Никто не двигался.

Затем копьё вернулось назад. Альфарий держал его обеими руками за рукоять. Он сделал крутящее движение, и раздалась серия щелчков, словно шёпот десятка одновременно открывшихся крошечных замков. Он повернул снова, руки превратились в размытое пятно. Послышалась новая последовательность щелчков, затем раздался громкий треск. Клинки отомкнулись от рукояти, превратившись в осколки, каждый стал, острым, как бритва куском, по которым нельзя было сказать, что когда-то они являлись частью целого. Рукоять копья раскололась, раз, второй, третий. Закончив, Альфарий положил каждую часть на пустой постамент. На всё ушло три секунды.

– А теперь? – спросил он. – Что это теперь?

– Это – всё ещё копьё, – не задумываясь, ответил Силоний.

Альфарий коротко кивнул, взял один из клинков-осколков и протянул Силонию:

– А теперь?

– Это – всё ещё копьё. Неважно на сколько частей оно сломано – оно всё ещё остаётся копьём.

Альфарий кивнул. Это был старый урок, который преподавали на множестве самых разных примеров и воплощали в жизнь ещё большим количеством способов.

– Целое состоит из множества частей, оружие состоит из множества частей, но их можно собрать вместе. Множество становится одним.

На мгновение Силоний подумал, что для убедительности примарх соберёт копьё, но он поднял другой клинок-осколок. Альфарий взял его в правую руку и согнул левую. Перчатка сползла с плоти в серии тихих щелчков. Силоний молча наблюдал, не до конца понимая, что происходит. Альфарий посмотрел на голую плоть, затем разрезал осколком кончик пальца. Капелька крови успела появиться, прежде чем ранка мгновенно затянулась. Альфарий поддел кровь с пальца осколком и протянул Силонию: красная жемчужина балансировала на золоте.

– Мы несём ложь, как броню, но чем больше обмана, тем сильнее мы должны доверять друг другу.

Силоний смотрел на капельку крови и понял. Он протянул руку и взял осколок. Тот казался пёрышком в его руке. Он поднёс его к губам. Альфарий внимательно наблюдал за ним. Он коснулся крови языком и проглотил.

Он задохнулся, покачнулся и боролся, пытаясь восстановить дыхание. Частичные воспоминания взорвались в разуме: картина длинного каменного зала и трёх фигур, которые повернулись в его сторону; человек что-то крикнул и секунду спустя болт разорвал его на части, и затем светящийся взрыв, который мог быть болью, или рождением, или откровением. И всё дальше и дальше в порыве проблесков и ощущений. Мгновение прошло, и Силоний понял, что стоит на коленях, обхватив себя руками. Палуба корабля сделала последний поворот и остановилась. Он посмотрел вверх, тяжело дыша.

– Не думаю, что отделение правды от вымысла было целью, которую преследовал мой отец, когда Он даровал Своим легионам способность заглянуть в чужой разум, пробуя кровь. – Альфарий улыбнулся, на этот раз в его глазах сверкнуло холодное развлечение. – Но это полезный побочный эффект.

– Повелитель… – начал Силоний, но Альфарий прервал его, наклонился и поднял на ноги.

– Это было нужно, магистр вспарывания, – сказал примарх. – Твоя подозрительность даёт тебе больше чести, чем доверчивость.

Силоний почувствовал, как гордость и осторожность поднялись и опустились в сердцах.

– Зачем я здесь, повелитель? Зачем вы вызвали меня?

И ответ вернул его в настоящее в грохоте выстрелов.

Резкий белый свет лился из бокового прохода в пещеру, где находилось место встречи. В разуме Силония кружились обрывки изображений и звуков.

– Я – Альфарий.

– Чем могу служить?

Силоний побежал по коридору, и призраки прошлого следовали за ним.

Мизмандра почувствовала, что хватка Инкарна ослабла и бросилась вправо. Очередь болтерного огня ударила в место, где она стояла мгновение назад. Она перекатилась и встала. Иней всё ещё покрывал визор, сияя белизной в блестящем свете. Она ударила по зажиму шлема и сорвала его. Лучи света пронзили пещеру. Она увидела фигуры, появившиеся из дверей с противоположной стороны, фигуры в силовой броне. Жёлтые доспехи, лавры и чёрная молния, окружавшие эмблему с чёрным кулаком. Сыновья Рогала Дорна нашли их.

