– Я имею в виду, как они на это реагировали?

– Да никак.

– И как это понять?

– Они просто делали вид, что не замечают.

– Ну а вы, господа понятые? – задал вопрос следователь.

– А что мы, – ответил Алексей. – Не хотели вмешиваться.

– Тут с вами все ясно! – воскликнул Скрябин. – Ну и что же было дальше?

– Меня с Алексеем пригласили пройти в сторону лесопосадки. И тут мы увидели женщину, а рядом с ней лежал мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, которые, как мы поняли, не дышали. То есть были мертвы, – от воспоминаний у мужчины на лбу выступили капельки пота.

– Метрах в пяти от них лежал мужчина. Был ли он живой или нет, мы не знали.

– Хорошо, – перебил его следователь, – и что происходило дальше?

– После этого меня с Алексеем пригласили и потребовали расписаться в каких-то бумагах. Я, естественно, отказался и стал требовать дать возможность прочитать то, за что мы расписываемся. К нам подошел один из работников ГАИ и нарочито ласково с ехидной улыбочкой на губах сказал: «Так что, господа понятые, вы нам не доверяете? Ладно, – прокричал он. – Сейчас немного поковыряюсь в вашей фуре и обязательно что-нибудь найду в ней неисправное. Вот тогда вы у меня и запоете». Это охладило нас. Испугавшись, мы все и подписали. Как говорится, от греха подальше.

– Ясненько! – заговорил Скрябин. – Тогда еще вопрос. Кто, по- вашему мнению, нарушил правила дорожного движения?

– Однозначно водитель «Волги». Правда, Сергей? – обратился Алексей к своему напарнику.

– Да, так оно и есть, – поддержал тот товарища.

– Ну хорошо! – воскликнул Павел Егорович. – И почему вы так уверены?

– А тут и думать не надо, товарищ следователь, – ответил Сергей. – Водитель «Волги» выехал на встречную полосу и совершил столкновение.

– А вот в протоколе места происшествия полосу движения нарушил водитель, который управлял мотоциклом, что подтверждается вашими подписями. Что вы на это скажете? – поинтересовался следователь.

– Вы нас, конечно, извините, товарищ следователь, но мы и сейчас не знаем, что там написано, – проговорил Алексей. – Но знаем одно – виноват в этом происшествии только водитель, управлявший «Волгой», и сможем подтвердить своими словами, где вы пожелаете. А также можем дать свои показания в письменном виде.

– Ну что ж, господа понятые, сейчас я от вас и возьму ваши показания в письменном виде, – заявил Павел Егорович. – И это, как я понимаю, будет справедливо.

Порывшись в столе, он достал несколько чистых протоколов допроса.

– Вот вам, господа, протоколы. Прошу не спеша и с расстановкой изложить все, что вы мне сейчас рассказали и что увидели на месте происшествия.

«Итак, картина почти ясна, – подумал Скрябин, – а вот чтобы закрепить показания свидетелей, необходимо опросить сотрудника Госавтоинспекции, участвовавшего в составлении схемы совершения дорожно-транспортного происшествия. Но вот кого из них? – задумался он. – Необходимо сейчас же решить данный вопрос».

Он поднялся с кресла и прошел к окну. Вынув изо рта сигарету и выбросив ее в форточку, Павел Егорович бросил взгляд на мужчин, которые тихо перешептывались между собой и старательно писали свои показания.

«И все-таки ясно, что мне на руку вытащить молодого, можно сказать, еще зеленого в работе, – размышлял следователь, – а таковым может быть только лейтенант. От сержанта, который проработал в органах внутренних дел около двадцати лет, я лично ничего не добьюсь. Решено, офицера».

Мысль работала четко и в правильном направлении.

Отойдя от окна, Павел Егорович прошел за стол. Собрав весь материал по факту ДТП, он спрятал его в сейф. Еще раз взглянув на мужчин, он, не производя шума, вышел из кабинета.

Недалеко от здания прокуратуры, на служебной стоянке, была припаркована его машина, капот которой был открыт. Нагнувшись над двигателем, водитель что-то бурчал себе под нос и «колдовал» над ним.

– Послушай, Геннадий, – Павел Егорович подошел к машине и толкнул водителя в бок, – что случилось? Двигатель, что ли, барахлит? – поинтересовался у него Скрябин.

