– Что делать? – отрывисто спросила она, признавая его главенство.

– Давай его перевернем, – скомандовал он, внезапно перейдя на «ты».

Поднатужившись (парень был достаточно тяжелый), они просунули руки ему под грудь и аккуратно перевернули на спину.

– Голову придержи. – Полина кивнула и подсунула сложенные ладошки под гриву черных спутанных волос, чтобы парень не ударился головой об острую пляжную гальку. Голова легла ровно на подставленные руки, и на Полину уставились тоже темные, уже неживые глаза. Парень был мертв. Она перевела испуганный взгляд на Никиту, и тот нехотя кивнул, подтверждая ее страшную догадку.

Все, что происходило дальше, Полина воспринимала как в тумане. Завизжали молодые мамаши, стали судорожно одевать своих малышей, чтобы увести их подальше от страшного зрелища. Стали пустеть и другие близлежащие лежаки, мало кому хотелось вступать в обязательные объяснения с полицией.

Полицию уже вызвали. По просьбе Никиты Андрей, пожарный из Томска, сбегал в выходящее прямо на пляж кафе «Седьмое небо», откуда и позвонили в опорный пункт, расположенный в Коктебеле. Ну, и в «Скорую», разумеется.

– Отпусти голову, – тихо сказал Никита и, видя непонимание в ее глазах, повторил. – Ты ему уже не поможешь, не надо его держать.

Только тут до Полины дошло, что голова только что умершего на ее глазах человека все еще покоится на ее сложенных ладошках. Аккуратно высвободив руки, она еле сдержалась, чтобы сразу не броситься к воде, чтобы их вымыть. Что-то было не так, но она никак не могла понять, что именно.

– Не мог же он так быстро захлебнуться, – это сказала женщина интеллигентного вида в смешной панамке, которая подошла поближе, чтобы посмотреть, что случилось. – Он же прямо на наших глазах в воду упал, и вы его практически сразу вытащили, минуты не прошло. Не мог он за такое короткое время утонуть.

– Ну и что? – Ее муж тоже подошел и встал рядом, стекла его очков блестели на солнце. – Может, сердечный приступ.

– Да не похоже. – Женщина с сомнением покачала головой. – Он не задыхался, не стонал, не хватался за грудь. Сидел-сидел, а потом упал и умер. Так же не бывает.

– С пьяными все бывает.

– Подождите, – воскликнула Полина. – Подождите же, вот что не так! От него не пахнет алкоголем.

– В смысле? – не поняла женщина.

– Он приходил сюда, на этот пляж, я его уже видела, – начала объяснять Полина. – Я еще тогда испугалась, что он может утонуть. Я к нему подошла, и от него так спиртным разило, что я даже отшатнулась, амбре было на весь пляж. А сегодня от него не пахнет. Совсем.

– Может, вы не учуяли просто?

– Но я же голову его держала. В прошлый раз за метр было запах слышно, а сейчас нет. А выглядел он точно так же и шатался…

– Ну, раз не пьяный, значит, просто так умер. – Муж светловолосой женщины пожал плечами. – Мог тромб оторваться. Мгновенная смерть.

Глаза Полины моментально наполнились слезами. В горле набухло горе, которое, казалось, перекрыло поступление кислорода, и теперь ей грозило немедленное удушье, такое же стремительное, как смерть лежащего сейчас на каменной гальке человека. Полина схватила себя за забитое горло двумя руками, пытаясь пропустить в легкие хоть немного воздуха, и пошла вдоль берега. По лицу ее уже потоком текли слезы, которые она не могла сдержать.

– Что? – Никита догнал ее, схватил за плечи и развернул лицом к себе. – Что случилось?

– Папа. – Ком в горле мешал говорить, размокая от горячих слез и как хлебный мякиш забивая связки. – Так папа умер.

– Твой отец умер от тромбоза?

– Да, в прошлом году. Он никогда не болел, никогда ни на что не жаловался. Они с мамой поехали на Селигер, в отпуск. Он рыбу ловил на берегу. Клевало хорошо, мама рассказывала потом, как он радовался. Он вытащил очередную рыбину, потом кашлянул, взмахнул руками, упал и умер. Она даже не сразу поняла, все пыталась найти валидол у кого-нибудь, воду, а он уже был неживой. Прямо как этот парень сейчас.

