Громко так стонет, долго и слишком возбуждающе, а еще руками давит Чонгуку на затылок. Тэхен не знает, что там этот мелкий паршивец смотрел, но на практике он справляется на пять с плюсом.

Чонгук с ним вытворяет что-то такое, отчего у Тэхена пальцы на ногах поджимаются, и живот сводит приятными волнами. У Чонгука язык юркий и острый. И Тэхену кажется, что он вырастил маленькую порно звезду, иначе быть не может.

А Гук думает, что пошли они все к черту. Никто и никогда, кроме него самого не узнает, как стонет Тэхен. Потому что он убьет каждого, кто попытается услышать.

Чонгук оставляет засосы на бедрах и внутренней их поверхности, целует под коленкой, потому что Тэхен просит притормозить. Тэхен дышит глубоко и шумно, притягивает Чонгука к себе, заставляя того лечь сверху и снова целует.

Тэхен меняется, и уже он сверху оказывается, подминая под себя Чона, тот вроде и улыбается, но немного растерян.

— Ты не один, кто готовился, — шепчет ему на ухо Тэхен, оттягивает зубами мочку и начинает двигаться.

Тела важные от пота скользят друг о друга потрясающе хорошо. Чонгук пальцами впивается в поясницу, сжимает ягодицу и мычит в губы Тэхену. Ему мало. Он Тэхена до звезд перед глазами хочет. Он, кажется, говорит это вслух, потому что Тэхен в губы выдыхает «бери», и Чонгука больше нет. Он как человек кончился, и остались лишь животные желания.

Тэхен вскрикивает и дергается в сторону, когда пальцы в себе чувствует. Чонгук хмыкает довольно, понимая, что имел в виду Тэхен под фразой «готовился». Тэхен снова на спине, у него щеки красные и глаза горят и искрятся, как фонари ночью.

За окном утро раннее-раннее, Чонгук жадный до ужаса, дорвавшийся, наконец, а Тэхен податливый как чертов пластилин, и Чонгук не сдерживает тихого стона, когда внутри оказывается.

Он бы с удовольствием рассказал Тэхену как ему круто, как тесно внутри и потрясающе горячо, но у него слова в предложения отказываются складываться. Не то, что слова, он даже буквы все позабыл. Тэхен о чем-то просит, но Гук не понимает, хотя, судя по стонам, что громче с каждым движением становятся, Чонгук правильно все делает, сам того не зная.

Чонгук талантливый, Тэхен всегда это знал. Он очень смекалистый парень, и все схватывает на лету, поэтому Тэхен теряет себя под ним. Чонгук двигается так глубоко и круто, что Тэхен все равно хочет его умолять и умолять, просто чтобы Чонгук слышал, что он великолепный. Он заслужил это, Тэхен должен быть более красноречив, но все, что он может сделать — это стонать его имя и извиваться. Тэхен бормочет что-то о том, что любит Чонгука, что он всего его, целиком любит, и Чонгук улыбается и целует, в перерывах между тихим постаныванием.

У Чонгука пощипывает спина от ровных и параллельных друг другу длинных алых царапин, оставленных Тэхеном. Чонгук в локтях сгибается и Тэхена в поцелуй вовлекает развязный и мокрый, вылизывает его всего, под колено подхватывает, и заставляет Тэхена еще на несколько минут дольше срывать голос. У Тэ за веками фигня какая-то разноцветная, он чувствует, что его вот-вот накроет, сжимает собственный член у основания, но все бесполезно. С Чонгуком слишком хорошо, что и терпеть не хочется.

Тэхен кончает первым, сжимая в себе Гука и впиваясь ногтями в его плечо, прогнувшись в спине. Чонгук последний раз кусает его между плечом и шеей и присоединяется, упираясь лбом во влажное плечо.

— Ты… — Тэ пытается наладить дыхание и, только когда Чонгук скатывается с него, вдыхает полной грудью и улыбается. — Теперь ты знаешь, как я стону.

