Тренировки, проводимые совместно с его советником-капелланом, по крайней мере, были источником вербального общения. Большую часть времени, которое Ворейн проводил среди примитивных дикарей, отобранных из местного населения Кретации как потенциальные новобранцы, речь была не так уж необходима, и крайне скудна. Даже его братья разговаривали с ним всё меньше и меньше, ощущая его отделение от их общности - отчасти потому, что ему было горько находиться в этом почётном изгнании, а отчасти потому, что были осведомлены, что сержант, несомненно, будет в скором времени повышен и введён в командный совет Ордена. Рота скаутов вот уже несколько лет как была лишена формального лидера.

Он часто наблюдал, как примитивные дикари сражаются костяными кинжалами в тени гордых знамён былых крестовых походов Расчленителей. Это были самые младшие посвящённые, едва вступившие в новую жизнь претендентов, но их мускулистые тела уже были исполосованы шрамами так, что это и не снилось большинству имперских граждан.

Странно было думать, что всего лишь сто лет назад сам Ворейн был одним из таких новобранцев. Охотником из дикого племени. Как же мал тогда был его мир! Пробуждение, еда, охота, сон. Выживание. Что ещё было тогда? Он не имел никакой возможности узнать ничего об огромной, широко раскинувшейся галактике и её миллионах угроз Человечеству.

В этой простой дикости была определённая невинность. Чистота варварства.

- Нам нужно кое-что обсудить, - сказал Скарат, когда они оба наблюдали за тренировкой новобранцев. В зале с высокими арками раздавались вопли и проклятия бойцов из разных кланов, грохот бронзового оружия и удары племенных барабанов, эхом отражающиеся от стен. Прогорклый воздух был насыщен потом, кровью и отчаянием.

- Этот урожай бесполезен, - ответил сержант.

- Ворейн, ты кажешься слишком задумчивым.

Сержант не ответил. Ворейн не видел хоть каких-то многообещающих посвящённых в этой партии. Из всей толпы не нашлось ни одного будущего Расчленителя. Их кровь стечёт через решётку кровостока ещё до захода солнца.

- Я сказал, мы должны что-то сде...

- Я тебя слышал, - Ворейн уже шёл впереди, двигаясь между группами сражающихся бойцов разных племён. Без брони, одетый только в монашескую робу Ордена. Его лицо и руки были открыты их взглядам. Он перевернул обезглавленное тело мыском кожаного сапога, нагнувшись, чтобы взять каменный топор из рук павшего бойца.

'Прекрасное оружие' - подумал Ворейн. Запятнанное кровью чёрное лезвие сияло в туманном свете, пробивавшемся через витражи. На них изображалась сцена с примархом Сангвинием во всей его славе перед Вратами Вечности. Когда-то. Сейчас изображение потемнело до черноты, оплетённое лианами, взбирающимися по крепостным стенам. Доспехи примарха на витраже тоже почернели и были заплетены лозой.

Топор казался невесомым в руке Расчленителя, но его присутствие успокаивало. Эхо времён, когда выживание было единственным вопросом, и победа была единственным ответом.

Вокруг него варвары замедлили свои движения, отступая от возвышающегося над ними воина. Они встретились лицом с полубогом, и встретили его сузившимися глазами и сжатыми зубами, крепко сжимая своё оружие.

Расчленитель сбросил свою робу одним слитным движением могучих плеч. Воины отступили ещё дальше, подняв свои примитивные клинки.

Всего их было тридцать и один. Ворейн потратил пятьдесят секунд на то, чтобы убить их всех.

Когда его кровавая работа была завершена, он остановился посреди залы, прислушиваясь к звукам падения тел незадачливых претендентов через решётки в полу. Резкое шипение и бульканье текущей крови успокоило его раздражение и умерило головную боль. Ни одному из них даже не удалось блокировать удар. Независимо от того, насколько сильными выращивала своих детей Кретация, только один из тысячи был достоин надеть черные и красные одеяния Ордена.

Ворейн с отвращением бросил недавно позаимствованный у мертвеца топор на пол, залитый кровью и жизнью.

- Ещё один бесполезный урожай, - согласился Капеллан.

Ворейн вернулся к нему.

- Ты сказал, что нам нужно что-то обсудить. Я полагаю, ты про Волков?

