– Я не потеряю тебя, Майса.

– Не потеряешь. Ты – истинная пара моего сердца, Луол. Ничто и никогда не изменит этого, даже бусина.

– Пообещай это, Майса! – потребовал он, его глаза все ещё светились. – Поклянись мне!

– Клянусь, Луол. Ты один в моем сердце.

Глава 15

Мак подняла голову с груди Нихила, разглядывая спящего мужчину. Они едва добрались до его каюты, когда Нихил сорвал с неё штормовку. Чёрт, она не видела ничего удивительней того зелёного свечения, что наполняло глаза Нихила, когда он смотрел на неё. Это было похоже на горячие, мягкие прикосновения, ласкающие всё её тело. Маккензи ощущала их в самой глубине души. Как такое было возможно?

Часть её хотела срезать бусину истинной пары, просто чтобы увидеть, не она ли вызывает эти невероятные чувства, но другая её часть кричала, протестуя. Бусина была важна для Нихила, и девушка не знала, что с ним станет, если она удалит её. Маккензи никогда бы намеренно не навредила ему.

Лаская бусину – причину всех своих сомнений и страданий – девушка искала ответ в собственной душе. Маккензи не делала этого уже очень давно – с тех пор, как умер её дедушка, и она обдумывала, как ей жить дальше. Тогда девушке пришлось признать, что, вероятно, в её жизни не будет того самого «долго и счастливо». Не с мужчиной, по крайней мере. Маккензи жила в маленьком городке, знала большинство местных мужчин всю свою жизнь, и, кроме Дерека в школе, никто из них никогда не привлекал её. Большинство мужчин хотели невысокую, стройную, красивую женщину, которая умела общаться и красиво одеваться. Мужчины, похожие на Крэйга. Маккензи знала, что единственная причина, по которой он был зациклен на ней, состояла в том, что Мак была единственной свободной женщиной в их группе.

У неё были горы и, хотя иногда ей было одиноко, девушка, по крайней мере, была счастлива.

Потом появились ганглианцы, и Мак потеряла свои горы.

С лёгкой улыбкой Маккензи взглянула на Нихила.

Целью её жизни стало сопровождение людей в горы, и девушка охотно занималась этим каждый день в течение недели и дважды по воскресеньям.

Мак почувствовала, как хаос в её мыслях и душе стал успокаиваться и вовсе исчез. Она была с Нихилом просто потому, что хотела быть с ним. С бусиной или без. Он был добрым, нежным, сладким и огромным. Мужчина был заботливым, он был всем, что она когда-либо желала.

Да, они знали друг друга всего несколько дней, долгое время девушка провела в ужасных условиях, но всё же она знала Нихила и доверяла ему. Это доверие родилось где-то глубоко в её душе.

Маккензи помнила рассказы матери о знакомстве с отцом в то время, когда они ещё были счастливой семьей.

«Это была любовь с первого взгляда, Маккензи. Я просто знала это в глубине души. Твой отец был для меня всем».

Маккензи не понимала и половины слов матери, но чувствовала счастье и истину, скрывающиеся за ними. Как она могла это забыть?

Именно это почувствовала Маккензи с первого же момента, как очнулась в руках Нихила, выносящего её из шахты. Душа девушки знала, что она в безопасности. Почему же она сомневается в нём сейчас, из-за какого-то дурацкого шарика?

– Что случилось, Маккензи? – глубокий голос Нихила заставил её взглянуть в его мягко светящиеся глаза.

– Ничего особенного. Я просто думаю.

– Об этом? – он провёл рукой по талии девушки и сжал её пальцы, все ещё держащие бусину.

– Да.

– Это беспокоит тебя. То, что ты носишь мою бусину? – в его глазах отражалась боль.

– Не так, как ты думаешь, – Мак приподнялась, упираясь в его грудь, зная, что он легко может выдержать её вес.

– Тогда как? – спросил он, его рука крепче обвила её талию, когда девушка задержалась с ответом. – Мне нужно, чтобы ты сказала мне правду, Маккензи, так же, как тебе нужна правда от меня.

– Я знаю. Просто не хочу, чтобы мои мысли причинили тебе боль или вред. Только не тебе, Нихил.

– А ты думаешь, что будет именно так.

– Да. Потому что мои убеждения, мои верования и традиции – не твои и не твоего народа.

