Предположим, что это описание верно в общих чертах. Я опустил некоторые важные составляющие. Привычка тоже играет в зависимости значительную роль. То же самое можно сказать о физических изменениях в мозгу — те, кто злоупотребляет наркотическими веществами, атакуют рецепторы своего мозга чуждыми химикатами, которые со временем нарушают нормальные реакции удовольствия и боли.
Однако эти физические аспекты зависимости весьма переоценены. Нели бы зависимость была в основном физической, тогда миллионы людей не употребляли бы алкоголь и наркотики от случая к случаю. Однако они это делают — со сравнительно незначительными вредными последствиями в долгой перспективе и минимальными шансами развития зависимости. Не вступая в горячий спор о зависимостях и их причинах, можно сделать шаг назад и рассмотреть их не как отдельную проблему, а как ещё одно из проявлений тени.
Таким образом, чтобы лечить зависимость, мы должны подступиться к тени и разоружить её. Поскольку все мы хотим сделать именно это, позвольте мне задержаться на примере пьяного мужа, вернувшегося из недельного запоя. Он послужит олицетворением других проявлений тени, как-то: неистовой ярости, расовых предрассудков, сексуального шовинизма и многого другого. На первый взгляд они никак не связаны. Начальник, практикующий сексуальные домогательства, не демонстрирует того же неконтролируемого поведения, что и гомофоб, совершающий преступление на почве ненависти. Однако тень обеспечивает эту общую связь. Из любого аспекта «я», который отколот от целого, заклеймён как скверный, беззаконный, постыдный, наказуемый или неправильный, тень черпает свою силу. Не имеет значения, выражает ли себя темная сторона человеческой натуры крайней жестокостью или мягкими, социально терпимыми способами. Самое главное здесь — это то, что часть «я» отщеплена.
Отколовшись, «плохой» фрагмент теряет соприкосновение с центральной сущностью «я», той частью, которую мы считаем «хорошей» благодаря отсутствию у неё внешних признаков жестокости, гнева и страха. Это — взрослое «я», эго, которое хорошо адаптировалось к миру и другим людям. Пьяный муж, разумеется, обладает этим «хорошим я». Возможно далее, что он обладает гораздо более приятным и приемлемым «хорошим я», чем обычно бывает. Чем больше вы подавляете свою темную сторону, тем легче выстроить личность, которая прямо-таки сияет добротой и светом. (Отсюда неподдельное удивление соседей, которые рассказывают съемочным командам телевизионщиков в интервью по случаю последствий массовой бойни или другого чудовищного преступления, что злоумышленник «казался таким чудесным человеком».)
Из разговора с пребывавшей в смятении женой я понял, что её муж время от времени проходил реабилитацию. Порой лечение ненадолго помогало. Но даже во время периодов трезвости мужчина не испытывал счастья. Он постоянно был настороже, опасаясь вновь сорваться. Он страшился следующего запоя, однако, как отчаянно он ни сражался, эта перспектива была неизбежна. Даже в периоды его временных побед тени надо было только понаблюдать и дождаться своего часа.
Однажды, когда муж метался в агонии белой горячки, его ночная потливость и приступы безумия сделались невыносимы. Жена побежала к врачу, умоляя дать ей средство, которое подавило бы эти симптомы. Но ей случилось столкнуться с врачом, который был упертым реалистом, и он отказал. «Пусть дойдёт до грани, — сказал он. — Это единственная реальная надежда. Мало того, вы окажете ему плохую услугу, сделав его мучения менее болезненными». Мы с вами могли бы решить, что это совет черствого человека. Но феномен «последней черты» хорошо известен в кругу зависимых. Он сопряжён с серьёзнейшим риском, поскольку, когда блеф тени обнаружен, она прибегает к крайностям саморазрушения. Нет практически никаких пределов страданиям, которые может породить бессознательное, а все мы — создания хрупкие. Алкоголики и наркоманы — или любой, кого цепко держит хватка теневых энергий, — пленены туманом иллюзии. Внутри этого тумана не существует ничего, кроме мучительной потребности и ужаса не получить свою дозу.
