Давным-давно в городке небольшом
На берегу скалистом и крутом
Средиземного моря одиноко Джузеппе жил.
Он старым, но славным плотником был.
Как-то под руку ему полено попалось
Которое у топки очага валялось.
«Неплохая вещица», – сам себе он сказал
И в руки его взял.
Очки, обмотанные бечевкой, надел,
Покрутил полено, повертел
И решил: «Была не была
Сделаю из него ножку стола».
Только начал полено тесать,
Стало оно скрипеть и трещать
И тоненький голосок раздался:
«Ой-ой! Потише». Старик растерялся,
Оглянулся вокруг-никого.
Подумал: «Кто-то пришел скорее всего».
Вышел за дверь, затем во двор
И там никого. Вновь взял топор.
Только ударил и опять
Тот же голос стал кричать:
«Ой! Больно же! Попал мне в руку!»
Джузеппе испугался не на шутку,
Даже весь вспотел.
Все углы комнаты и трубу осмотрел.
И там нет никого.
Подумал: «В ушах звенит скорее всего.
Но сегодня хмельное не пил.»
Взял рубанок, клин подбил.
За полено взялся опять
И стал его фуговать.
Только небольшую стружку раскатал.
«Ой!» – тот же голос пропищал.
Он рубанок уронил и упал на колено,
Догадался-голос шел изнутри полена.
* * *
В это время мимо дома Джузеппе шел
Его приятель Карло и к нему зашел.
Когда-то он с шарманкой разъезжал
Пением и музыкой себе на хлеб добывал.
Сейчас шарманщик уже стар был,
Но друга старинного не забыл:
«Здравствуй, Джузеппе, что молчишь,
Почему на полу сидишь?»
– Видишь ли маленький винтик потерял
И его все искал.
А ты старина, Как поживаешь? –
«Плохо, – ответил Карло, – Знаешь,
Просто сущее наказание,
Думаю как заработать себе на пропитание.
Ничего так придумать не смог.
Хотя бы ты советами мне помог.»
«Чего проще, – Джузеппе весело сказал,»
И на полено рукой показал.
Сам подумал, вставая с колена:
Отделаюсь ка от этого полена:
«Возьми этот чурбак небольшой
И отнеси домой.»
«Эх, – уныло Карло ответил. – Это мне на фига.
В моей каморке даже нет очага.»
– Как другу говорю тебе дело.
Возьмешь нож и вырежешь из него умело
Куклу и научишь ее смешные слова говорить,
Петь, танцевать. Будешь по дворам ее носить
И заработаешь на хлеб и стаканчик вина
И тогда с благодарностью вспомнишь меня.»
В это время, где чурбак лежал
Тонкий, веселый голосок прокричал:
«Браво! Это лучше чем меня щипать!»
Джузеппе от страха задрожал опять.
А Карло то послушает, то улыбнется:
«Откуда голос этот раздается?
Давай твое полено, – он сказал.
Джузеппе быстро его взял и подал.
Но так неловко, то ли оно само юркнуло,
Что Карло по голове стукнуло.
«Ах, ты меня зачем стукнул!-»
Обиженно Карло крикнул.
– Прости, это не я. Тот добавил:
«Значит сам себя я по голове ударил».
– Нет, дружище, оно само юркнуло
И по голове тебя стукнуло. –
– Что ты пьяница это я знал,
Но ты еще и лгуном стал.
Стали наскакивать друг на друга
Два старинных друга.
Джузеппе за седые волосы схватил
И Карло на пол повалил.
Пронзительный голосок прокричал:
«Вали хорошенько, чтоб Карло упал!»
Наконец старики устали
И драться перестали.
Запыхаясь Джузеппе сказал:
«Давай помиримся». Карло молчал,
Затем ответил: «Давай помиримся с тобой,»
Взял полено под мышку и пошел домой.
* * *
Карло под лестницей в каморке жил,
Где против двери его очаг нарисован был.
