Прятаться не имело смысла, к тому же я рассмотрел на бронежилетах эмблемы «Витязя» и «Легиона».

– Не стреляй, свои, – выкрикнул я и, держа одной рукой автомат, а вторую подняв вверх, вышел из своего укрытия.

– Ты кто такой? – осмотрев меня с ног до головы, произнес первый, у которого на рукаве были нашивки сержанта «Легиона».

– Я из «Витязя». Эти, – указывая на трупы, – моя работа. Чем бой закончился?

– Отбились, – отведя в сторону ствол и давая разрешение опустить руки, произнес сержант. – Человек двадцать ушло, еще с десяток захватили, остальные того.

– Наших много полегло? – спросил я уже спокойней, зачерпнув воды из родника, который оказался неподалеку от миномета, и умывая лицо. А то кровь борова засохла, превратив его в сплошную маску.

– Человек двадцать холодных, еще с десяток тяжелораненых, многие до больнички не дотянут. Двое, совсем изувеченных, покончили жизнь самоубийством. Ну, и человек тридцать с контузиями и легкими ранениями. Скоро оправятся.

Пока мы разговаривали, бойцы, пришедшие с сержантом, обшмонали карманы убитых, поснимали украшения.

– Держи, – протягивая мне три с половиной тысячи рублей, произнес сержант, – твой трофей, никто не претендует. Оружие их тоже захвати, за каждый сданный в арсенал чужой ствол еще три сотни дадут.

– Закон дороги? – понимающе спросил я.

– Закон дружины, – парировал сержант. – Все трофеи с убитых врагов достаются победителю. Тебя как звать-то?

– Влас Комов, – произнес я, пряча деньги в карман и забирая оружие. Тяжело их таскать, но что поделать, лишняя тысяча не помешает, нужно жизнь устраивать. Денег, которых мне выделили в больнице, надолго не хватит, а зарплата «Витязя» еще не скоро, если учитывать, что служу я всего два дня.

На краю оврага появился человек в камуфляже, в котором я узнал Виктора.

– Ты как? – заорал он мне.

– Нормально, – крикнул в ответ я, – только прикладом по лбу заработал, а так ничего.

– Подожди, я сейчас ребят пришлю, миномет заберем, тоже наш трофей, – крикнул он и исчез.

Сержант из «Легиона» выглядел немного расстроенным. Точно, он сказал про автоматы убитых, но ни слова о миномете, а эта игрушка тянет на большую сумму. Да и мин к нему два целых ящика и еще один начатый. Тут, наверное, полноценные пять кусков, а то и больше. Я закурил, глядя, как шестеро «витязей» спустились в овраг. Двое схватили миномет, двое парней покрепче взяли начатый и целый, последняя пара уволокла целый ящик. Я пошел за ними следом.

– Держи, тоже твое, – сказал Дима, протягивая мне деньги, когда мы подошли к нашей Ниве.

Оружие я уже закинул в кузов.

– Четыре ствола твои, это те, кого ты гранатой подорвал и еще один, которого срезал очередью.

– Гордись, – хлопнув меня по плечу, произнес Виктор. – Ты после Демьяна из «Легиона» рекордсмен – семь дорожников укатал, а у него восемь и один раненый. Остальные, хрен разберешь чьи парни, потом все между собой по равному поделят.

– Кто из наших погиб? – спросил я.

– Бабая еще в начале боя завалили, – начал перечислять Виктор. – Серега жив, ему повезло, ногу чиркашом зацепило, а так цел, дня два, и снова будет бегать. Погона завалили, он оказался на пути их отхода. Все, что смогли, в оцинкованное ведро собрали – в него из РПГ-7 зарядили почти в упор. Ну, вроде все, во всяком случае из тех, кого ты знаешь. А так, Петруха, Вован, братья Грим, да еще капитана зацепило, придется ему на животе с неделю спать, клок с задницы вырвало порядочный. Итого: человек пятнадцать. У «легионеров» потери всего ничего – пятеро, и те подорвались на фугасе, они в самой первой машине шли. Остальные ранены, правда, двое у них очень тяжелые. Медик сказал, что до больницы не дотянут. Да мы еще наших парней нашли, тех, которые до нас подъем обороняли. – Его голос как-то потяжелел. – В общем, Дима прав оказался, каннибалами дорожники оказались, им наш груз без надобности был, а вот трупы и рабы – да. Ребят наших уже вымыли и выпотрошили, мы их нашли в оставленном грузовичке. А вообще, каравану повезло, у каннибалов что-то не заладилось, и из пяти фугасов сработал только один, на котором Нива подорвалась. Грамотные парни, хорошо засаду обстряпали: и бойцов наших на «Горке» укатали, и нас от каравана выдернули. Вот только не думали, что мы обратно рванем и в тыл им ударим. Так что, вся суета на «Горке» была отвлекающим маневром.

Пока мы разговаривали, из подбитого грузовика перегрузили товар, собрали все трофеи и даже успели расчистить дорогу, скинув сожженные машины в кювет. Спустя полтора часа после начала боя, караван тронулся дальше.

Я ехал и размышлял на тему падения нравов, прямо чистое средневековье, несмотря на машины, оружие и электричество. По большому счету город – это замок, которым правит феодал. Законы (не скажу, что мне это не нравятся) также вернулись в средние века: трофеи, собранные на поле боя, принадлежат победителю, за оружие врага можно получить неплохие деньги. Система «преступление и незамедлительно следующее за ним наказание» тоже ко двору, разве что, головы не рубят. Есть даже публичные наказания. Для простого народа – это как аттракцион, на него ходят вместе с детьми, покупая у разносчиков горячие пирожки и пиво. Договоренности между княжествами – чистая условность, они могут быть нарушены в любой момент. Хотя подобное происходило и в так называемом цивилизованном мире, было там такое государство неприкасаемых, которые считали, что им можно все. В середине двадцатого века основано НАТО, военный блок, для сдерживания «коммунистической заразы», но вскоре коммунизм рухнул, а НАТО осталось. Для чего – никто не понял. А потом оно вошло в Югославию под видом миротворческой операции, хотя там был внутригосударственный конфликт, ни коем образом не касающийся посторонних. Потом Сомали, Ирак, Афганистан и везде была отчетлива видна рука Штатов, которые просто заграбастали НАТО себе. Они уже единолично управляли им, решая в какой точке мира в них «нуждаются». Хотя их никто никуда приходить не просил. Как победители, они объявляли правителей государств военными преступниками, еще после великой отечественной кто-то сказал хорошую фразу: «…Победители, захватив место судей, решают, что военные преступления противника более зверские, чем совершенные ими». Даже головной офис ООН расположился в Нью-Йорке. Здание организации объединенных наций находится не на нейтральной земле, а в «цитадели зла», правда символично, за всю свою историю оно ни разу не осудило действие США. Теперь нет НАТО, империя зла лежит в руинах и стала большой ядерной помойкой, а традиции живут. Мир почти не изменился, только сократил свои границы и продолжает самую захватывающую в мире игру – «Уничтожь себя сам».

– Влас, не спи, – толкнул меня в плечо Виктор. – С головы колонны пришло сообщение, нам на встречу движется большой караван.

– Чей? – спросил я, передергивая затвор «Варяга».

– А вот тут много неясного, – отозвался сержант. – Знаки вроде бы похожи на Северное княжество, столица в Архангельске, но про них ничего не слышно уже года три. У них вроде какая-то резня с питерцами вышла, поговаривали об их полном уничтожении. Так что, держи ушки на макушке. Понятно?

– А чего не понятного? – отозвался я. – Если начнется заваруха, стреляй во все, что стреляет в тебя, после разберемся.

– Правильно, – кивнул сержант и выставил дуло своего автомата в дверь.

Караван был в три раза больше нашего: охраны человек триста, впереди с ревом ползет старенький Т– 72, хотя его вид существенно изменился с тех пор, как он впервые покинул завод, но узнать его можно. Но не смотря на всю свою мощь, встреченный нами караван не проявлял никакой враждебности. Замерев напротив друг друга, две колонны застыли в тревожном ожидании на расстоянии в сто метров. Из-за танка вырулил старый уазик и понесся в нашем направлении, навстречу ему рванулась Нива «Легиона», в которой сидел майор. Встретившись на середине, машины остановились и начался разговор.

– Расслабьтесь, это не враги, – раздался из рации голос майора. – Сейчас новости узнаем и дальше поедем.