Вынув голову из-под капота, Геннадий посмотрел на своего шефа.

– Ничего страшного не произошло, Павел Егорович, – ответил он, – просто доливаю масло.

Вытерев насухо руки, он выпрямился.

– Необходимо куда-нибудь смотаться, шеф?

Тот улыбнулся.

– Правильно подумал, Геннадий. Действительно, необходимо съездить в городскую Госавтоинспекцию и вытащить ко мне лейтенанта Злобова. Но так, чтобы никто на это не обратил внимания. Сможешь?

– Обижаете, Павел Егорович. Раз плюнуть. Будет сделано по высшему разряду. Это я вам гарантирую, шеф.

– Тогда действуй, дорогой.

Он вернулся в кабинет.

В помещении стояла тишина, только слышались поскрипывания ручек о бумагу. Опустившись в кресло, Скрябин закурил.

Прошло около пятнадцати минут, как он возвратился в кабинет. Закончив писать показания, свидетели отложили ручки.

– Все, товарищ следователь, – обратился к Павлу Егоровичу Алексей. – Все, что знали, изложили на бумаге.

Ознакомившись с показаниями свидетелей, следователь слегка улыбнулся, затем протянул им руку.

– Ну что же, как вы написали, мне понравилось. Написано грамотно и подробно. А главное, правдиво, – он посмотрел на них. – Не смею вас больше задерживать. До свидания.

Оставшись наедине со своими мыслями, Скрябин вспомнил о лейтенанте – командире взвода Госавтоинспекции.

«Теперь, надеюсь, этому лейтенанту не отвертеться», – по его губам проскользнула улыбка.

Еще раз прочитав протоколы допроса свидетелей, Павел Егорович спрятал их в сейф. Он задумался. Вдруг недокуренная сигарета обожгла ему пальцы. Вздрогнув, Скрябин бросил окурок.

В дверь кто-то постучал. Подняв упавшую на пол сигарету и бросив ее в пепельницу, он крикнул:

– Входите.

Вошел водитель.

– Павел Егорович, как обещал, задание выполнено без шума и пыли.

Поблагодарив Геннадия, Скрябин пригласил лейтенанта милиции пройти в кабинет.

– Прошу, проходите и присаживайтесь.

Дождавшись, когда тот разместится на стуле, он задал вопрос:

– Скажите, лейтенант, давно ли вы на службе в органах?

Так и не поняв причину своего приглашения в прокуратуру, лейтенант засмущался. По лицу пробежала нервная дрожь.

– Не более года, товарищ старший следователь, – ответил он и добавил: – Правда, еще четыре года учебы в школе милиции.

– Прекрасно! – воскликнул Павел Егорович. – Еще немного, и вы поймете причину своего приглашения в прокуратуру, – угадав тревожные мысли лейтенанта, сообщил следователь. – Несколько минут назад у меня были два свидетеля, они дали показания, а затем зафиксировали их в протоколе допроса. Мне бы хотелось, чтобы вы, товарищ лейтенант, подтвердили их слова.

– И что же они рассказали, товарищ следователь? – перебивая, поинтересовался лейтенант.

– А вы не спешите, выслушайте меня до конца, тогда и поймете, о чем речь. А сейчас могу только предупредить, что в противном случае в отношении вас будет возбуждено уголовное дело.

Не ожидая такого поворота дел, офицер, чуть заикаясь, поинтересовался:

– Интересно, и за что же?

– За все хорошее, лейтенант.

Почувствовав усталость в ногах от долгого сидения, Скрябин поднялся из-за стола. Сделав несколько шагов, он подошел к лейтенанту.

– Итак, лейтенант Злобов, я бы хотел услышать ответ на первый вопрос, – он искоса посмотрел на допрашиваемого. – Скажите, что вам известно о дорожно-транспортном происшествии, которое произошло около двух месяцев назад в районе правительственной дачи? Напоминаю, если вы забыли. В результате ДТП погибла женщина и ее несовершеннолетний сын. Я имею в виду семью Владимировых. Глава семьи Владимиров Валентин Юрьевич с травмами был доставлен в больницу. И до сих пор находится там на лечении.

– Ну а что говорить. Происшествие как происшествие, подобное происходит почти каждый день, – ответил лейтенант.