– Тогда я изучу их, но я не смогу сделать это, если ты мне о них не расскажешь. Так о чём ты думала?

– Я думала о том, чтобы срезать свою бусину истинной пары, – честно призналась она ему.

– Что?! – взревел Нихил, вскакивая, чуть не сбив девушку с кровати.

– Нихил! – воскликнула Мак, хватаясь за его плечи, почувствовав, что падает. Его руки сразу же поймали её, но взгляд мужчины был опустошенным.

– Ты не хочешь быть моей парой! – боль в голосе мужчины терзала её душу.

– Я сказала не это! – девушка сжала его лицо в ладонях. – Нихил! Позволь мне объяснить!

– Тут нечего объяснять! Только когда пара считает партнера совершенно недостойным, она вырезает бусину из волос.

– Но я имела в виду другое! – закричала она в ответ. – Ты, правда, думаешь, что я считаю тебя недостойным после всего, что мы сделали вместе?

Нихил перестал отстраняться от неё, пытаясь встать с кровати.

– Тогда о чём ты говоришь?

– Я пытаюсь сказать, что мне не нравится, что единственная причина, по которой все принимают меня как твою истинную пару, – это какой-то дурацкий шарик! Что мне не нравится осознавать, что он – единственная причина, почему я сейчас с тобой. Я говорю, что ненавижу тот факт, что ты бы просто оставил меня с Луолом и ушёл, если бы не эта проклятая бусина! – закончила она. По лицу девушки текли слёзы.

– Ты думаешь, я бы оставил тебя... Если бы не моя бусина... – прошептал Нихил.

– Да! – она все ещё кричала на него.

– И тебя это беспокоит... – одним из своих пальцев с грубой кожей Нихил мягко стёр слёзы девушки.

– Конечно, это беспокоит меня! Мне не нужен какой-то чертов шарик, чтобы знать, что я чувствую к тебе. Знать, что я люблю тебя. Я ощущаю это здесь, – Мак коснулась места, где билось её сердце. – И я чувствую это в своей душе. Я знаю, что ты – моя вторая половинка, но ты бы не знал, если...

Нихил оборвал её, перекатывая девушку на спину и заставляя замолчать жестким поцелуем, всё длившимся и длившимся...

– Я никогда бы не оставил тебя, моя Маккензи, – сказал он ей, когда, наконец, отстранился достаточно надолго, чтобы позволить девушке дышать. – Я не мог, с бусиной или без. В тот момент, когда я взял тебя на руки, я почувствовал непонятное удовлетворение. Там были и другие воины, которые могли бы доставить тебя к Луолу. Я должен был позволить им это, оставшись со своим отрядом. Это был мой долг, но мое место... Мое место было с тобой. Только с тобой.

– Это только из-за бусины, – сказала она.

– Я не знал, что она перешла к тебе, Маккензи. Кализианец должен увидеть свою бусину истинной пары на женщине, прежде чем всё поймет. Я же не видел её и не заметил бы, если бы Луол не указал мне на неё перед тем, как закрыть регенератор. Я почувствовал, что ты моя пара, задолго до этого.

– Ты не знал? – спросила она с надеждой.

– Нет, – его губы скользнули по её губам, и мужчина продолжил. – Я признаюсь, что буду вечно благодарен за то, что ты носишь мою бусину, ибо без неё другие попытаются увести тебя. Они никогда не поверят, что такая прекрасная и замечательная женщина как ты, может испытывать ко мне настоящие чувства.

– Ты бы отлупил всех тех, кто был бы достаточно глуп, чтобы попробовать, – сказала она, даря ему игривую улыбку.

– Я захотел бы убить их, Маккензи, – слова Нихила были жесткими и решительными. – Ты моя и только моя.

Мак потянулась, хватая Нихила за косы, разметавшиеся по его плечам. Беспокойные карие глаза девушки взглянули в глаза мужчины.

– Ты действительно убьёшь из-за меня, Нихил? Одного из своих собственных людей? Кализианца?

– Я бы убил самого Императора, если бы он попытался забрать тебя у меня, Маккензи. Кализианец или нет, не имеет значения. Ты – моя. Не из-за бусины, а потому, что ты подтвердила.

Мак почувствовала, что её глаза снова наполнились слезами от того, что Нихил сказал ей правду, но не могла не спросить: