Но выбирать не приходилось, она жила и похуже, скажем, в полевых стоянках где-нибудь в Свистящих Пустошах. Девушки бросили вещи на стол, растягиваясь на нижней кровати и пытаясь привести себя в порядок после долгого плаванья. Трактирщик принес еду и вино, забрав звеневшие в руках серебряки.

— Позвольте поинтересоваться. — он замер на выходе, с интересом смотря на них. — По каким вопросам держите путь? — он явно не выпытывал, а просто интересовался. Оул бросила многозначный предупреждающий взгляд на Джей. — Мы из Коллегии чародеев. Дела.

— Коллегии? — человек облокотился на косяк. — Неужто, вы с Вестницей рядом сражались? — Именно. — Инквизитор сделала глоток вина, неуютно поежившись на стуле. — Мы ее видели не раз. Выскочка-долийка, превзошедшая все ожидания. Чудесная женщина. — Она пожала плечами под лестную улыбку Оуриэль. Трактирщик все не унимался, явно довольный результатом своих расспросов.

— А может вы это… — он зыркнул в коридор и снова на них. — Спуститесь и расскажете что-нибудь. Наши посетители любят слушать про Вестницу. — Черта с два. Лучше бы она ответила «нет». Но отпираться придется, потому что толпа распускающих руки мужиков ее совершенно не вдохновляла на спасение Тедаса. — Простите, сура. — она подчеркнула обращение. — Мы устали с дороги. Извините нас, если мы поспим? — Мужчина замялся и замешкался. — Да-да, конечно, чего это я. — он покинул их «покои», закрывая за собой дверь. Лавеллан фыркнула.

— Святая Инквизиция. Ненавижу крупные города. — Вторая энергично закивала, притягивая поближе тарелку с едой и смакуя ее вкус. Отдохнуть им совсем не было лишним. — Я еще и shemlen не очень люблю. Видят в нас только слуг и куртизанток. — она выплюнула последние слова, отпив глоток вина. Джей засмеялась, когда девушка свела брови вместе.

— Необычно.

— А я говорила. — она потянула свое, перекатывая нотки полыни, ромашки и прочих трав на кончике языка. Хорошо морило после него, но и не хмелило вовсе. Идеально для подуставшего сновидца. — Поэтому мы сейчас и направляемся в Арабор. — Она подмигнула маленькой спутнице и та усмехнулась, жуя мясо.

Доужинав, их срубило, словно секачом и обе эльфийки с благоговением уснули, подгоняемые прелестной аурой темной ночи, размытой картинкой игравшей на улице сквозь грязное окно.

Джей сегодня отложила походы в Тень в долговременный ящик. Сновидец блокирующий свой дар всегда выглядел странно, но если она хотела сделать ему сюрприз, то испариться из его поля зрения сейчас было просто необходимо.

И пелена ночи сделала свое дело.

***

Звуки наполнили комнату. Шепоток, резавший тишину, шаги, треск и шелест мантий, и легкое позвякивание металла доспехов. Легкий гомон, на эльфийском, на общем, непонятный и такой пугающий, не обещавший ничего хорошего. Скрип половиц и то и дело открываемой и закрываемой тяжелой деревянной двери их комнаты, висевшей на довольно проржавевших и редко смазываемых петлях.

Она не могла вздохнуть. Ни единого вдоха и выдоха не вырывалось из стиснутой в незримые железные тиски груди. Воздух будто заперся внутри и снаружи, вдавливая ее в кровать и подавляя ее любое движение. Толща магической силы глушило ее, оглушало, и застилала глаза туманом, отчего слезы стояли в пустых ошарашенных глазницах. Не единое движение не могло прорваться сквозь напор, пригвоздивший ее в неподвижном состоянии. А паника, жидкая и текучая, прорывалась сквозь рот, раскрытый в беззвучном крике, затекала в легкие, обжигая и заполняя их удушливой болью.

Ее глаза бегали по нижней стороне койки над ней, в надежде найти, выцепить хоть отблеск света, какой-нибудь знак, черту лица того, кто глушил ее нескончаемой силой, хоть что-то. Но тело не слушалось, а нападавшие скрывались под мантиями беззвездной облачной ночи, застилавшей окна. Все плыло и пылало, заставляя ее часто моргать и пытаться снова и снова освободиться из-под тяжести, насевшей на нее…

Она не знала, что происходило с Оул, но сверху не доносилось ничего, кроме того же оглушающего звука входящего в уши и рвущего барабанные перепонки. Но шевельнуться не получалось, кроме как безрезультатно стонать от боли, или осознавать, что происходило.