– Бедная ты. – Никита нежно привлек ее к себе и обнял за плечи. – Ты очень папу любила, да?

– Да. Я была его любимая дочка, хотя он и к Оле с огромной нежностью относился, ты не думай. Он меня знаешь как звал? Пони. Это была моя домашняя кличка.

– Почему пони? – не понял он.

– Потому что я Полина Никанорова. По-Ни.

– Понятно, – засмеялся он.

– Когда я вторую работу взяла, папа все меня подкалывал. Говорил: «пони – маленькие кони». Ему не нравилось, что я много работаю, хотя сам он вкалывал постоянно. У мамы же не работа, а так, видимость одна. Она же за Олей была вынуждена присматривать. А папа деньги на семью зарабатывал. Мне всегда хотелось ему помочь, но он сердился и запрещал маме у меня деньги брать. Говорил, что я себе на развлечения и одежду зарабатываю, машину, вон, купила, а прокормить он своих дочерей в состоянии.

– Тебе его очень не хватает?

– Ужасно, – призналась Полина. – Ты знаешь, когда его не стало, у меня появилось чувство, что я разом выросла. Вот до тридцати лет все оставалась ребенком, а потом за одну минуту р-раз – и выросла.

– Взрослеть все-таки приходится, – заметил Никита. – А на пони ты и впрямь похожа. – Он вдруг легко и необидно засмеялся. – Прав был твой папа. У тебя глаза такие же большие и влажные, и челочка, которая на них падает, шелковистая и непослушная.

– Ты еще скажи, что у меня лицо лошадиное, – притворно нахмурилась Полина.

– Лицо у тебя нормальное, вполне себе симпатичное, но на пони ты похожа, так что, имей в виду, так я тебя теперь и буду звать.

– Зови. – Она улыбнулась и вытерла ладошкой слезы. – Я с детства привыкла к своему прозвищу, мне без него даже некомфортно.

По лесенке, ведущей на пляж, спускались двое полицейских – один постарше, с явным пивным животиком над поясом брюк, а второй помоложе, точнее, совсем еще мальчишка, довольно высокий, тонкий и гибкий, как виноградная лоза.

– Пойдем. – Никита снова приобнял Полину и повел ее обратно к лежащему телу. – Нас сейчас опрашивать будут.

– А ты откуда знаешь?

– Ну, так всегда бывает, – пояснил он. – Ты что, детективы не читаешь?

– Ой, а ты их, наверное, пишешь, да? – Она даже обрадовалась, что смогла задать вопрос, мучивший ее уже несколько дней.

– Я действительно на них специализируюсь, – кивнул он головой. – Можно сказать, что детективы – это моя жизнь.

Полина была очень горда, что так ловко догадалась о профессии своего нового знакомого, который, что греха таить, ей очень и очень нравился. Однако думать об этом было некогда, потому что они уже подошли к месту происшествия.

Их опрос не занял много времени, потому что знали они действительно немного.

– Вы ничего не трогали? – спросил полицейский постарше. – Ну, по карманам не лазали? Ничего не доставали?

– Нет, конечно, – возмущенно сказала Полина. – Мы же не шакалы и не мародеры какие.

Молодой оперативник начал быстро и профессионально обыскивать тело. Карманы штанов оказались пусты, и это выглядывающей из-за плеча Никиты Полине показалось странным. Сейчас никто не выходил из дома без мобильного телефона, и уж он-то точно должен был быть на месте. Но ни телефона, ни паспорта, ни водительских прав при пострадавшем не было.

– Непонятно, – пробормотал молодой полицейский.

– Что ж тут непонятного, – откликнулся второй, до этого тихо переговаривавшийся с врачом «Скорой помощи». – Ты на зрачки его посмотри. Обычный наркоман, от передоза копыта откинул.

«Потому и запаха алкоголя нет», – догадалась Полина.

– И часто у вас такое случается? – полюбопытствовал Никита, она с интересом посмотрела на него. Прямо на ее глазах писатель преобразился. Сейчас он не отдыхал, а работал, каждый напряженный мускул его тела, казалось, ждал ответа.