- Это невыносимо, Эдвард, - простонала Белла, идя за ним, пока он ходил по пляжу, подбирая их одежду.

- Ну, тебе придется потерпеть, - захныкал он и подмигнул ей, показывая, что это просто спектакль.

- Какой ты злой! – фыркнула она, когда они подошли к багажнику ее машины, чтобы сложить туда мокрую одежду.

- Подожди! – воскликнула она, вытаскивая из багажника несколько пластиковых пакетов, в которые можно было сложить мокрые вещи.

- Умно, - заметил Эдвард, снимая мокрое белье и носки и швыряя все это в пакет вместе с одеждой Беллы.

- Эдвард! – закричала Белла, когда он пошел к водительскому месту и завел двигатель.

- Что? – невинно спросил он, как будто не стоял голышом возле машины.

- Ты не поведешь машину к дому моего отца голышом! Что, если он на дежурстве и остановит нас? Как мы объясним ему все?

- Ну, - начал объяснять он, расхаживая вокруг машины. Его как будто не беспокоило то, что он голый в общественном месте. – Сначала мы объясним, как все это началось…ну, ты знаешь, годы подавленных чувств, наша игра, твоя попытка заняться сексом здесь…потом расскажем, как ты струсила и-, - начал объяснять он, но Белла прервала его.

- Затихни и накинь на себя что-нибудь, - воскликнула она, протягивая Эдварду нижнее белье, треники и футболку.

- Ты собрала для меня вещи? – спросил он с удивлением в голосе.

- Конечно. Я бы не стала брать одежду только для себя. Это было бы подло.

- Как долго ты планировала все это? – задал он вопрос, пока одевался. Белла взяла для него даже пару носков и сухие кроссовки.

- С буквы S, - честно ответила она, и Эдвард сжал ее в объятиях. Он поцеловал ее в макушку и удовлетворенно вздохнул. Белла любила, когда он обнимал ее; не было на свете ничего лучше, чем ощущать вокруг себя его сильные руки. В такие моменты она чувствовала себя любимой и защищенной.

- Спасибо тебе, - прошептал Эдвард, и Белла вынырнула из тепла его рук, чтобы взглянуть на него.

- За что? – спросила она, и Эдвард откинул с ее глаз прилипшую ко лбу прядь волос.

- За то, что здесь ты создала новое воспоминание. Оно не заменит старое, но теперь именно сегодняшний день будет всплывать в памяти, когда я буду думать об этом месте.

- Пожалуйста, - тихонько пропищала она, роняя голову на грудь.

- Какой же я везунчик, - словно размышляя, сказал он, и Белла озадаченно уставилась на него.

- О чем ты говоришь?

- О тебе, - ответил Эдвард. – Я говорю о тебе. Я самый счастливый сукин сын на всей планете Земля, потому что ты есть в моей жизни. Любой мужчина убил бы ради того, чтобы быть на моем месте сейчас.

- Эдвард-

- Не смей! – прервал он Беллу. – Ты знаешь, что это правда. Ты потрясающая, Белла Свон, всегда была такой. Я влюбился в тебя, когда нам было четыре года, и был слишком тупым, чтобы осознать это раньше. Мне так повезло, что ты до сих пор есть в моей жизни.

- Эдвард, - прошептала Белла и снова нырнула в его распростертые объятия. Она крепко сжала его в объятиях, так же, как и он ее, и улыбнулась ему в грудь. Его слова тронули ее. Никто никогда не говорил ей ничего подобного.

Ни один мужчина не говорил ей, что любит ее и что она совершенна. Ни один мужчина не мог заставить ее почувствовать себя красивой. Ни один мужчина не мог заставить ее смеяться, когда она плакала или заставить улыбнуться, когда она злилась.

Кроме Эдварда.

Он был единственным исключением.

Он заставил ее улыбаться и смеяться. Заставил чувствовать себя красивой.

Заставил поверить, будто она действительно важна.

- Я так боялась, что эта игра…той ночью, когда ты вернулся из Нью-Йорка…- начала Белла, пытаясь собрать воедино путающиеся мысли, - я боялась, что мы все испортим.

- Но мы не испортили, поэтому нечего больше бояться, - заверил он ее, хотя в его глазах промелькнуло какое-то отстраненное выражение. Он что-то скрывал от нее на протяжении уже нескольких недель. Что бы Эдвард ни утаивал, это было что-то значительное, и по какой-то причине он не хотел говорить об этом ей.

