– Ты скучаешь по своей эпилепсии? – удивился Викс. Небо тем временем из розового сделалось пурпурным.

– По припадкам – нет. А вот по снам – да. В снах с нами разговаривают боги. Неужели это значит, что они больше ни разу не заговорят со мной?

– Вот уже не знаю, хочу ли я, чтобы со мной заговорил бог.

– Это почему же? По-моему, было бы даже очень интересно.

– А вдруг он будет со звериной головой? Не испугаешься?

– Я не пугливая, – ответила Сабина.

– А вот в это я очень даже верю, – ответил Викс, помогая ей обойти пьяного толстяка, уснувшего посреди улицы.

Похоже, добрая половина жителей Рима так увлеклись молодым вином, что теперь, хлебнув лишнего, храпели прямо на улицах, у стен домов. Тем временем Сабина с Виксом миновали целый лабиринт узеньких улиц. Они шагали бок о бок, и сандалии Сабины негромко стучали по брусчатке мостовой. Сабина открыла было рот, чтобы поинтересоваться у него, куда он ее ведет – домой или куда-то еще, как из сгущающихся сумерек выпрыгнула чья-то тень и стукнула Викса по голове.

– Ну, как тебе? – рявкнул грубый мужской голос, и Сабина узнала в нем болельщика Синих, которому Викс разбил на трибуне нос. «Похоже, он нашел своих дружков», – подумала Сабина, а в следующий момент на нее кто-то налетел, и она, не устояв на ногах, растянулась на мостовой, больно ударившись бедром. Она тотчас же заставила себя приподняться на руках, и ее глазам предстала такая картина: Викс, как мог, отбивался от двоих нападавших. Увы, силы были неравны: хотя он и нанес одному из них удар, обидчикам удалось заломить ему за спину левую руку. Тот, чей нос испытал на себе кулак Викса, со стоном отпрянул, однако уже в следующий миг повернулся к Виксу и нанес ему ответный удар. Викс вскрикнул, и этот крик больно резанул Сабину по ушам. Но что еще хуже, откуда-то из темных закоулков показались новые фигуры в синих туниках и схватили Викса за вторую руку. Викс весь напрягся, сыпля проклятиями. Его главный обидчик – Синяя Туника, как окрестила его Сабина – уже замахнулся для удара, когда ему на затылок опустился увесистый камень.

– А как тебе вот это? – воскликнула Сабина, увидев, что он рухнул как подкошенный, и наклонилась, чтобы снова взять в руки грязный камень, который ей удалось вырвать из мостовой.

– Стукни его еще раз! – крикнул ей Викс, а сам боднул головой одного из нападавших.

– Ты уж извини, – сказала Сабина, опустившись на колени рядом с поверженной Синей Туникой. Ей хотелось проверить, не убила ли она его часом, после чего огрела по голове камнем еще разок. Тем самым был положен конец его слабым попыткам подняться с земли.

Сабина приподнялась: вдруг Виксу требуется ее помощь. Но, похоже, инициатива перешла в его руки. Врезав одному из налетчиков локтем в горло, он вогнул ему колено в живот и, когда тот согнулся пополам, повернулся к остальным, чтобы разделаться с ними. Оскалив зубы, будто хищный волк, он налетел на них, раздавая удары, а в следующий миг они, спотыкаясь, устремились прочь.

– Да, не везет тебе с друзьями, – пошутила Сабина.

– Что поделать, – ответил Викс, сплевывая кровь с разбитой губы. Сабина посмотрела на него: высокий, сильный, еще не остывший от ярости. – Спасибо, что помогла.

– Пожалуйста. – Она поднялась на ноги и, довольная собой, отшвырнула прочь камень. – Моя первая драка, а я уже своими силами уложила одного. Какой замечательный день!

– Это точно! – поддакнул Викс, затем в два шага пересек булыжную мостовую и, прижав Сабину спиной к стене какого-то дешевого доходного дома, принялся осыпать поцелуями.

«Так меня еще не целовали», – подумала Сабина. Нет, опыт по части поцелуев у нее был. Например, с тем же Виксом, но тогда они с ним оба были детьми. Или кое с кем из женихов. Сабина нарочно провоцировала их, желая изведать, что чувствуешь, когда в тебя впиваются чужие губы. Впрочем, женихи не шли дальше легких прикосновений, испуганно косясь при этом на дверь – вдруг сюда войдет отец – и тогда прощай все надежды! Впрочем, нет, одно исключение имелось. Один жених, явно искушенный в этом деле, засунул ей в рот свой язык так глубоко, как будто пытался проверить, что она ела на обед.