Разорванные сражениями черты лица Скарата исказились улыбкой.

- Спустя три недели за стенами? Их кости уже очищены от мяса падальщиками, и отбелены солнцем. Мы получили известия со звёзд, а не из лесов Кретации.

Ворейн насторожился. Он не смог скрыть надежду в голосе.

- От лорда Сета?

- На самом деле, да.

Сержант ударил себя кулаками в грудь, крича от ликования в высокий потолок камеры. Скарат наблюдал за ним, дожидаясь, пока выплеск эмоций затихнет.

- Все кончилось? - спросил, наконец, Ворейн. - Мы вернёмся, чтобы служить в боевой роте?

Он чувствовал, что вопля здесь, в подземелье, недостаточно. Хотелось взбежать на стену, к зубцам укреплений, и донести свою радость до ночных небес.

Это прилив радости умер, едва сержант увидел проблеск колебаний во взгляде Скарата. Капеллан обнажил свои металлические зубы в сочувствующей улыбке, которую Ворейну захотелось срезать с его лица.

- Наш повелитель сообщил мне, что последняя партия подкреплений была лучшей из всех. В знак признания твоей образцовой службы, ты получишь звание Капитана Десятой Роты, действующей на рассвете.

Ворейн вздрогнул от звания также, как от удара ножа. То было разочарование.

- Капитан Десятой. Мы можем выставить только четыре роты, если полностью мобилизовать весь Орден. Как может существовать Десятая Рота без пяти ей предшествующих?

- Это традиция, - пожал плечами капеллан.

- Тогда что насчёт истощения? Мы умираем быстрее, чем растут наши ряды. Орден угасает, проклятие Примарха пожирает нас заживо, и мы все это видим.

- Традиция есть традиция, - сказал Скарат. - И Кодекс Астартес хорошо служил нам на протяжении тысяч поколений.

Ворейн выдохнул, мягко и медленно. Это была привычка охотника, всегда старавшегося, чтобы добыча не заметила его. Подняв взгляд на капеллана, он покачал головой.

- Нет.

- Я думал, ты будешь гордиться, - сказал Скарат. - Брат-Капитан Ворейн.

- Это звание плохо сидит на моих наплечниках. Что Лорд Сет сказал о Волках?

- Ничего, - ответил Капеллан.

Ворейн повернулся к брату. Связь между разбросанными по галактике силами Расчленителей была крайне редкой, сеансы проводились всего несколько раз в кретацианский год - передачами через зонды дальней связи и сообщениями по ненадёжным каналам астропатов Астра Телепатика. Волки прибыли на 'Бариониксе' несколько недель назад. С тех пор Ворейн с нетерпением ожидал следующего сеанса связи.

- И почему, Капеллан, наш господин ничего не сказал о таком жизненно важном деле?

- Потому что ему не сказал я. Связь прервалась до того, как я успел упомянуть об этом.

Взгляд Ворейна стал ярче, глаза приобрели отдалённый блеск ярости. Скарат не был дураком, не был он и лжецом. И вряд ли он был настолько мелочным, чтобы не доложить такую важную информацию Лорду Сету. Если он сказал, что связь прервалась, значит она прервалась. Тем не менее, оставался первый вопрос, поднятый капелланом. Не это безумие разговоров о возвышении. Ворейн внезапно разозлился, и все силы направил на то, чтобы его голос не дрожал.

- Я отправил доклад ещё раз с помощью астропатического хора, - заверил его Скарат. - В третий раз, смею напомнить. Если на то воля Императора, слова наконец дойдут до адресата.

Ворейн выдохнул с диким рычанием.

- Я сам проведу следующий сеанс связи с Лордом Сетом. Я требую крестовых походов. Я закончил своё изгнание.

Скарат переплёл свои пальцы, терпеливо ожидая, пока Ворейн успокоится.

- Тебе будет отказано, Брат-Капитан... Ты слишком ценен здесь. Слишком важен для будущего всего Ордена. И я, и претенденты очень нуждаемся в вашем опыте.

- Вы будете скучать по мне. - согласился Ворейн, - но только потому, что вряд ли получится найти ещё кого-то, готового сидеть здесь в тиши, и молча позволять тебе править.