Кода опасное путешествие к «крайней черте» срабатывает, причина состоит в том, что этот туман рассеивается. Зависимый начинает ловить себя на по-настоящему реалистичных мыслях: «Я — нечто большее, чем моя зависимость. Я не хочу потерять все. Страх можно преодолеть. Пора покончить с этим». В такие моменты ясности целительная сила исходит от самой этой ясности. Человек проламывается сквозь чары саморазрушения и видит, насколько оно иррационально. В состоянии ясности «я» собирается вместе и смотрит на себя без шор на глазах.
У тебя есть только одно «я». Это — настоящий ты. Это «я» превыше добра и зла.
Тень теряет свою силу, когда сознание преодолевает свою разобщённость. Когда вы больше не расколоты на лагеря, то во всех направлениях единственное, что можно увидеть, — это единое «я». Нет никаких скрытых отделений, подземелий, пыточных камер или замшелых валунов, под которыми можно спрятаться. Сознание созерцает само себя. Это его наиболее базовая функция, но, как нам предстоит обнаружить, из этой простой функции может родиться новое «я», а со временем — и новый мир.
То, что Юнг первым назвал тень её именем, не было его главным достижением — как не была им и его теория архетипов. Вопрос «кто я» зависит от вопроса «кто мы?». Человеческие существа — единственные создания, которые способны создать «я». На самом деле, мы должны делать это, потому что «и» даёт нам точку зрения, уникальный фокус мира. Без «я» наш мозг бомбардировала бы ошеломляющая лавина сенсорных образов, не имеющих смысла. У младенцев «я» нет, и они проводят первые три года жизни, создавая его, лепя свою индивидуальность и предпочтения, темперамент и интересы. Каждая мать может засвидетельствовать, что время, которое её дитя проводит в состоянии «чистого листа», минимально, если существует вообще. Мы приходим в мир не как пассивные восприниматели чувственной информации, но как рьяные творцы. Как только вы становитесь уникальным «я» со своими нуждами, убеждениями, импульсами, побуждениями, желаниями, мечтами и страхами, мир внезапно обретает смысл. «Я», «мне» и «моё» существуют для одной цели: чтобы обозначить ваше личное участие в мире.
У всех нас есть «я», и мы идём на многое, чтобы защитить его право на существование. Но наше создание хрупко. Все мы переживаем личностные кризисы, такие как внезапная кончина любимого человека или открытие, что мы серьёзно больны. Любой кризис, который атакует наше чувство благополучия, также атакует наше чувство «я». Если вы теряете свой дом, все свои деньги или своего супруга, это внешнее событие посылает дрожь страха и сомнений во все ваше «я» целиком. В любой момент, когда вы чувствуете, что ваш мир рассыпается на части, на самом деле на части рассыпается ваше «я» и его уверенность в том, что оно понимает реальность. После любой серьёзной травмы, нанесённой телу или мысли, хрупкой эго-личности требуется время на то, чтобы восстановиться. (Нам ещё очень повезло, что старый афоризм прав: «Душа не разбивается — она отскакивает».)
Поскольку нам неведомо, как мы создали «я», за которое так отчаянно цепляемся, оно способно удивлять и поражать нас. Фрейд вызвал всеобщее изумление, когда заявил, что у «я» есть скрытое измерение, наполненное побуждениями и желаниями, которые мы едва ли осознаём. Уже став наиболее выдающимся из учеников Фрейда, Юнг обнаружил, что его наставник совершил ошибку. Бессознательное — это не «я». Это «мы». Когда у человека имеются бессознательные импульсы и побуждения, они восходят ко всей истории рода человеческого. Каждый из нас, по Юнгу, связан с «коллективным бессознательным», как он это называл. Представление о том, что вы и я создали свои отдельные, обособленные «я» — это иллюзия. Мы черпали из огромного резервуара всех человеческих чаяний, побуждений и мифов. Это общее бессознательное, в том числе и обиталище тени.
Некоторые люди ладят с обществом, другие асоциальны, но никто не может находиться вне коллективного «я». «Мы» — это постоянное напоминание о том, что никто из нас — не остров в океане. Юнг счистили социальную «шкурку», чтобы обнажить скрытое измерение «нас». Вероятно, наименование этого царства коллективным бессознательным звучит техничнее, но то «я», которое мы с вами разделяем со всеми остальными людьми, является основой нашего выживания. Подумайте о способах, которыми вы прибегаете к помощи коллективного «я». Вот лить некоторые из них.