- Куда теперь? – спросил Эдвард, подводя Беллу к пассажирской двери.

- Эй! – возразила она. – Кто сказал, что ты поведешь?

- Я. Так куда?

- К моему папе.

- Значит, едем к шефу Свону, - отсалютовал Эдвард, садясь в машину рядом с Беллой.

***

Поездка к дому Беллы была не очень долгой, и прежде чем она успела заметить, Эдвард уже парковался на пустой подъездной аллее, и это означало, что шериф Свон на дежурстве.

- Наверное, твой папа на работе, - заметил Эдвард, когда они с Беллой ступили на знакомое крыльцо. Чтобы войти, они использовали запасной ключ, который всегда лежал в почтовом ящике.

- Ого, - выдохнул Эдвард, когда они закрыли за собой дверь.

- Что?

- Прошло немало времени с тех пор, как мы были здесь.

- Я знаю. Именно поэтому я и хотела приехать сюда. Мой папа всегда навещает нас, а мы никогда не приезжаем к нему в гости.

- Нас? – усмехнулся Эдвард. – Я уверен, шеф Свон приезжает к тебе, а не ко мне.

- Ты же знаешь, мой папа относится к тебе как к сыну.

- Я уверен, его мнение насчет меня изменилось бы, если бы он узнал, что ты умоляла меня взять тебя на диване, который он подарил нам, - ухмыльнулся он, прижимая Беллу к стене возле лестницы.

- Черт, Эдвард. Да что с тобой?

- Я возбужден. И все из-за тебя, - усмехнулся он, отступая назад.

- Да что я сделала? – буркнула Белла, поднимаясь по лестнице и направляясь к себе в спальню.

- Что ты сделала? Ничего. В этом вся проблема. Дело в том, чего ты не сделала, - пошутил он, и они оба рассмеялись.

- Жесткая любовь, милый, - заявила Белла, открывая дверь своей бывшей спальни. Эдвард вошел вслед за ней.

- Боже, твой папа оставил все так, как и было, даже не передвинул ничего, да? – заметил Эдвард, обводя руками знакомые предметы в спальне Беллы. Его пальцы пробежались по свисающим с ее настольной лампы украшениям и клавиатуре древнего компьютера, который до сих пор стоял на деревянном столе.

- Знаю. Я тоже ничего отсюда не забирала, мне нравиться все как есть.

- Почему? – спросил Эдвард и улыбнулся, когда подошел к стене, на которой висели фотографии.

- Эта комната хранит в себе много хороших воспоминаний, - ответила Белла, становясь рядом с ним и глядя на фотографию, где они играли под дождем на заднем дворе дома Эдварда, когда им было по четырнадцать лет. Они оба были с ног до головы в грязи, но выглядели невероятно счастливыми, а на лицах играли широкие искрящиеся улыбки.

- Помнишь, как мы после этого заболели? – усмехнулся он, указывая на фотографию, которую только что разглядывала Белла.

- Господи, - рассмеялась она. – Это была твоя вина, ты уломал меня выйти из дому.

- Конечно же. У меня были скрытые мотивы, - ухмыльнулся он, привлекая внимание Беллы.

- Какие? – с любопытством спросила она, и Эдвард указал на белый топ, который был на ней в тот день.

- Я хотел увидеть твой лифчик, - честно ответил он, и Белла легонько шлепнула его по руке.

- Извращенец, - обвинила она Эдварда, и он прижал ее к груди.

- Сама извращенка. К тому же, мне было четырнадцать. Любой мальчишка в таком возрасте сделал бы то же самое, - улыбнулся он, щелкнув ее по носу. – Но это была не единственная причина.

- Да неужели? – неверяще поинтересовалась Белла.

- Ты не помнишь, зачем тогда пришла ко мне домой? – спросил он, крепче прижимая ее к своей груди. Увидев, что она отрицательно качает головой, он продолжил: - Тогда ты только узнала, что не нравишься тому парню из мороженицы, как его там, Тэд, Тод, Том…

- Ого, - выдохнула Белла, – я совсем забыла об этом. Я была так расстроена, что проехала на велосипеде всю дорогу от мороженицы до твоего дома.

- Да, и ты плакала. Я едва мог разобрать, что ты говорила сквозь всхлипы, слезы и сопли, которые ручьем текли по твоему лицу, - усмехнулся он, и Белла бросила на него гневный взгляд, но все же не смогла не рассмеяться вместе с ним.