– Ты слишком маленькая, – недовольно произнес Викс и для удобства оторвал ее от земли. Сабина усмехнулась, запрокинула голову, подставляя для поцелуя губы, и обвила его шею руками. Викс едва не раздавил ее в лепешку, прижав ее к стене. Но, о боги, какая теплая была эта грудь, такая теплая, как будто кровь, что текла в его жилах, была горячее, чем у остальных людей. Сабина чувствовала, как бьется его сердце, ощущала солоноватый привкус его разбитой губы. Она потрогала его шею и легонько начертила пальцем букву «О». Викс простонал, и его губы сместились ниже, к ее плечам и шее.

Его рука скользнула ей в волосы и сорвала увядший венок.

– Эй, что вы делаете, развратники! – вернул их с небес на грешную землю чей-то недовольный голос. – Не могли найти себе другое место! Живо убирайтесь прочь от моих дверей!

Дверь приоткрылась, и изнутри на потемневшую улицу упал луч света. А в следующий миг Сабину кто-то больно ударил по голове. Викс выругался, и они оба посмотрели в лицо новому обидчику. Вернее, обидчице, ибо это оказалась широколицая тетка. Казалось, она вот-вот лопнет от злости и праведного гнева.

– Головорезы и потаскухи, житья от вас нет. Не даете приличным людям спать: то кулаки у вас чешутся, то причинное место!

– Мы еще даже не приступили к тому, что ты думаешь! – крикнул ей Викс, но Сабина схватила его за руку и, давясь от смеха, потащила прочь. Грозная тетка продолжала сыпать им в спину проклятиями, понося, на чем свет стоит.

– Вот умора! – воскликнула Сабина и прикрыла ладонью рот. Но смех продолжал душить ее, он просачивался сквозь пальцы, сыпался звоном монеток на мостовую, улетал к небесам. Голова шла кругом. Казалось, она сама вот-вот воспарит над миром. – Еще кое-что новенькое!

– Целоваться у чужих дверей?

– Нет, узнать, что я потаскуха. Так меня еще не называли.

– Ну, нашла над чем смеяться! – Викс вновь привлек ее к себе. В темноте его глаза показались ей бездонными черными колодцами. Но Сабина остановила его, положив ему на грудь руку.

– Боюсь, что отец меня скоро хватится. Уже темно, и он наверняка забеспокоится, что меня еще нет дома. Не хотелось бы его волновать. Тем более что наш дом близко отсюда.

Викс насупился, однако руки разжал.

– Я же сказал, что научу тебе вещам поинтереснее свиста.

– Спасибо. Научил.

Путь до ее дома они проделали в напряженном молчании. А когда подошли к воротам, Сабину уже поджидали слуги. Заметив их, Викс насупился еще больше.

– Проклятье, – недовольно буркнул он.

Сабина рассмеялась.

– Рассчитывал на прощальный поцелуй?

– Или что-то другое, – буркнул в ответ Викс.

Между прочим, всю дорогу до дома Сабине не давал покоя тот же самый вопрос. А почему бы нет? Но слуги уже высыпали ей навстречу.

– Госпожа, ты должна была вернуться домой еще засветло! – укоризненно воскликнул кто-то.

Сабина посмотрела на них и, с достоинством натянув на голову паллу, прошествовала в дом. Ей оставалось лишь уповать на то, что Викс не оставил отметин на ее шее, которые ей будет трудно объяснить. Она услышала, как за ее спиной Викс повернулся и зашагал прочь.

Движимая каким-то шестым чувством, она отослала слуг прочь, а сама окликнула его удаляющийся силуэт.

– Викс!

– Что такое?

Он резко обернулся, и в свете факелов она увидела, что он зол.

– Сейчас ты целуешься лучше, чем в тринадцать лет! – весело крикнула ему Сабина и исчезла в доме.

Императрица Плотина гордилась тем, что почти не смеялась. Жизнь – серьезная вещь, а положение супруги цезаря требовало от нее чувства собственного достоинства. И все же, увидев лицо Адриана, она невольно рассмеялась.

– Дорогой Публий, не надо хмурить брови. Это же не смертный приговор, а всего лишь женитьба.