– Гидра пробуждается, – произнёс он.

Собравшиеся командиры быстро склонили головы, эхом повторив его слова. Они разошлись, остались только Герцог и Пек. Они были самыми высокопоставленными из присутствующих офицеров Легиона, и большую часть деталей атаки предстояло разработать именно им. Так и должно было быть, и он не сомневался, что они прекрасно справятся с возложенными на них обязанностями. То, что не им принадлежало общее руководство не имело значения – звание и командование не были постоянными в Легионе, и в прошлом эти двое неоднократно обладали властью над всем легионом. И всё же в этот раз он и в самом деле задумался, чувствовали ли они какую-то ревность, что ему, а не им оказали честь стать командующим величайшим Вспарыванием. Если и чувствовали, то никак не показывали, пока смотрели на него.

Первым заговорил Пек:

– Какие приказы, Силоний? – спросил он.

Фрегат Имперских Кулаков “Нерушимая Истина”

Солнечный космос

Лицо Эффрида расплылось в тумане статики. На мостике “Нерушимой Истины” царила почти полная тишина, тихие голоса сервиторов и далёкий шум двигателей скользили в воздухе, подобно шуму невидимого моря. Фрегат рассекал космос, преследуя спасавшийся бегством корабль-мародёр, который скрылся в рифе обломков у Ио. Архам стоял напротив голопроекции Эффрида.

– Магистр хускарлов, – произнёс Эффрид, его голос шипел и прерывался, пока он смотрел на Архама.

– Примарх, – Архам резко замолчал. – Брат, мне нужно передать сообщение примарху.

Последовала пауза, пока сигналы путешествовали сквозь космос и обратно. Они находились близко к Юпитеру и его спутникам, но, несмотря на это, время безжалостно уменьшалось, пока Архам ждал ответа Эффрида. Он не знал, где находится Дорн, и поэтому самым быстрым способом связаться с примархом являлось использование астропата. Эффрид был кастеляном Третьей сферы, ближайшим командующим к Архаму и самым быстрым способом связаться с Дорном.

– Он ушёл, брат, – ответил Эффрид. Казалось, кровь застыла в венах Архама от этих слов. Плоть и тело, словно исчезли.

Ушёл? Вопрос эхом отзывался во внезапной тишине позади глаз. Куда он мог уйти? Зачем он ушёл? И собственные мысли ответили, вернув его на несколько недель до нападения: сокращение контактов с соседними мирами; вопросы, заданные при нём Дорном Армине Фел; и слова, сказанные над телами воинов Альфа-Легиона.

Изображение Эффрида заговорило после очередной паузы:

– Он взял половину сил Второй, Третьей и Пятой сфер. Он атакует врага на Эстебане. – Пауза, пустая ошеломительная пауза затянулась в статике и растущем рёве двигателей корабля. – Я думал, ты знал о его планах.

Архам покачал головой. – Нет, я не знал.

И он понял, почему Дорн специально оставил его в неведении.

“Потому что я принял решение следовать за этой добычей, – подумал он, – потому что как только я ступил в колыбель лжи, то отошёл от остальных ”. Весь его мир превратился в сковывающий холод, пока в мыслях выстраивалась логика. Ложь внутри лжи, заблуждение в заблуждении. Дорн думал, что нападение на Терру – обманный манёвр с целью отвлечь внимание от истинных событий, и специально изолировал себя от расследования, сосредоточившись на главном и игнорируя всё остальное.

Но… но если правда оказалась ложью и всё произошедшее с Фаэтоном и Эстебаном являлось только обманным манёвром для отвлечения внимания от истины, которая заключалась в смертельном ударе.

– В чём дело, брат? – спросил Эффрид. – Что случилось?

“Я подвёл”, – подумал Архам.

Чего ты боишься?

Мой брат воспитан во лжи.

Я подвёл его…

Начнёшь думать о том, что он делает – и вручишь ему его величайшее оружие.

…и другие заплатят за мою неудачу.

– Отправь сигналы о начале вторжения, брат, – произнёс Архам. Голос, словно не принадлежал ему, и был холодным, контролируемым, другим. – Предупреди все подразделения. Полная тревога по всей системе.