Инкарн был в пятнадцати шагах впереди, он держал Хиракро и кричал что-то, чего она не слышала. Она подняла зарядник и выстрелила. Луч прошёл мимо. Один из Имперских Кулаков повернулся и посмотрел на неё, мгновенно прицелившись из болтера. Благодаря улучшенным рефлексам он успела прыгнуть в сторону, и болт взорвался там, где её уже не было. Она нырнула за катушки цепей у основания лесов, но очередь огня последовала за ней. Она высунулась из-за укрытия с другой стороны и выстрелила.

– Фокрон! – закричала она по воксу. – Силоний!

Ответом стала статика, и в этот момент болт попал в кольцо цепей. Разбитые звенья закружились в воздухе. Она низко пригнулась, когда ударил ещё один болт, за ним другой. Легионер Имперских Кулаков приближался слева. Она выстрелила. Луч попал космическому десантнику в нагрудник. Керамит вспыхнул красным. Она не отпускала спусковой крючок, проведя лучом по телу. Почерневшие куски брони взорвались.

– Фокрон! – снова крикнула она, но не последовало никакого ответа, и часть её знала, что и не последует. Она служила Легиону пятнадцать лет, начиная с 670-го экспедиционного флота. Те годы не миновали несчастья, большие и имевшие далёкие последствия, когда она смотрела в глаза смерти. Но она выжила и ни минуты не сомневалась, что выживет. Теперь же она была уверена, что всё закончится здесь и сейчас, и не из-за грандиозного провала, а в простой засаде, в которую они сами шагнули.

Другой легионер возник в поле зрения и прицелился.

Она не видела, откуда появился Фокрон. Вот стоит Имперский Кулак, а мгновение спустя на его месте только растущий шар плазмы. Она задохнулась и крепко зажмурилась, когда неоновые пятна застили взор. Она заставила себя открыть глаза и увидела, как Фокрон выбегает из бокового коридора. Он бросил на бегу ещё гранату и расцвёл новый плазменный шар. Она смотрела на фигуры Имперских Кулаков, таявшие в горящей сфере.

– Ты видишь цель? – спросил Фокрон, игнорируя вокс. Он двигался и стрелял, выпуская болты по противоположной стороне пещеры, не останавливаясь ни на секунду, превратившись в пятно брони и выстрелов.

Мизмандра выглянула из укрытия, поняла, что может безопасно преодолеть ещё пять шагов и перебежала к другим лесам. Она увидела Инкарна, который всё ещё боролся с Хиракро. Она подняла оружие и положила палец на спусковой крючок.

– Я вижу его, но Инкарн блокирует выстрел.

– Сними их, обоих.

Она выстрелила не задумываясь. Волкитный луч попал в цель. Хиракро, вдовствующий сын картеля Хюсен, разлетелся на куски во взрыве углей и искр. Инкарн бросился в сторону, когда она снова нажала на спусковой крючок. Луч попал ему в левую руку, и он с воплем рухнул на пол, потому что рука превратилась в пепел. Она сменила цель и…

Огромная фигура в золотисто-жёлтой броне возникла перед ней. У Мизмандры было мгновение, чтобы заметить чёрный плащ и бронзовую бионику правой руки и ноги, прежде чем воин направил на неё болтер.

Силоний не видел устроивших засаду воинов, пока не стало почти слишком поздно. Чувства звенели голосами из неконтролируемых воспоминаний, зрение застилало остаточное изображение Альфария, стоявшего перед ним в прошлом.

Первый Имперский Кулак показался из правого коридора, обрушив окутанный молнией меч в рубящем ударе. Это был хороший удар, обратный, текучий и быстрый. Он должен был попасть Силонию справа от шеи и пройти наискосок сквозь грудную клетку.

Но он так и не попал.

Силоний поймал запястье Имперского Кулака и вывернул с треском костей и керамита. Он сломал пальцы на рукояти меча, развернул всё ещё активированный клинок в противоположную сторону и провёл им по шее воина. К тому времени как мёртвый легионер упал на пол, у Силония уже был его меч в руке.

Проход был узким, поле битвы зажато между двумя стенами. Прямо перед ним появился второй Имперский Кулак. Боёк ударника болтера поцеловал капсюль гильзы болта. Силоний разрубил болтер пополам, пока заряд мчался по стволу.