Когда все было нагружено, пришлось думать, как тронуться с места.
Известно, что корабль «Тегетгоф» застрял в верхушках крупных глыб высотой с гору. Корабль торчал носом вверх, и палуба образовала склон, по которому легко можно спуститься на санках. От корабля к подножию ледовой горы уже были проложены узкие дорожки. По ним не трудно вести санки, только надо, чтобы кто-то сидел впереди и управлял ногами.
Я знал, что медведи, как и обезьяны, всем интересуются, всему подражают, и поэтому был убежден, что когда начну спускаться на санках с корабля, то мои соотечественники сразу тоже сядут в сани. Так и произошло. Только сани тронулись, как на первом же повороте за кораблем в них уже было полно медведей. Властелин сидел позади меня, склонив голову на плечо, а Бэби даже мурлыкала, восхищаясь быстрой ездой.
На равнине сани остановились. Властелин подумал: это потому, что набралось слишком много пассажиров, и несколькими оплеухами согнал с саней своих подданных.
Я наблюдал, который именно медведь получал оплеуху от Марципана. Того и я хватал за ухо, брал нагайку и хорошо ею порол. Когда медведь становился смирным, я надевал ему на шею упряжь, в которую обычно впрягают собак. Так мне удалось впрячь в сани восемь замечательных медведей. Я прыгнул на сани, хлопнул кнутом, и восьмерка вихрем помчала нас ледовым полем. Король от радости даже ревел, а Бэби подпрыгивала в санях и довольно скулила.
Остальные медведи бежали за нами - кто наперегонки, кто сзади за санями - как почетный эскорт.
Мои надежды, что медведи домчат сани к своему дому, оправдались. Со скоростью двадцать английских миль в час мы приближались к мысу Цихи. Это хорошая примета. Получается, что сокровища Земли Франца-Иосифа лежат на венгерской территории.
При великолепном северном сиянии мы прибыли в роскошный ледяной дворец, вход в который был на высоком крутом склоне. И тут с лучшей стороны отличились мои лошадки: только они могли вскарабкаться на эту ледяную гору - другим животным это было бы не под силу.
На склоне горы чернела высокая, в рост человека, пещера. В такую пещеру и сани могут войти. Проторенная тропа, продолжавшаяся далее, подтвердила мои догадки о том, что наш поезд приближается к лагерю всего медвежьего племени. А когда я посмотрел с горы в соседнюю пропасть, то убедился, что нашел место, которое искал. На дне этой пропасти лежали кучи обглоданных костей первобытных животных. Между ними я узнал скелеты первобытного зубра и северного оленя.
Но перед тем, как войти в пещеру, сделаем небольшое отступление и выясним, как возникла эта пещера, как попали в неё первобытные животные. Мамонтов находили во льдах
Ледовитого океана. Но известно, что этот первобытный слон жил в тропическом поясе и питался травой. Здесь же только лед, травы нет. Итак, возникает вопрос: как попал мамонт в лед, или как обрушился лед на мамонта?
На этот нелегкий вопрос я ответил так.
Во времена плиоцена кора Земли еще очень колебалась - то поднималась, то отступала. Да и в более поздние времена замечали колебания земной коры в Пуццуоли. В этом итальянском городке храм Юпитера сначала погрузился в море, а затем поднялся из него. Морские животные, проникшие между стены, были доказательством того, как глубоко опускалась церковь в море. При опускании земной коры напуганные животные искали спасения и бежали на ту часть Земли, которая поднималась выше всего. Инстинктивно прячась от ужасов, творившихся на поверхности Земли, животные забирались в горные дебри. Итак, мы уже выяснили, каким образом звери попали в пещеры.
Но как навалился на них лед?
Сейчас выясним и это.
От толчков земная кора во многих местах треснула - в ней возникли щели, через которые из недр земли пошел огонь. Морская вода, заполняя эти щели, сразу начала испаряться. А физика нас учит, что когда жидкость очень быстро превращается в пар, то теряет много тепла, охлаждается и замерзает. Кто хочет в этом убедиться, пусть побывает на фабрике искусственного льда. Там лед изготавливают именно с помощью горячих печей.
Итак, в щелях земной коры, вследствие внезапного испарения, вода превратилась в лед.
При колебании поднятые части земной коры вдруг опустились; пещеру залило водой и затопило всех животных, искавших здесь спасения. А что дальше? Как попали эти животные с горячего пояса в край вечных льдов?
Известно, что лед легче воды. Попав в щели земной коры, лед не дал земле, лежавшей на нем, затонуть в море, а поднял ее на себе. Так возник плавучий остров. Мы знаем также, что в океане с юга на север течет сильное течение. (Оно в давние времена было еще сильнее, чем сейчас). Это течение подхватило наш плавучий остров и понесло на север. Здесь, во льдах Северного Ледовитого океана, этот остров застрял. Таким образом и попали сюда мамонты вместе со своими пещерами. Я уже давно был убежден, что этот остров лежит на огромной глыбе льда, под этим льдом кипит бурная глубина моря. Дальнейшие события ярко доказали, что это не догадка, а настоящая действительность.
Но вернемся снова к нашей пещере.
Вход в нее оберегал старый медведь. При нашем приближении он подал знак тревоги. Поднялся бешеный рев не только в пещере, но и снаружи. Из пещеры вырвалась ватага медвежат; Бэби с властелином соскочили с саней, а молодые, вероятно, узнав прибывших, радостно подпрыгивали и плясали вокруг них. Я остался один в санях, и уже начал было беспокоиться, успешно ли закончится мое слишком смелое начинание, - ведь пещера полна еще не укрощенных медведей.
А запряжённые восемь медведей летят прямо в пасть пещеры, и я никак не могу их остановить.
Мелькнула простая, но счастливая мысль - надо немедленно зажечь мою ацетиленовую лампочку. И так, с ослепительным светом, мы влетели в пещеру.
Успех был потрясающим. Увидев сияние, не только моих восемь медведей сели на корточки, но и вся толпа в пещере испуганно замолчала, съежилась, ища защиты, прячась по темным углам. Меня также ошеломило то, что я увидел.
Я оказался как бы в огромном храме выше собора Святого Петра в Риме. Стенами, столбами, потолком и полом этого храма был блестящий лед. При свете моей лампы казалось, что всё это строение - серебряное, а затененные места в нем блестели изумрудом и ультрамарином. С высочайших потолков - как посмотреть, то кружится голова - свисали ледяные причудливые сосульки, ниже можно было разглядеть аркады причудливых сводов, а дальше, словно кружевные карнизы, занимали пещеру необычно высокие галереи. Посреди пещеры была пропасть, от которой голова шла кругом. Ее пересекала хрустальная ледяная дорожка, похожая на Чертов мост. Заднюю стену закрывали ослепительно белые заслоны из ледяных сосулек, каждая из которых величиной с еловый ствол. В глубине пещеры стоял, как на алтаре, огромный идол - обглоданный скелет древнего слона.
Медведи ободрали с него только мясо - с костями справиться не смогли.
Над этим идолищем свисал примерзший к блестящему потолку двадцатисаженный плезиозавр - панцирный крокодил с длинной лебединой шеей, стозубой челюстью и острым хвостом. Лед посеребрил и его. Неудивительно, что это зрелище потрясло и самих медведей. Замечательное, величественное поражает и животное, а медведи до сих пор жили здесь в темноте, только обонянием отыскивая сокровища пещеры.
А какие огромные были те сокровища!
Вокруг с каждой стены сквозь лед вырисовывались контуры удивительных древних животных (которых не отыщешь ни в одной классификации). Тела их спрятаны во льду - наружу торчат только страшные головы.
Мясо этих великанов съедобное. Двадцать тысяч лет хранится оно во льду. А запасы его так велики, что трудно даже заметить, что уже съели медведи из этого неиссякаемого склада. Бедные, они с муками получают каждый кусок, языком слизывая лед, пока доберутся до еды. Каторжная работа! Я принес им облегчение. Медведи мучились, пытаясь вылизать из ледовой скалы тело жирного мастодонта - допотопного слона. К счастью, к мясу они еще не добрались. Это очень важно. Ведь и домашнее животное сердится и даже готово укусить своего хозяина, когда тот мешает ему есть. И наоборот, животное становится ласковым, когда видит, что ее собираются кормить. Я прежде всего защитил свои сани от любого нападения - развел огонь трехногом чугунном котле и поставил котел на груз. Огонь держал медведей на безопасном расстоянии. После этого я взял кирку, железный лом, повесил на плечо лампу и принялся освобождать мастодонта. Своим орудием я легко сделал во льду такую щель, из которой можно было добыть одну ногу великана.
