- Одеяло не было частью моего выигрыша, Изабелла. Давай его сюда! – настаивал Эдвард. Он попытался выдернуть у нее одеяло, но она изо всех сил вцепилась в него. Эдвард чуть отпустил одеяло, и, когда Белла потеряла бдительность, одной рукой выдернул его из ее хватки.

Он взглянул на Беллу, которая теперь дрожала на диване и пыталась прикрыться, но выглядело это так, будто ей было холодно, и она хотела согреться.

- Тебе холодно? – заботливо спросил он, снова накрывая ее одеялом.

- Сейчас же только апрель, козлина! Ты не мог подождать с этим хождением голышом до июня или июля, когда уже тепло? – пробурчала она, когда Эдвард обернул вокруг нее одеяло. Теперь Белла смотрела, как Эдвард направляется к дальнему концу гостиной.

- Что ты делаешь? – спросила она, увидев, что он подошел к стене. Она поняла, что он хочет сделать.

- Включаю отопление. Ты до конца недели будешь ходить голая по квартире, за исключением тех моментов, когда ты собираешься на работу или приходишь с работы. Понятно? – строго сказал он. Эдвард пытался запугать Беллу, и на несколько секунд у него это получилось. Он заметил, как расширись ее глаза и участилось дыхание.

- Ты поняла меня, Белла? – снова спросил он, подтверждая для нее и для себя, что это он выиграл спор вчера. На самом деле, он просто пытался отомстить ей за то, что она не рассказала ему о своем сне. Они никогда ничего не скрывали друг от друга, и хоть он и знал, что рано или поздно она все расскажет ему, тот факт, что она не хотел говорить прямо сейчас, заставил его беспокоиться. У него появилось такое чувство, будто она его предала.

- Да, я поняла, Эдвард, но пока не станет достаточно тепло, одеяло я не отдам, - возразила она и надула губки, как пятилетняя девочка, чья мама отказалась покупать ей шоколадку.

- Хорошо. А теперь иди, приготовь завтрак. Я проголодался, - приказал он ей игривым тоном. Услышав это, Белла запустила в него подушку, которая в кои-то веки угодила Эдварду в плечо. Он резко вздохнул от удивления, пока Белла ликовала.

- Твою мать, не могу поверить, что ты действительно попала в меня, - шокировано произнес он, поднимая подушку. Он хотел было бросить ее в Беллу, но передумал и, просто положив ее на диван, направился в кухню.

- Я тоже. Теперь счет Эдвард семь миллионов, Белла один. Ураааа! Наконец-то мы можем соревноваться на равных, - воскликнула она, а Эдвард только улыбнулся ее детскому энтузиазму.

- Вообще-то восемь миллионов и четыре к твоему одному. Надо правильно вести счет!

- Как скажешь, мистер Совершенство, - снисходительно пробормотала Белла. Она встала с дивана и села на один из кухонных стульев. Как только она взглянула на стол, ее глаза расширились, и воспоминания о прошлом вечере буквально затопили ее. Она лежит на столе. Лицо Эдварда между ее бедер. Свет от кухонного светильника, на который она не отрываясь смотрела, пока Эдвард подводил ее к неизведанным вершинам наслаждения. Эдвард стоит рядом с ней и пальцами доводит ее до умопомрачительного оргазма.

- Эй, ты в порядке? – спросил Эдвард, ухмыляясь. Он заметил потрясенное выражение на лице Беллы, когда ее глаза опустились на кухонный стол. Она думала о прошлом вечере, и именно этого он и хотел. Он хотел, чтобы отныне, взглянув на этот стол, у нее в голове всплывали воспоминания о том, что он делал с ней. До этого момента она явно ассоциировала кухонный стол с другим. Можете назвать его лукавым, но ты мысль, что у многих женщин появлялся такой затуманенный взгляд из-за него, вызывала у него улыбку. Он же мужчина, черт возьми! И ему нравилось знать, что он хорош в постели; ну, или в данном случае, на столе.

- Я в порядке, - ответила Белла дрожащим голосом. Она позволила своим ногтям пройтись по деревянному узору и начала чертить круги на поверхности стола у своего локтя.

- Ты уверена? Ты выглядишь немного изумленной.

- Я в порядке, серьезно! Эм…ты вымыл стол после вчерашнего, ну, ты знаешь…- Белла замолчала и тут же покраснела при мыслях о том, что происходило здесь вчера.

