– А-ку-и, – громко закричала она и приложила ручки к своим круглым красным щечкам. – По-я, иди у-да, тут а-ку-и. Хо-у пас-ма-еть.

«Ракушки, Поля, иди сюда, тут ракушки, хочу посмотреть», – автоматически перевела Полина и подошла поближе.

– Оля, не приставай к людям, – укоризненно сказала она, беря сестру за руку и пытаясь сдвинуть ее в сторону их лежаков. Но Олю было трудно сбить с панталыку, если она что-то вбила себе в голову.

– А-ку-и, – отчаянно заголосила она.

– Да пусть посмотрит, – благодушно сказал усатый мужчина и улыбнулся, блеснув золотыми зубами. – Мне же не жалко.

Он поднял самую крупную раковину и на ладони протянул ее Оле, которая даже взвизгнула от радости. Молодые мамаши – фигуристая и толстая – раздраженно засопели.

– Я тоже хочу акушку, – заявил сын одной из них. – Мама, можно я тоже схожу к дяде посмотреть?

– Нельзя, – безапелляционно ответила толстая.

– Почему-у-у? – заныл мальчишка. Полина уже успела заметить, что он избалован и капризен сверх всякой меры.

– Потому что ты – не идиот, как некоторые, – отрезала мамаша и победно посмотрела в сторону Оли и стоящей рядом Полины.

– Он – не идиот, – согласно кивнула головой последняя. – Идиот тут вы, точнее, идиотка. – Полина никогда-никогда не позволяла никому обижать Олю, глаза которой уже налились слезами. – И ваш возраст уже не оставляет даже призрачной надежды, что вы когда-нибудь поумнеете. – Она критическим взором окинула бесформенную тушу и безжалостно добавила: – Впрочем, как и похудеете. Так и останетесь глупой, никому не нужной матерью-одиночкой.

Мамаша захватала ртом воздух, отчаянно пытаясь найти какой-нибудь срочный, не менее оскорбительный аргумент, но удар, нанесенный в больное место, уже достиг цели, отбивая способность думать, поэтому она лишь опустилась на свой лежак и залилась слезами под любопытными взглядами окружающих. В глазах ее стройной подруги Полина увидела отблеск плохо скрытого торжества. Видимо, отношения между двумя дамами описывались словосочетанием «заклятые друзья».

– Возьми себе ракушку, – негромко сказал усатый дядька, обращаясь к Оле. – Я тебе ее дарю.

– Па-и-ба. – Сестренка улыбнулась так счастливо и лучезарно, тут же забыв недавние слезы, что Полина тоже благодарно улыбнулась усатому. По всему было видно, что человек он хороший.

– Иди в тенек. – Она подтолкнула Олю, и та аккуратно пошла к последнему ряду лежаков, по дуге обходя мамаш с детьми и испуганно косясь в их сторону. В кулачке она сжимала драгоценную раковину.

– Спасибо вам, – сказала Полина, проводив сестру глазами и убедившись, что она благополучно добралась до места. – Ей правда в радость.

– Да ерунда какая, я ж еще выловлю. – Мужик пожал плечами. – Это у берега их нет, а подальше заплыть, там, на глубине, – сколько хочешь. Так что не берите в голову. Меня, кстати, Андрей зовут, мы из Томска.

– Полина. – Она коротко кивнула, понимая, что более церемонное представление неуместно между полуголыми людьми на пляже. – А вы здорово плаваете.

– Да, у нас-то для этого особо время не выбрать. – Он засмеялся. – Есть неподалеку озеро, большое, глубокое, Песчаное называется. Вот мы летом, когда выдаются выходные, туда всей семьей ездим. Так там теплее восемнадцати градусов вода почти никогда и не прогревается. Двадцать – за счастье.

– Б-р-р. – Полина передернула плечами. – Я бы в такую воду даже и не залезла бы.

– Да мы привычные. – Андрей засмеялся. – Но на море действительно лучше, вот я и ныряю без устали.

– Вы каждый год на море ездите? – Полина и сама не знала, зачем ведет этот разговор. Но просто повернуться и уйти ей было неудобно.

– Нет, что вы. У меня по роду службы отпуск всегда зимой. За пятнадцать лет летом всего второй раз дали.

– А кем вы работаете? Если не секрет, конечно.

– Да никакой не секрет. Я – парашютист-пожарный, мы лесные пожары тушим. Авиалесоохрана. Слышали?