На стене в очаге огонь полыхал как настоящий
И над ним висел котелок кипящий.
Все было нарисовано на старом куске холста.
Жизнь в каморке была как не зря проста.
Карло на единственный стул сел
У безногого стола. Полено повертел,
Начал из него куклу вырезать:
«Но как бы мне ее назвать?»
Подумал и ее Буратино назвал.
Он одно семейство знал.
Все в семье этой Буратино были:
Отец, мать, дети. Они весело и беспечно жили.
Волосы, лоб, глаза вырезал прежде всего.
Вдруг глаза раскрылись и уставились на него.
Карло и вида не подал, что испугался.
Только чуть заволновался
И ласково спросил, будто ему забавно:
«Глазки, что вы смотрите так странно?»
Но кукла все молчала.
Даже ни единого звука не издавала.
Он подумал: «Какая простота
У куклы не было еще рта.
Карло выстругал щеки, затем нос обыкновенный.
Но вдруг в одно мгновение
Нос сам стал расти и округлился,
Длинным и острым получился.
Карло крякнул: «Ну хорош, будет мешать.»
И начал кончик носа срезать.
Но не тут-то было, нос выскочил и не дался
Так длинным, острым и остался.
Передохнул и вот
Карло принялся за рот.
Только губы вырезать успел.
Рот раскрылся и Буратино головой завертел,
Захихикал и захохотал
И узенький, красный язык показал.
Карло на это внимание не обращал,
Стругать, ковырять, вырезать продолжал…
(Продолжение следует)
В некотором царстве,
В некотором государстве
Жил да был царь,
Своим подданным государь
У него была жена, Настя, царица-Золотая Коса,
Ненаглядная краса,
Да три сына, малыши,
Шалунишки, крепыши.
Пошла раз царица по саду гулять
Свежим воздухом подышать.
Вдруг сильный вихрь поднялся, закрутил.
Царевну словно перышко подхватил,
Метнул раза три туда-сюда
И унес неведома куда.
Царь запечалился, стал тужить,
Не знает как и быть.
Сыновья подросли. Стал их просить, убеждать:
«Любезные, кто из вас поедет свою мать искать».
Старшие сыновья, Петр и Василий долго не рассуждали,
Собрались и в путь-дорогу поскакали
И простыл их след.
И год их нет, и другой их нет.
Вот и третий год начинается
Младший сын, Иван к отцу обращается:
«Отпусти меня, батюшка, матушку поискать,
Где старшие братья находятся разузнать».
Царь говорит: «Нет, ты один остался. Пока
Не покидай меня старика».
Иван царевич повторяет одно:
«Позволишь – уеду и не позволишь – уеду все равно»
Царь сына не переубедил
И искать мать отпустил.
Иван царевич коня оседлал
И в путь-дорогу поскакал.
Скоро сказку можно рассказать,
Да не скоро до цели можно доскакать.
Стояла жаркая летняя пора
Видит впереди высокая стеклянная гора.
У подножья раскинуты два шатра –
Василия царевича и царевича Петра,
– Здравствуй, Иванушка, куда принялся скакать?
– Пытаюсь матушку найти и вас догнать.
– Матушкин след мы нашли давно,
Но не можем подняться, судьбой не дано.
Пойди-ка попробуй взобраться на гору след в след,
А у нас уже моченьки нет.
Мы три года внизу простояли,
Но на гору взойти не смогли, как не желали.
– Что же, братцы, может быть в самом деле
Мне повезет в этом святом деле.
Иван царевич захотел подняться позарез
И в гору полез.
Делает шаг наверх ползком,
Десять-вниз кувырком.
Он и день лезет, и другой лезет.
Его руки и ноги острое стекло режет;
На третьи сутки измученный весь
Все таки до самого верха долез.
Стал у обрыва и начал кричать:
«Я пойду матушку искать.
А вы, братцы, здесь оставайтесь,
Меня дожидайтесь
Три года и три месяца, как выйдет этот срок,
Ждать нечего. Даже ворон кости принести бы не смог»!