— Знаю, — говорит Чонгук, смотрит на уставшего парня и начинает смеяться. — И это очень круто.

Тэхен смеется вместе с ним, находит его руку где-то внизу между их тел, подтягивает к себе и целует ладонь.

✘✘✘

Чимин смотрит на свой стакан сока, что заказал в кафе, как будто это бомба, и таймер на ней включили на десять секунд. И вот обратный отсчет пошел.

Чимин не уверен и боится. Он в этом страхе последний месяц живет. У него должна была бы уже паранойя развиться или психическое заболевание с таким количеством стресса.

Юнги вовремя приходит. Ровно в то время, на которое они договорились. Это Чимин приперся на полчаса раньше, словно эти тридцать минут могли вернуть все на место и исправить все ошибки.

Чимин машет рукой, Юнги улыбается и идет к нему.

— Привет.

Чимин вздыхает и улыбается, хотя и не искренне. И не потому, что не рад видеть, просто тошно ему уже от себя и этой лжи, которая его как паутина окружает. Чимин хочет остановиться. Ему нужна передышка.

— Я хотел поговорить с тобой…

— Ко мне Шуга приходил.

Юнги осекается, и улыбка с его губ сползает. И это не то, что он хотел бы услышать, хотя он по большому счету и не знает, что хотел, но вот точно не то, что сказал Чимин. Он просто хотел сказать, что знает, что Чимин, наверное, неравнодушен к Шуге, но они попробуют решить этот вопрос.

— Зачем? — Юнги вздыхает и проводит пятерней по волосам, нервничает. Чимин губы поджимает. Он на Юнги смотрит и вспоминает тот день на площадке баскетбольной. Вспоминает, как Юнги его вниманием завладел как по щелчку. Чимин влюбился как девочка с первого взгляда.

— Он извинился.

Чимин думает, что не встречать их было бы самым мудрым решением в его жизни. А потом думает, что если бы Хосок позвал его опять с собой, Чимин пошел бы. Знай Чимин, чем все для него обернется, все равно не смог бы остановиться.

— Извинился? За что? — Юнги хмурится, и Чимину больно, что он причина этому. Пак тянет руку и накрывает сцепленные в замок руки Юнги, он на него не смотрит.

— Я скажу тебе то же, что и ему, — Чимин сглатывает. — Я запутался. Я действительно… Я не знаю, что мне делать.

— Чимин, — перебивает его Юнги, касается щеки кончиками пальцев, но Пак качает головой.

— Это неправильно, знаешь же, да? Неправильно, что я люблю вас обоих. Я больше не могу так, Юнги-хен.

Чимин поджимает губы, перехватывает пальцы Юнги своей рукой и сжимает их.

— Я не могу обманывать вас двоих, я не могу врать, что хочу быть только с одним. Я не хочу. Я просто… Я просто очень хочу сделать все правильно, но я не знаю как. Поэтому…

— Чимин, подожди.

— Поэтому я думаю нам с тобой лучше расстаться, — Чимин не замолкает, и Юнги замирает на месте. — Я должен что-то сделать со своими чувствами к вам. Иначе мы, все трое, мы будем страдать. Юнги, я уже схожу с ума от всего этого. Я так не могу.

И вот теперь Чимин все-таки затыкается. У него руки холодные, хотя на улице лето. Юнги вздыхает, и думает, что ему нужно покурить. У него внутри неприятно тянет. Он на Чимина смотрит, на то, как он страдает, и думает, что не Шуга ужасный человек, а что оба они ужасны. В своем эгоизме, желании обладать этим парнем, они оба просто загубили его.

Чимин даже внешне выглядит неважно, а что творится у него внутри даже представить страшно.

— Чимин-а, — тихо говорит Юнги, и Пак неуверенно смотрит на него. — Ты самый светлый человек, которого я знаю. И мне очень жаль, что ты встретил Шугу. Мне очень жаль, что ты встретил меня.