- Я знал, что ты думала именно об этом, - усмехнулся Эдвард, а потом и во весь голос рассмеялся, когда румянец на щеках белы стал еще ярче. – Не волнуйся, я вымыл его с Клороксом и Лизолом, а потом на всякий случай взорвал тут маленькую атомную бомбу после твоего струйного оргазма, - прозаично, так, будто в этом не было ничего особенного, ответил Эдвард. Белла залилась румянцем. Такой красной ее никогда не видел даже Эдвард.

- Ты мог бы не говорить это, пожалуйста? – чуть ворочая языком, умоляла она.

- Не говорить чего? Струйный? Струйка, струйный, струя?

- Ах, ну пожалуйста! Это так омерзительно звучит, - заявила она, пряча лицо в руках. Эдвард, который всегда был не прочь поозорничать, решил еще немного поддразнить Беллу. Так как она закрывала лицо руками, то не видела, как Эдвард наклоняется над ней, пока не стало слишком поздно.

- Зато, могу поспорить, ты не чувствовала себя омерзительно. Ты чувствовала себя очень. Очень хорошо. Могу даже сказать, оргазменно. Это было подобно взрыву. Ты испытала удовольствие, какого до этого не знала, - прошептал он ей на ухо. Белла вздрогнула. От его горячего дыхания волоски у нее на шее встали дыбом, но это не остановило поток издевательств со стороны Эдварда.

- Могу поспорить, ты бы не стала возражать против того, чтобы повторить все представление, прямо сейчас, - сказал он ей, плавно снимая ее со стула и сажая на стол.

- Эдвард, - закричала Белла, когда ее обнаженная спина коснулась холодной поверхности стола. Она попыталась дотянуться до одеяла, но не смогла, особенно теперь, когда Эдвард начал взбираться на нее.

- Белла, - практически зарычал Эдвард, прижимаясь к ее бедрам своими. – У тебя изумительная фигура, Беллз. Никогда не пойму, зачем ты скрываешь ее за этими страшными балахонами.

- Ты сейчас говоришь как Элис, - смогла проговорить она, вырываясь из хватки Эдварда. Он легко удерживал обе ее руки своей одной, пока другая его рука ласкала ее грудь.

- ну, Элис знает, что говорит, хоть и сует иногда свой носик куда не следует, - ответил он, продолжая легонько касаться ее. Было что-то невероятно чувственное в том, чтобы вот так удерживать человека своим телом. Он видел, какое удовольствие получила Бела, когда связала его. В такой позиции можно чувствовать, как бьется пульс другого человека под твоими ладонями, чувствовать его явное возбуждение. Находясь в такой позиции, можно получить все, что захочешь. Это позиция полного и абсолютного доминирования, и она ему нравилась.

Ощущение власти было пьянящим.

- Эдвард, ты что делаешь? – чуть дыша, спросила Белла, и Эдвард мог с уверенностью сказать, что как бы она ни старалась вырваться, она явно наслаждается происходящим.

- Ничего, - внезапно сказал Эдвард и спрыгнул со стола, оставив Беллу совершенно сбитой с толку. Она последовала примеру Эдварда и слезла со стола, а потом села на стул. Слишком ошеломлена тем, что только что произошло, она и забыла про одеяло.

- Видишь, - начал Эдвард, - ты без одеяла.

Он стоял у плиты и разбивал яйца на сковороду. Белла надулась и спросила:

- А твои коллеги знают, какая ты сволочь?

Она скрестила руки на своей обнаженной груди, а Эдвард улыбнулся во все тридцать два зуба.

- Нет, на работе все думают, что я безупречный джентльмен! – ответил он.

- Какой самоуверенный, - заметила Белла и закинула ногу на ногу, скрывая от Эдварда все, что он хотел видеть.

- Без разницы. Возьми тарелки и сок, - сказал он и, подбросив в последний раз яйца, положил их на тарелки, что принесла Белла. Он сел на свой стул, и когда Белла присоединилась к нему, она начали свой завтрак.

- Знаешь, что самое приятное, когда жаришь яйца желтком вверх? – спросил Эдвард, и его голос практически выдал то, что он собирался сказать.

- Просвети меня, Эдвард.

- Когда рвется желток, из него вытекает маленькая струйка! – ответил он, демонстрируя на деле свою мысль и откусывая от яичницы.