возможность видеть. А также это значит, - его голос стал игривым, когда он уронил каплю мороженого во впадинку между ее шеей и ключицей. Белла задрожала и резко вздохнула, когда холодная субстанция стекла по ее шее назад к спине. - Мороженое! – громко прошептал он в ее шею перед тем, как слизнуть десерт. Он стонал, и каждый раз сильно посасывал то место, где заканчивался шоколад и начиналась кожа Беллы.

Белла, вцепившись в волосы Эдварда, стонала, пока он пировал над ее шеей. Потом он ненадолго отстранился лишь для того, чтобы зачерпнуть еще мороженого и положить его на живот Беллы, которая тут же резко втянула в себя воздух при контакте холода с ее разгоряченной кожей. Выгнув спину, она снова застонала, когда Эдвард стал пробовать свое угощение, удовлетворенно постанывая.

Эдвард громко рассмеялся, когда Белла задрожала. Его губы продолжали двигаться к югу, и он чувствовал, какое нетерпение охватывает ее. Он взял ложку, которой черпал мороженое, и вылизал ее дочиста, громко посасывая прямо над ухом Беллы. И снова ее дыхание сбилось. Он мог только вообразить, какое бы у нее было выражение лица, если бы на ней не было повязки.

Он медленно потянул теплую серебряную ложку вниз по ее телу, мягко прошелся ею по груди Беллы, а затем окунул ее в стакан с ледяной водой. Ухмыльнувшись, он провел теперь уже холодной ложкой вокруг ее сосков. Белла снова задрожала, но до того, как она успела действительно почувствовать холодный металл, Эдвард обхватил ее сосок губами и втянул его в рот, давая ей возможность ощутить контраст между холодом и жаром. Грудь Беллы начала вздыматься и опадать все быстрее, ритм ее дыхания ускорился. Она вытянула руки, чтобы обхватить его голову. Когда она, наконец, нащупала его мягкие локоны, то зарылась в них пальцами, удерживая его голову на месте, пока он играл с ее затвердевшими сосками.

- Эдвард, - выдохнула Белла, но он остановил ее.

- Тшшш, Белла, ничего не говори. Просто чувствуй.

Теперь она старалась не двигаться, но ее дыхание все еще было прерывистым, и Эдвард невыразимо наслаждался этим. Он удовлетворенно вздохнул, снова погрузив ложку в мороженое, которое начало таять. Поднеся ложку к ее рту, он прошелся нижнею ее частью, с которой стекали сладкие капли, по ее губам, и ее язык тут же слизал мороженое. Эдвард погрузил ложку в ее рот, и Белла дочиста вылизала ее. Он застонал, когда почувствовал, как ее губы сжались вокруг металла, и очень медленно вытянул ложку из ее рта.

- Хорошо? - спросил он, проводя пальцами по краю повязки Беллы. Она наклонила голову в надежде, что он снимет с нее повязку.

- Ответь мне, Белла.

- Да, - сказала она, чуть дыша, и Эдвард почувствовал на себе ее шоколадное дыхание. Улыбнувшись, он медленно отстранился от нее.

- Что ты чувствуешь теперь? – спросил он, вставая с кровати.

- Ты слишком далеко, - ответила она, потянувшись к тому месту, где он был раньше. – Вернись.

Эдвард ухмыльнулся. Было забавно наблюдать за лицом Беллы, когда она пыталась определить по звукам дыхания Эдварда, где он находится.

- Лежи тихо, Белла. Не двигайся, - приказал он, подходя к ней, но так и не лег на кровать, а остался стоять рядом с ней. Он снова окунул ложку в подтаявшее мороженое и зачерпнул большую порцию. Поднеся ложку к ее ключице, он позволил нескольким каплям холодного десерта скатиться вниз от ее груди к ямке пупка. На каждую капельку тело Беллы отзывалось дрожью. Так как сейчас все ее чувства были обострены до предела, Эдвард знал, что мороженое для нее было гораздо холоднее, чем на самом деле.

Эдвард оседлал бедра Беллы так, чтобы она не чувствовала его веса, что было довольно трудно, и в то мгновение, когда его член коснулся теплой развилки между ее бедер, он едва ощутима потерся о ее тело. Сквозь тонкий слой ткани он ощущал ее жар и с нетерпением предвкушал тот момент, когда сможет почувствовать ее кожу на своей.

Языком он прошелся по всей длине ее торса, вверх и вниз, а руками накрыл ее груди и стал нежно сжимать их.

- Ты просто изумительна на вкус, Изабелла, - прошептал он в ее шею, жадно упиваясь вкусом ее кожи, и Белла бесстыдно застонала.

Пока Эдвард посасывал шею Беллы, оставляя на ней отметки, без сомнения, настолько же темные, как и в прошлый раз, его пальцы блуждали по ее боку. Когда его поцелуи переместились на грудь Беллы, его пальцы стали играть с кожей вокруг ее пупка.

Белла будто очутилась в другом мире. Никогда за всю свою жизнь она не чувствовала себя более живой. Все ее нервные окончания были максимально чувствительны, и когда Эдвард прикасался к новому участку кожи, она содрогалась всем телом, чуть не спрыгивая с кровати.