Суда на этих ненасытных мошенников нет!..

Скажу тебе, Вениамин, по секрету.., - наклонившись ко мне, горячечно зашептала Грыжель, - Так-то, есть он - суд-то, но нелегитимный. И исполнителей приговоров хоть пруд пруди. В основном из представителей угнетенного пролетариата. Правда, и со стороны привлекаются...

К примеру, одна в былые годы популярная проститутка. Называть ее, по понятным причинам, не буду. Так вот, эта самая официально отошедшая от делинфицированная сифилисом престарелая наемница по заданию подпольного пролетарского комитета через половой путьподелилась своим недугом уже более чем сдесятком высокопоставленных мошенников...

Одному с энного этажасвалился на голову кирпич, под другим на верхотуре подломились леса, третийво сне захлебнулся блевотиной,четвертый разбился на вертолете, у пятого в бассейне затаились в засаде прожорливые пираньи, к шестому клеится идейно закаленныйгей-спидоносец... Работает подпольный комитет!

Но, что удивительно, справедливое возмездие торжествует и торжествует, а этим аферистам никак неймется...

А ты, Вениамин, смог бы убить? - тише тихого прошептала дотянувшаяся через стол до моего уха Грыжель, - Конечно, не бесплатно - за деньги.

- Нет, - прошептал я, - Если бы врага на войне, наверное, да. И даже совсем бесплатно. Но так...

- Но ведь они же- мошенники - заклятые враги нашего всеми любимого государства. Урон же от их криминальной деятельности для него разрушительней иного военного.Не находишь?.. Не слабо ль побороться за счастье народное?

- Нет-нет-нет! - лихорадочно затараторил я, панически соображая о том, какими пагубнымипоследствиями грозит для меня неожиданно начавшаяся застольная вербовка в пролетарские киллеры!..

- О чем секретничаете? - апатично произнес клонящийся в дрему Аноним, - Не вполитическом ль русле?

- Нет-нет-нет! Разве ж можно? - как мне покажись, излишне взволнованно заотнекивалась Грыжель Казимировна, - О кулинарии беседа, - указуя на глубоченную тарелку состатками бледно-коричневогоягельмая,сбрехнулаона и (к моему удивлению)перешлана высокопарный штиль разговора:- Я утверждаю, что диетичнейягель с оливковым (как у нас) майонезом без брусничного уксуса и отварной оленины, ауважаемый Вениамин Дракулович изволят не соглашаться. По их мнению, тундровый мох без оленины и уксуса - извращение вкуса. Более того, они считают, что чесночок и зеленый горошек придают ягельмаю пикантность и несказаннорасширяютспектр вкусовой гаммы... Не правда ли(?), Вениамин Дракулович.

- Правда-правда, - солгал я, и не моргнув своим единственным способным к морганиюглазом, - Так оно и... того... Чеснок с горохом... несказанно расширяют этот самый... спектр... этой самой...вкусовой... гаммы.

- А я бы вообще.., - призадумалась Сауна, - Я б в этот самый ягель заместо майонеза сапожного крема с... хозяйственным мылом наклала; добавила б ржавых шурупов со спичками, оконной замазки с опилками;непременно б набулькаланашатырю и моторного масла; после чего все бы этоконкретноперемешала и... вывалила в помойное ведро!..

Ну какой, бляха-муха, идиот придумал жрать оленью жратву?!.. Всю тундру уж до земли гадывыскребли! Все супермаркеты мохом завалены, а олени на своей родине от недоедания с копыт валятся!..

Ну кто жэто скотство придумал?!

- Кто-кто, - всплыл из полудремы к реальности Аноним, - Все-превсе знают, а ты в неведении... Кто придумал...

Президент с премьер-министром изобрели, когда с визитом на буровые ездили.Больше некому... Высмотрели, сколько в тундре этого самогопродуктового добра, да и осенились идеею: а на хрена, дескать, картофель на плантациях в поте лица возделывать да от колорадского дармоеда спасать(?), ежели мох безо всякой возделки и защитыдурит всепогодно и многотысячекилометровоот самой Финляндии до самой Камчатки.

- Неужто они?! - ошалела Сауна.

- Ну, положим, пусть даже и не они.., - задумчиво нахмурив брови, допустил альтернативу Аноним, - Пусть даже и кто-то другой, но... Окончательное-то решение, ясен пень, они принимали!..