Отдохнул и на заре
Иван царевич пошел по горе.
Шел-шел, шел-шел и глядит
Впереди дворец медный стоит,
Его страшные змеи охраняют,
Никого в ворота не пропускают,
Медными цепями прикованы и гремят,
Глаза их огненные горят
И ночью и днем.
Дышат огнем.
Рядом колодец. Медный ковш над ним висит
На медной цепочке и на солнце блестит.
Рвутся змеи к воде, но она далека,
Да и цепь слишком коротка.
Иван царевич ковш взял,
Воды студеной набрал.
Змеи попили сколько хотели,
Прилегли и присмирели.
И только тогда наконец
Он прошел во дворец.
Ему навстречу вышла девица,
Медного царства царица:
«Добрый молодец, кто ты такой,
Добрый ли помысел твой?»
– Я,Иван царевич, меня привела беда.
Вихрь утащил мою мать сюда,
Настю царевну. Подскажите?
Где искать ее покажите?
– Это я не знаю, но недалеко
Сестрица моя живет. Ее найти легко.
Она если знает, тебе все расскажет
И дорогу покажет,
Или поможет чем-нибудь.
Победишь Вихря, меня взять не забудь.
И шарик медный ему дает:
«Брось его, он к сестре тебя приведет.
«Прощайте!», он сказал царице
Бросил шарик и за ним пошел к ее сестрице.
Не долго шел
И к серебряному дворцу пришел.
Ворота страшные змеи охраняют,
Чужих во дворец не пускают,
Серебряными цепями гремят.
Ими прикованы. Глаза их горят.
Дышат огнем
И ночью и днем.
Рядом колодец. Серебряный ковш над ним висит
На серебряной цепочке и на солнце блестит.
Рвутся змеи к воде, но она далека.
Цепь не пускает-она коротка.
Иван царевич ковш взял,
Воды студеной набрал.
Змеи попили сколько хотели,
Прилегли и присмирели…
Ему навстречу вышла девица,
Серебряного царства царица,
Головой покачала
И такое ему сказала:
«Добрый молодец, такое дело,
Три года уже пролетело,
Как могучий Вихрь меня здесь содержит,
Царства серебряного почестями нежит,
Но русского духа слыхом не слыхала,
Видом не видала,
Теперь русский дух пришел сам.
По добрым иль не добрым делам?
Молодец, кто ты такой,
Добрый ли помысел твой?
– Я,Иван царевич, привела меня беда,
Вихрь утащил мою мать сюда.
Пошла моя мать по саду погулять,
Свежим воздухом подышать.
Вдруг поднялся Вихрь, закрутил
Ее словно перышко подхватил,
Метнул ее туда-сюда
И унес неведомо куда.
Что об этом знаешь расскажи,
Где искать ее покажи?
– Это я не знаю, но недалеко,
Сестрица, Елена Прекрасная живет. Найти ее легко.
Она может и знает, тебе расскажет
И дорогу покажет.
Наверняка поможет чем-нибудь.
Вихря победишь, меня забрать не забудь.
Шарик серебряный ему дает.
– Брось его, он к сестре тебя приведет.
«До свидания»! – сказал он царице.
Бросил шарик и пошел за ним к ее сестрице.
Недолго шел. Видит впереди будто пожар горит,
Оказалось, это золотой дворец стоит.
Его страшные змеи охраняют,
Никого во дворец не пускают.
Золотыми цепями прикованы, ими гремят.
Глаза их огненные горят
И ночью и днем
И дышат огнем.
Рядом колодец. Золотой ковш над ним висит
На золотой цепочке и на солнце блестит.
Рвутся змеи к воде, но она далека,
А цепь слишком коротка.
Иван царевич ковш взял,
Воды студеной набрал.
Змеи попили сколько хотели,
Прилегли и присмирели.
И только тогда наконец
Он вошел во дворец.
Его Елена Прекрасная встречает.
Красотой неописанной ослепляет:
«Добрый молодец, кто ты такой,
Добрый ли помысел твой?»
– Я,Иван царевич, привела меня беда,
Вихрь утащил мою мать сюда,
Настю царевну. Что знаете подскажите,
Где искать ее покажите?
– Как не знать, она живет недалеко
И найти ее легко.
Шарик золотой ему подает:
«Брось его и к матушке тебя приведет.
Победишь Вихря, будешь возвращаться домой,
Меня бедную не забудь взять с собой».
«Хорошо, – говорит-Краса ненаглядная,
Милая моя, да ладная…»
Бросил шарик и за ним дальше пошел
И к яркому как солнце дворцу пришел,
Что не в сказке сказать,
Ни пером описать.
У горы он стоит
В жемчугах, в каменьях драгоценных, весь горит.
Его шестиглавые змеи охраняют,
Никого во дворец не пускают;
Золотыми цепями прикованы и гремят.
Глаза их огненные горят,
Ночью и днем
Дышат огнем.
Рядом колодец, над ним золотой ковш висит
На золотой цепочке и на солнце блестит.
Рвутся змеи к воде, но она далека,
Да и цепь слишком коротка.
Иван царевич ковш взял,
Воды студеной набрал.
Змеи попили сколько хотели,
Прилегли и присмирели.
Только тогда наконец
Он прошел во дворец.
Покоями большими прошел
И в тронном зале матушку нашел.
Она на высоком троне сидит
В наряде царском. Корона блестит.
Взглянула она на него, голос ее задрожал:
«Иванушка, сынок мой, как ты сюда попал?»
– Пришел, матушка, за тобой.
– Сынок, трудный будет у тебя бой
У Вихря великая сила, этим он славится.
Тебе помогу. Сила у тебя прибавится.
Тут она половицу подняла
И сына в тайный подвал повела.
Там стоят две кадки с водой;
Одна-под правой, другая-под левой рукой.
Настасья царевна говорит:
«Испей-ка, Иванушка, водицы, что справа стоит».
Иван царевич эту водицу испил.
– Ну как, стало больше сил?»
– Стал сильнее, теперь смогу даже одной
Развернуть дворец этой рукой!
– А ну поскорей
Водицы этой еще попей!
Царевич еще водицы испил.
– Сколько, сынок, прибавилось сил?
Теперь захочу
Весь свет поворочу!
– Вот теперь, сынок, ладки
Поменяй-ка местами кадки.
Он кадки переставил и вот
Стали стоять они наоборот.
– Сынок, в одной кадке вода сильная,
А в другой-бессильная.
Вихрь в бою сильную воду пьет,
Тогда сила из него так и прет.
Вернулись они в зал,
Где царский трон стоял.
– Когда Вихрь вернется, ты хватай
Его за палицу и не выпускай.
Он в небо взовьется
Над горами, морями пронесется,
А ты крепче палицу сжимай
И ее из рук не выпускай.
Умается, сильной воды попить поспешит.
Бросится к кадке, что справа стоит.
Ты пей из левой кадки
И все будет ладки.
Только это сказать успела,
Все затряслось и вокруг потемнело.
Это Вихрь прилетел
И в горницу залетел.
Царевич бросился к нему и схватил
Его палицу изо всех сил.
– Ты кто таков? Откуда взялся? – Вихрь закричал,
Я тебя съем! Либо съешь, либо нет, – царевич сказал.
Вихрь в окно-да в поднебесье рванулся.
Взлетал и взлетал, затем развернулся.
Пронесся над морями,
Над высокими горами.
Царевич из рук палицы не отпускает.
Вот весь свет Вихрь облетает.
Умаялся, выбился из сил, устал,
Спустился к правой кадке, воду пить стал.
Царевич к левой кадке припадает.
Вихрь пьет и с каждым глотком силу теряет.
Царевич пьет и с каждой каплей сила прибывает.
Берет острый меч и голову Вихрю отсекает.
Позади голоса кричали: «Руби еще, а то оживет!»
Нет! – отвечает царевич, – Богатырь два раза не бьет,
Одним ударом и начинает
И кончает».
Иван царевич к матери прибежал:
«Пойдем, матушка, пора идти домой, – сказал,
– Если уговор соблюдают,
Нас братья под горой ожидают.»
Да трех царевен можно понять
По дороге их следует взять.
Вот они слава Богу
Отправились в обратную дорогу.
Не долго шли
За Еленой Прекрасной зашли.
Она яичко покатила
И царство золотое в яичко превратила.
Она царевича благодарит:
«Ты меня от злого Вихря спас, – говорит.
Вот тебе яичко, его не забудь,
А захочешь моим сужденным будь».
Иван царевич яичко взял
И в алые уста ее поцеловал.
Затем пошли, сделав крюк небольшой,
Взяли двух цариц с собой
Это царства медного,
Да царства серебряного,
Да рулон тканого полотна.
Вот стала грань горы видна,
Где спускаться вниз надо.
Этому вся компания была рада…
Царевич с детства не был хитер,
Спустил на полотне мать и сестер.
Братья стоят внизу, дожидаются.
Спустилась мать-они радуются.
Елене Прекрасной спуститься помогли
И оба они обмерли…
Красота ее их разум затмила видно.
Двух сестер увидели-стало завидно.
Василий-царевич говорит: «Иванушка становится
Перед старшими братьями, так у нас не водится,
Мать, царевен заберем
И домой к батюшке повезем.
Ему скажем, что добыли их сами,
Своими богатырскими руками».
Петр-царевич отвечает: «Смело
Ты говоришь. Это верное дело.
Елену Прекрасную возьму себе,
Царевну серебряного царства отдам тебе.
Царевну медного царства…решим,
Давай-ка, генералу отдадим».
Тут как раз Иван-царевич собрался
Спускаться, за полотно взялся.
Старшие братья его обманули,
Резко полотно снизу потянули,
Вырвали его из его рук.
Он не с чем остался, посмотрел вокруг,
Нет ни души, заплакал и пошел назад.
От горя стал палицей Вихря играть.
Только перехватил ее одной рукой,
Вдруг выскочил перед ним хромой да кривой:
«Что, Иван-царевич, надобно. Запоминаем
Твои три приказа и их выполняем».
«есть хочу»!Иван-царевич говорит.
Видит-стол накрытый перед ним стоит,
Самые лучшие кушанья на нем.
Покушал, палицу перехватил: «Теперь отдохнем!»
Не успел сказать, видит-стоит кровать,
На ней перина пуховая, чтоб мягко было спать.
Выспался царевич и палицу перекинул,
«Хочу быть в своем царстве! – воскликнул.
И в миг на базаре оказался. Навстречу идет
Башмачник, притаптывает и песню поет.
Царевич ему: «Куда идешь, ты можешь сказать?»
– Я башмачник, несу башмаки продавать!.
– Возьми меня подмастерьем служить.
– А ты умеешь башмаки шить?
– Я умею башмаки шить и платья мастерить.
Тот привел его домой и материал приносит
И башмаки сшить его просит.
Ночью, когда все заснули. царевич встал,
Золотое яичко по дороге покатал.
И вдруг, тому и сам удивился,
Золотой дворец перед ним появился.
Зашел в него из сундука башмаки достал,
Золотом шитые. Дворец в яичко закатал.
Башмаки поставил на стол в уголок,
Сам спать лег.
Утром чуть свет хозяин замечает:
На столе в углу что-то сверкает.
Оказалось, там башмаки стоят,
Под светом солнечным блестят.
Хозяин ахнул: «Цены им нет,
Их во дворце лишь носить. мой ответ.
Там три свадьбы намечаются:
Петр-царевич с Еленой Прекрасной обвенчаются.