– Про авиалесоохрану да, – кивнула Полина, – а вот про то, что в ее составе парашютисты есть, признаться, нет.

– Ну а как же. – Андрей даже удивился немного. – Если мы по воздуху к месту очага возгорания добираемся, то вниз-то как попасть? Десантники по веревкам, есть у нас и такое подразделение, а мы с парашютом прыгаем.

– А воду где берете?

– Какую воду? – не понял он.

– Ну, для тушения огня.

– Полина, – Андрей засмеялся, вновь блеснув золотом зубов, – кто же лесные пожары водой тушит, вы что? Это же глупость безумная. Когда дом горит, да, в центр очага возгорания воду льют. А в лесу или в тайге надо отбивать кромку зеленых насаждений, чтобы пожар дальше не перекинулся.

– Как? Отбивать? – глупо спросила Полина.

– Преимущественно лопатой. Мы спускаемся к месту пожара и начинаем окапывать. Иногда несколько дней в лесу проводим. С собой у нас вода, продукты. Хотя бывает, что все это кончается. Помню, как-то на болоте воду брали и через кепку процеживали. Думал все, понос обеспечен, ан нет, не заболел никто.

Жена Андрея посмотрела на Полину, как показалось той, с некоторым недовольством.

– Ой, – спохватилась та. – Извините, заболталась я тут с вами, а за ракушку еще раз спасибо.

Отвернувшись от Андрея и его семьи, она наткнулась на полный неожиданного интереса взгляд «Чехова».

– Пойдемте купаться, – вдруг предложил он.

– Пойдемте, – несколько ошарашенно согласилась Полина, которая уже полностью согрелась.

Он легко поднялся с лежака, отбросив в сторону книжку. «Дина Рубина. Русская канарейка», – успела прочитать Полина и внезапно огорчилась, что не читала.

В полном молчании они зашли в воду и поплыли вдоль натянутого каната, отделявшего плавательную зону от дорожки для катеров, водных мотоциклов и бананов.

– Оля – это ваша сестра? – спросил «Чехов», нарушая молчание.

– Да. – Полина тут же внутренне ощетинилась, готовая дать отпор собеседнику, скажи он дальше что-нибудь нелицеприятное.

– У нее диагноз-то какай? На синдром Дауна не похоже. – В его словах почему-то не крылось нездоровое любопытство. Он спрашивал так же естественно, как дышал, как плыл.

– У нее нет синдрома Дауна, – спокойно ответила Полина. – Она нормальна в плане умственного развития. Отстает, конечно, немного. Но это из-за отсутствия социализации. Иногда ведет себя как ребенок. Но вообще-то все понимает. От этого, впрочем, еще хуже. Представляете, как ее расстраивают словесные уколы, подобные сегодняшнему.

– Да уж, представляю. К сожалению, большинство людей совершенно лишены такта.

– У Оли ДЦП, родовая травма. И еще волчья пасть, знаете о таком заболевании?

– Знаю. Расщепление нёба.

– Вы врач? – Полина посмотрела на него с интересом.

– Нет, отнюдь. Просто довольно много читаю.

– В общем, в детстве она перенесла несколько операций, так что может нормально есть, вот только с дикцией остались проблемы. И ДЦП у нее не в самой сильной форме. Нарушена координация движений. Она может упасть на ровном месте. Ходить на большие расстояния ей тяжело. Вот, пожалуй, и все. Она очень наблюдательная, читать обожает. А такие вот моральные уродки говорят, что она идиотка.

Полина вдруг почувствовала, как в глазах у нее набухли слезы. Не успев удивиться этому обстоятельству (не в ее привычках было рассупониваться перед посторонними), она вдруг и впрямь заплакала, роняя крупные капли прямо в море.

– У-у-у, как мокро, – необидно засмеялся «Чехов». – Дождь над морской пучиной. Я понимаю, Полина. Это, наверное, очень тяжело, постоянно держать внутреннюю оборону, чтобы не дать сестру в обиду. Но вы сильная, вы справитесь.

– Откуда вы знаете?

– Что вы сильная? Так по вам это сразу видно.

– Нет, что меня Полиной зовут.

– Вы рядом со мной знакомились с этим пожарным из Томска, – напомнил «Чехов». – Сказали, что вас зовут Полиной. Я запомнил. Впрочем, так же, как и то, что его зовут Андреем.

– А вас как зовут? А то в нашем положении есть некоторое неравноправие.