Дебаты прервал отвратительнейше режущийсовременноеухопримитивныйзвон абсолютноне гармонирующего с интерьером допотопного телефонного урода - черного,эбонитовогоинепривычноугловатого... Аноним как ошпаренный вскочил из-за стола и неуклюже заспешил к аппарату, попутно со звоном-грохотом опрокинув вазу с конфетами, табурет, вазу сотварными початкамигенномодифицированной кукурузы и вазу с малосольным виноградом; на что домработница Сауна Никаноровна, окаменевшая с мученеческим взглядом и личиной идиотского выражения,даже и бровью не повела...

- Да! - сорвав трубку, рявкнул в микрофон Аноним, - Квартира Чуваков на проводе!..

- ...Да-да-да! И сам Чувак тоже на проводе внимательно слушает!..

- ...Луний Голубеевич, я вам кто?! Ишак что ли без выходных-проходных ишачить на вас - бессовестных геев - в этой самой сквозняковой подворотне?!

- ...Если, конечно, вопросставится таким наглым ребром, даплевать я хотел на вашу гребаную диаспору! Имею, в конце концов, гражданское право на личный отдых?!

- ...Не-не-не! Сегодня не выйду! Не может быть и речи! Я сегодня с полудня на самовольном отгуле!..Пусть подходит завтра к восьми! И безо всякой волокиты исправлю"танкист" на "таксист"! И "Иван Иванович Пиздерин"перерисую буква в буковку согласно заказу -в"ИванИвановичТетерин"! Я за каждый свой штрих отвечаю! Если накосячил, стопудово перекосячу! Пусть не нервничает! Еще никто не оставался в обиде!..

- Глянь на Сауну, - пнув меня подстольно и довольно-таки болезненнов пах, Грыжель бестактно отвлекламое пристальное внимание отанонимскихтелефонныхпереговоров, -Мумией окаменела. Шок. Мощнейший приступ так называемой ядренойпрострации. С ней подобное не впервые.На этот раз, похоже, в горячо любимых президенте и премьер-министре из-за их продовольственной инициативы с ягелем разочаровалась. Попробуй-ка, Вениамин, расшевелить ее. Счет идет на минуты. Если немедля не переломить ситуацию, приступможет перерасти и в долгоиграющий недуг. Ну, подерзай. Попробуй.

- А ты? - морщась от ломоты в паху, заартачился я.

- Что я?

- Сама и попробуй.

- У нас кто здесь мужчина? Я или ты?

- Я. И что?

- Но ведь ты, как мне покажись, натуральныйджентельмен, - польстила хитрованка.

- Хорошо. Но как ее из этого ядреной прострации вышевеливать? Может, по уху съездить иль песенку спеть?

- Не ё-ёрничай, Веня. Ну-у-у.., вот ты сегоднямногократно интересовался, почему ее Сауной звать?

- Да не интересовался ни разу.

- Так поинтересуйся из гуманных, так сказать, соображений. Она пуще пущего обожает, когда ее об этом спрашивают. Ну.., мне ж спрашивать-то не с руки, потому как из-за нашего с ней давнишнего знакомства в мой искренний интерес не поверит. А ты в самый раз - свежий фрукт... Давай-давай - не робей. Поврачуй.

- За "фрукт", конечно, отдельное спасибо, но... А почему ее, все-таки, Сауной звать? Интерес вдругпо-взросломуразобрал... Са-ауна...Как-то с финскою банею связано?

- Вот и спрашивай у нее самой, а не у меня. Не я ж в шоке психическом, Веня.

- Ладно. Но, чур, больше под столом не пинайся.

- Прости, Веня, козу косоногую.

- Прощаю.

- Ну, давай. Не тяни, друг, резину за хвост.

- Кхе, - предупредительно кашлянув, ясостроил проницательный взор и уперсяим в окаменелую мордуленциюдомработницы, ина фоне анонимскойтелефоннойболтовни потекла мояэкспромтно рождаемая ласковая-преласковаяречь врачевательная:

- Уважаемая Сауна Никаноровна, будьте любезны удовлетворить мой неподдельный интерес... Не разъясните ли утомленному страннику, какой же болван догадался окрестить вас финскою банею?..

Не перегнул ли я с "болваном" и с "банею"? - с сим вопросом я обратился к озабоченно вылупившейся на Сауну Грыже, - Не перегнул ли, Грыжель Никаноровна, палку?

- Да хоть что перегни, хоть кудазапихай! - рассерженно выдала доселегостеприимная хозяйка, - Можешь даже засадить ей свой детородный шлямпомпон. Ты не смотри, что она старая!Она еще... У-у-ух-х!.. В горящую избу войдет, коня на скаку изнасилует!..