Василий-царевич с царевной серебряного царства
И венчание пройдет без всякого лукавства
Царевны царства медного и генерала
О чем вся столица знала.
Башмачник был простой, не хитрец,
Понес башмаки во дворец.
Все ими любуются. Там была
Елена Прекрасная. Она все поняла:
«Знать Иван-царевич, суженный мой,
По городу ходит, живой.
Она царю говорит:
«Пусть этот башмачник платье скроит
Подвенечное и без мерки золотом сошьет,
Камни самоцветные, жемчуга подберет
И его приукрасит, иначе она замуж не пойдет
За Петра-царевича. Царь башмачника зовет
Во дворец. Так и так ему говорит.
Работу срочно сделать предстоит.
Золотое платье изготовить завтра к утру
Для Елены Прекрасной и явится ко двору.
Иначе его будут сечь,
Или голова с плеч.
Башмачник стал невесел,
Седую голову повесил,
Пришел домой сам не свой,
Говорит царевичу: «Что ты сделал со мной.
Иван-царевич ему говорит:
«Мне в поте лица работать предстоит.
Ложись спать». Сам ночью яичко раскатал,
В золотом дворце подвенечное платье достал,
Аккуратно его сложил
И на стол башмачнику положил.
Утром башмачник проснулся-платье лежит
На столе и как жар горит.
Он схватил его и во дворец побежал
И Елене Прекрасной отдал.
Та его поблагодарила,
Да по-царски наградила
И ему приказала: «Завтра к рассвету смотри,
Такое мне чудо сотвори:
На седьмой версте, где берег моря крутой,
Чтоб стоял дворец золотой,
На деревьях, чтоб райские цветы свисали
И птицы звонкими голосами меня воспевали,
Иначе тебя будут сечь,
Или голова с плеч».
Башмачник стал невесел,
Совсем голову повесил.
Пришел домой сам не свой,
Говорит царевичу: «Что сделал со мной,
Мне очень страшно поверь,
не быть мне живому теперь».
Он духом весь пал,
О новой задаче рассказал.
Царевич ему говорит:
«Мне ночью это все сделать предстоит.
Ты ложись спать». Семь верст прошагал,
На крутом берегу моря яичко раскатал.
Перед ним золотое царство стало,
В середине золотой дворец. Все засверкало
Под лучами всходящего солнца. От него
На семь верст тянется мост. Вокруг всего
Царства и в садах чудные деревья растут.
на них птицы диковинные песни поют.
Елена Прекрасная дворец увидала
И к царю побежала.
Иван-царевич на мосту стоит, песни распевает.
На перилах гвозди прибивает.
– Посмотри, царь, что у нас делается!!!
Он посмотрел и ахнул. Ему даже не верится.
Она ему говорит: «Батюшка, вели побыстрей,
В золотую карету запрягать коней,
Поедем с Петром-царевичем в золотой дворец
И там обвенчаемся наконец».
Вот они поехали.
На серебряный мост заехали.
На мосту столбики точеные,
Колечки золоченые.
На каждом столбике стайки голубей сидят,
Друг другу кланяются и говорят:
– Помнишь, голубушка, кто нас
От Вихря спас?
– Помню, голубок,
Иван-царевич Вихря уничтожить смог.
Иван-царевич стоит и песню распевает
И в перильца гвозди забивает.
Елена Прекрасная его увидала
И громко закричала:
«Люди добрые, задержите скорей
Вороных коней,
Не тот меня спас, кто рядом сидит,
А тот меня спас, кто у перил стоит!»
Ивана-царевича за руку взяла,
Посадила рядом и во дворец повезла.
Тут они и свадьбу сыграли
И царю всю правду рассказали.
Царь хотел старших сыновей казнить.
Иван-царевич на радостях попросил их простить.
За Петра-царевича выдали царевну серебряного
Царства, за Василия-царевича-царевну медного.
Был тут пир
На весь мир.
Тут и сказке конец.
Кто слушал молодец.