Несколько темных фигур, скрытых и незримых для нее, перевернули ее на спину, стягивая руки какими-то веревками или жгутами, больно врезавшимися в запястья и чуть ли не вызвавшие ее глухой всхлип. Веревки закрепили ее руки и ноги за спиной, но голос, зрение и слух, все еще подавлялись чем-то мощным и опасным. Один из проникнувших в их комнату, закинул ее на плечо. Но затем… все потухло, от глухого удара в затылок.

***

Жгучая боль. Она заставила ее разлепить слепленные от слез и пыли ресницы, открывая глаза и щурясь от болезненно яркого света. Все еще плыло, изменяясь под влажными от ощущений глазами. Отвратительная пульсация в затылке разгоняла еле ворочающееся сознание и распутывало узлы ее понимания и восприятия мира. Она пыталась смотреть, видеть, взмахами ресниц разрезая сумрак в своих очах.

Зрение неторопливо прояснилось, заиграв новыми, особенно насыщенными цветами, открывая ей место, где она находилась. Точнее они. Она, неизменно щурясь и прикрывая глаза, рассмотрела в свете факела над ней, эльфийку, лежавшую рядом с ней, спутанными каштановыми волосами на сухом каменном полу, на котором четко проступали следы времени. Инстинктивно хотелось узнать, проверить, что с ней, как она… но руки заныли, ощутив полотно резавшее кожу.

Ее взгляд пошел дальше, бродя по полу, выложенному крупными каменными глыбами. Поднимаясь выше он выхватывал разнообразные фигуры, разместившиеся чуть поодаль в разнообразных позах, наклонившихся к друг-другу и переговаривающихся, или в безмолвии глядящих куда-то. Она сразу заметила, что все они эльфы.

Фен`Харел подери их всех. Она то думала, надеялась, что он отзовет их и отменит свой приказ. Но, видимо, он не внемлил ее мольбам, решив отдать себя и свою душу народу elven. В ее груди засела неповторимая, неизлечимая обида, прожигающая ее грудную клетку жгучим пламенем страданий. Она не позволит себе просто так пропустить возрождение Elvenan.

Ее глаза пересеклись с темно-лиловыми, смотрящими на нее с сожалением и даже немым укором, пронизывая и выцарапывая всю твою поднаготную, будто бы он был знаком с ней с момента ее рождения. Но этот эльф виделся с ней лишь один раз, мельком, сновидец, которого она однажды видела в Тени. Его лицо «украшала» метка подчинения Фалон`Дину, очерчивая его глаза и скулы. Он был красив и молод, еще не тронут скверной жизненного пути, а мантия ученика выдавала в нем Первого.

Его имя осталось для нее загадкой, когда она мельком обернулась волчицей, ускользая в Тени подальше, скрываясь от кольнувшей в груди печали. Его глаза все еще смотрели на него, когда он двинулся к ней. Его посох, ветвистый и узловатый болтался за спиной, поверх темной мантии наброшенной на широкие, но худые плечи. Вот, кто точно не отличался телосложением.

Он бесшумно опустился на колени, откладывая посох и садясь рядом с бессильной, по неизвестной причине, и озлобленной на весь мир Лавеллан. Она сузила глаза, собираясь выплюнуть ему в лицо свою ядовитую боль, но ее горло сжало грубое давление, и вырвался лишь хриплый вздох. Он дернул бровью, подтягивая рукава своей холщовой рубашки под мантией и потирая руки. Между ними заструилась энергия, которую он направил на ее голову, где почувствовалось легкое покалывание, и боль ушла. Тоже он проделал и с руками и лодыжками, почти аккуратно двигая ее для удобного латания ран. Все время она следила за ним с подозрительной злобой, но какая-то сила не давала ей шевелить ничем, кроме глаз.

Маг завершил, отстраняясь и переходя к полуживой эльфийке. По его сморщенной переносице с этого ракурса можно было сказать, что что-то идет не по плану. Или ему просто не нравится. Он пощупал пульс, и Вестница заметила неестественно побелевшее его лицо. Магия с треском потекла в ее тело, под его взмахами и движениями рук, неустанно шептавшему молитвы и проклятья, резко срывавшимися с его бледных красивых губ. Джей попыталась шевельнуться, закричать, ее глаза округлились от паники.