Долгая пауза, шипение и щелчки статики.

– Ты уверен? – спросил Эффрид. – Враг идёт?

Архам покачал головой:

– Враг уже здесь.

Воспоминания

– Ты станешь служить Легиону на этом пути? – спросил Альфарий Силония.

– Конечно, – ответил голос, и он знал, что голос принадлежал ему.

– В игре нет одного параметра миссии. Их несколько. Также мы используем активы, которые внедрили много лет назад. Они десятилетие спали под землёй Терры. Параметры миссии, которым они первоначально будут следовать, послужат нашим целям, но не они являются решающим фактором для текущей задачи. Ты обеспечишь решающий фактор.

– Конечно, повелитель, – сказал Силоний. Он оглянулся на колонны света, которые простирались далеко во мрак. Внутри каждого столба гудел купол стазисного поля. Он видел очертания небольших объектов: почти человеческий череп с клыками, как лезвия ножей; серебряный кулон в форме крылатого меча; пузырёк с бледно-зелёной жидкостью.

Он снова посмотрел на примарха.

Альфарий смотрел на него, глаза не двигались, а лицо не выражало эмоций.

– Существуют вопросы безопасности, которые необходимо учитывать, – сказал Альфарий. – Важность этой операции невозможно переоценить. Будущее Легиона и исход войны зависят от неё.

Силоний кивнул.

– Понимаю, – сказал он.

– Нет, не понимаешь. Но поймёшь. Ты понесёшь ключ к операции, и она должна оставаться в тайне. Но ты понесёшь эти тайны на Терру и не должен раскрыть их там. Даже если не брать в расчёт силы Малкадора или моего отца, есть и другие, кто сможет увидеть правду в твоих мыслях и как только они увидят её, то дело станет не в твоём молчании, а в их. Единственный способ по-настоящему сохранить тайну – не знать её.

Силоний кивнул и заставил себя выдержать взгляд примарха.

– Психическая реконструкция, – произнёс он, и Альфарий кивнул.

Две фигуры скользнули из-за колонн света. Они были облачены в броню, лица без шлемов выглядели одинаково. Серебряные провода и синие кристаллы мерцали на лысых головах.

– То в чём ты будишь нуждаться, вернётся, когда потребуется.

Два псайкера не мигая смотрели на Силония, затем шагнули и встали по обеим сторонам от него. Император запретил использовать псайкеров в Своих легионах, но Альфа-Легион всегда следовал собственным путём, а не правилам других.

– Как будет работать восстановление памяти?

Альфарий улыбнулся и покачал головой.

– Она будет похоронена глубоко под твоим сознанием, но поверь, когда возникнет необходимость – ты узнаешь.

Силоний посмотрел на псайкеров. Они стояли абсолютно неподвижно. Нити бледной энергии собрались вокруг их голов. Глаза стали совершенно чёрными.

– Что они возьмут у меня? – спросил Силоний.

– Всё, – ответил Альфарий.

Шнуры молний протянулись из глаз псайкеров и обмотались вокруг него. Боль пронзила Силония, острая и яркая. Он почувствовал, как разум раскололся, мысли отрывались, как лепестки цветов, открывая под собой кровавую массу эмоций и убеждений и личности. Невидимые руки протянулись внутрь и вниз во влажное мясо его души.

И разорвали его.

Мысли отрывались от смысла. Воспоминания растворялись в огне. Восприятие сжалось до единственной острой как бритва линии, прочерченной на чёрном горизонте.

…и затем он смотрел, словно сквозь прорезанные в завесе отверстия, как псайкеры повернулись к Альфарию, и молния протянулась к примарху.

…и он открыл глаза в другом черепе, и секунду видел самого себя, Силония, стоявшего перед ним, словно отражение в зеркале.

Корабль-мародёр “Богатство Королей”

Солнечный космос

Он открыл глаза. Свет казался другим: ярче, очертания стали резче, а тени глубже.

Свет изменился или я вижу его другими глазами?