– Джен! – вскрикнула Мак, но залудианец снова оказался рядом, на этот раз, взмахнув кулаком, и мир Маккензи померк.

Глава 17

Едва транспортник приземлился позади залудианского корабля, Нихил открыл люк, держа бластер в одной руке, а меч – в другой. Мужчина выскочил из машины и бросился к зоне выживших. Они все слышали по комму, как Онп и Нроа вызывали подкрепление, сообщая, что находятся под прямым ударом и несут тяжёлые потери. Он молился Богине, чтобы его Маккензи не была одной из них.

Залудианцы окружили транспортник, пытаясь замедлить воинов, но Нихил просто прошёл сквозь них, как никогда благодарный за своё крупное телосложение и силу. Любого приблизившегося мужчина приканчивал мечом. Тех, кто был дальше, – расстреливал из бластера. Никто не мог помешать ему добраться до его Маккензи.

Нихил был уже у внешней стены здания, когда услышал крик Маккензи и увидел, как залудианец бьет её по лицу, разрывая её нежную, бледную кожу острыми шипами своих перчаток.

– Нет! – его рёв отразил всю ярость и боль, наполнившие его душу, когда мужчина увидел, как голова девушки откинулась назад. Нихил выстрелил в залудианца, отправляя его на встречу с Дако, и, подскочив к Маккензи, отшвырнул оружие в сторону, ловя девушку, прежде чем она ударилась о землю.

– Маккензи! – прошептал он, когда её разбитое лицо оказалось в его руках. Мужчина не заметил, как Онп, Нроа, Гриф и Трейвон моментально образовали защитный круг вокруг них. Не заметил, что человеческие самцы и некеокцы бились с залудианцами всеми подручными средствами. Всё его внимание было сосредоточено на Маккензи.

– Доставь её к Луолу! – приказал Трейвон. – Онп, Нроа и Гриф, расчистите путь.

– Генерал, база не безопасна, – сообщил ему Гриф.

– Поэтому Онп и Нроа сопроводят Нихила и убедятся, что он и его Эша добрались до медика. Гриф, ты останешься со мной, и мы закончим искоренять эту мразь на нашей планете.

– Есть, генерал, – ответил Гриф и начал расчищать путь к тому, что когда-то было входом в зону выживших.

Нихил поднял Маккензи на руки, положившись на тех, кому доверил защищать их обоих на пути к медицинскому блоку.

– Держись, малыш, – прошептал Нихил.

***

– Держись, малыш...

Его шёпот звучал в её разуме, и её душа потянулась к нему. Она нуждалась в нём, в его поддержке, но он и его шепот исчезли.

– Нихил! – вскрикнула она, но ответил не Нихил, а кто-то другой.

– Почему ты зовёшь того, от кого думала отказаться? – усомнился мелодичный голос.

Мак развернулась и обнаружила самую ошеломительно прекрасную женщину, что она когда-либо видела, стоящую неподалёку позади неё. Интуитивно Маккензи поняла, что перед нею Богиня.

– Что? – спросила Мак.

– Почему ты зовёшь мужчину, от которого хотела отказаться? – спросила женщина снова.

– Я никогда не отказывалась от Нихила!

– Ты думала отказаться от его бусины истинной пары. Это – то же самое, что и отказ от него.

– Это не то же самое! Это, – девушка схватила прядь волос с бусиной, – не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую к Нихилу!

– Тогда я сниму это, – Богиня протянула руку и была потрясена, когда Мак отшвырнула её руку прочь.

– Ты не тронешь это!

В одно мгновение девушка обнаружила, что сначала она зарычала на Богиню, потом удар – и Маккензи летит на пол. Крупнейший мужчина в её жизни, склонившись над ней, уставился на неё горящими глазами. Он был даже больше, чем Нихил. В то время как его глаза светились, как у кализианца, его длинные темные волосы покрывали всю голову, а кожа, казалось, меняла цвета, как у хамелеона.

– Райден! – воскликнула Богиня.

– Она навредила тебе! – прорычал он.

– Мне не стоило пытаться удалить её бусину истинной пары, – подскочила к нему Богиня.

– Это не имеет значения! Никто не может вредить тебе!

– Тогда скажи ей, чтобы держала свои руки при себе, – произнесла Мак, обнаружив, что её гнев вытесняет страх.

Потрясённо взглянув на неё, мужчина выпрямился. Удивительная улыбка преобразила его хмурое лицо, украв дыхание Мак. Он был самым красивым мужчиной, которого она видела.

– Спасибо, – сказал он, его глубокий голос, казалось, заполнил собой вселенную.

– Он – мой, – сказала Богиня, шагнув между ними. Температура в комнате резко упала. – Моя пара.

Не без борьбы, но Мак, наконец, смогла оторвать свой взгляд от мужчины, чтобы посмотреть на Богиню.

– Хорошо. Здорово. Прекрасно. У меня уже есть мужчина, и он всё, чего я хочу.

– В самом деле? Тогда почему ты угрожала отрезать свою бусину истинной пары?

– Потому что я не нуждаюсь в ней, чтобы знать, что он мой, – Мак окинула взглядом Богиню. – Я вижу, ты не носишь бусину истинной пары. Ты уверена, что он, – она кивнула в сторону Райдена, – твоя истинная пара? – Маккензи вопросительно приподняла бровь.

Мак не была готова к тому, как всё вокруг внезапно потемнело, и земля под ней задрожала. Она почувствовала ярость, исходящую от Богов.

– Ты смеешь сомневаться в нашей связи?! – взревели они.

– Отстой, не правда ли?! Когда кто-то сомневается в вашей приверженности, и всё из-за какой-то бусины!

Райден был первым, кто успокоился; он окинул Маккензи пристальным взглядом.

– Ты очень смела для кого-то, настолько мелкого.

– Я? – удивилась Мак.

– Да. Немногие готовы противостоять мне, – сказал ей Райден.

– Возможно потому, что ты сначала надираешь им задницы, а потом задаёшь вопросы, – ответила Мак.

– Возможно, – Райден сделал шаг назад, протягивая руку, чтобы помочь девушке подняться. Мак приняла её и, прикоснувшись, узнала гораздо больше, чем раньше. Этим касанием мужчина показал ей, как он и Богиня влюбились; как низший Бог по имени Дако рассорил людей, которых Райден оставил, чтобы быть со своей парой; и как они пострадали. Дако не смог изгнать Райдена из памяти кализианцев, как и мечтал, но кализианцы почти уничтожили себя сами, пытаясь, как и Райден, найти свои истинные пары. Из-за этого Райден и Богиня создали бусину истинной пары.

Задыхаясь под натиском информации, Мак вырвала свою руку из его руки.

– Теперь ты знаешь, – сказал он ей.

– Да, но бусина, которую вы создали, уже не приносит утешения или покоя кализианцам, – тихо произнесла Мак.

– Что ты имеешь в виду? – потребовал Райден.

– Когда ты, – она посмотрела на Богиню, – прокляла кализианцев Великой инфекцией, убив растения, которые питали их тела, ты убила и то, что питало их души! Их истинные пары.

– Невозможно! – Богиня встала перед своей парой, сверкнув глазами на Мак.

– Но это правда. Я – первый человек за почти пятьсот лет, к которому перешла бусина истинной пары.

– Нет! – Богиня отшатнулась, в ужасе глядя на своего супруга. – Райден, это не может быть правдой! Подобное никогда не было моим намерением!

– Я знаю, любовь моя. Знаю, – сказал он, притянув её в свои объятия.

– А что было твоим намерением? – спросила Мак. – Если судить по тому, что я видела, ты хотела уничтожить тех, кем когда-то дорожила.

– Я была в такой ярости, когда узнала, что император Берто сделал со своим юным потомством... И что другие допустили это... Я хотела наказать их, причинить им так много боли – столько же, сколько причинили этим юным самкам.

– Ты вызвала Великую инфекцию, – тихо сказала Мак.

– Они вызвали её! – немедленно парировала Богиня, а затем её плечи поникли. – Но я создала её.

– Богиня... – Райден обнял её, утешая. – Мы не можем отменить то, что уже сделано.

– Почему нет? – спросила Мак. – Вы – боги, не так ли?

– Поскольку преступление было реальным, до тех пор, пока те, кто позволил ему случиться, не докажут, что восстановили свою честь, я ничего не могу сделать!

– Как целой расе доказать, что они благородны?! – возмутилась Мак. – Это невозможно!

– Речь идет не обо всей расе. Лишь о тех, кто виновен в первоначальном преступлении.