– Как отдохнули?
– Хорошо отдохнули! – дружно ответили девушки.
– Выспались?
– Выспались… – незаметно, одними глазами, улыбнулась Надя.
Летчицы расходились по самолетам, обсуждая детали вылета.
А через некоторое время ПЕ-2 поднялись в воздух и, собравшись в колонну эскадрилий, пошли под облаками на юго-запад.
К этому полету летный состав готовился тщательно. Изучали цели по фотоснимкам, крупномасштабным картам и четко представляли расположение их на местности.
Самолеты шли в район, где должны были встретиться с истребителями прикрытия. Но встреча не состоялась. «Яков» там не оказалось. Напрасно в эфир неслись позывные ведущей группы: «“Тросики”! “Тросики”! Я – “Резеда”, нахожусь в районе встречи».
Истребители в точку встречи так и не вышли. Бомбардировщики остались без прикрытия. Полет осложнялся. Но задание надо было выполнять. Приближалась линия фронта. Неожиданно из-за облаков вывалились «мессершмитты», с ходу обстреляли строй. Самолет Басовой шел внешним ведомым, удар пришелся на него. Атака истребителей была внезапной, и Надя не успела уклониться от их огня. Петр Беляев, стрелок-радист Голубкиной, припал было к пулемету, чтобы дать очередь по «мессерам», но они скрылись в облаках.
– Вот дьявол! – выругался Петр и с досады послал им вдогонку короткую очередь.
Но тут он услышал в наушниках тревожный голос Ани:
– Нас атакуют!
Петр поймал в прицел пристроившийся сзади вражеский истребитель, нажал на гашетку пулемета. «Мессер» неуклюже клюнул носом, словно споткнулся обо что-то, и круто пошел вниз. За ним потянулся шлейф черного дыма.
– А, гад, попался! – воскликну Петр.
Но второй «мессершмитт», скрытый от стрелка стабилизатором своей «пешки», успел дать несколько очередей по самолету. В кабине остро запахло бензином. Встречный воздух гнал по плоскости тонкие струйки бензина, забрасывал их в кабину радиста.
– Товарищ командир, бак пробит! – доложил Петр.
– Знаю, – коротко ответила Ольга, а сама с тревогой следила за самолетом Нади: языки пламени, которые показались на правом моторе после атаки «мессеров», становились все ярче.
«Почему они не возвращаются домой?» – беспокоилась она.
– Басова! – вызвала она ее по рации.
Надя молчала. Бледно-розовые языки пламени от моторов тянулись к плоскости, подбиралась к фюзеляжу. Самолет сильно кренился, но упорно шел вперед…
За линией фронта фашисты встретили группу шквалом зенитного огня. Шапки разрывов прошили весь строй. Петр едва успевал докладывать: разрывы справа, слева… Ольга маневрировала, бросала самолет то влево, то вправо.
– Держи курс! Курс держи! – требовала Аня. – Мы на боевом…
Яркая вспышка ударила в глаза. Повернув голову, Ольга увидела слева охваченный огнем ПЕ-2 из соседнего звена. Самолет, потеряв управление, падал вниз. Ольгу бросило в жар, руки мелко дрожали, штурвал показался ей тяжелым…
– Приготовиться к бомбометанию. Скоро цель, – услышала она голос Ани.
И эта обыденная, столько раз слышанная команда придала ей силы, помогла подавить минутную растерянность.
У ведущего самолета открылись бомболюки; они подходили к цели. Там, внизу, в районе станицы, противник сосредоточил танки и пехоту для наступления.
– Бросай! – закричала Ольга так громко, что Аня даже вздрогнула. Нажала на кнопку сброса, бомбы полетели вниз.
Наблюдая в прицел, Аня увидела поднятые кверху взрывами бомб черные столбы земли.
– Бомбы накрыли цель! – довольная, сообщила она.
– Хорошо, – ответила Ольга, а сама думала о том, как помочь экипажу Басовой, чтобы не сбили их самолет на обратном пути. Надя тоже сбросила бомбы и с небольшим креном разворачивала самолет на обратный курс.
«Только бы они перетянули линию фронта, только бы перетянули», – мысленно повторяла Ольга и хотела сказать радисту, чтобы он наблюдал за Надиным самолетом. Вызвала его по СПУ[7]. Но Петр не ответил. Она позвала его еще раз. И снова молчание. А Петр задыхался в парах бензина. Голова отяжелела и кружилась. Ухватившись за лафет пулемета, Петр приподнялся, хотел сесть повыше на походное сиденье, но в глазах поплыли зеленые круги, и приступ рвоты свалил его на пол кабины.
Самолет Нади летел с небольшим углом планирования, оставляя за собой тонкую полоску дыма. Показалась линия фронта. Их обстреляли зенитки, но огонь был беглым, неточным, видимо, противник не ожидал наших самолетов в этом районе.
Перелетев линию фронта, они увидели впереди слева полевой аэродром. Вслед за Надей посадила на этот аэродром ПЕ-2 и Ольга. Некоторое время Ольга и Аня сидели в кабине молча, не двигаясь, – так удивительна была наступившая тишина. Тревога за исход полета осталась позади. Аня открыла нижний люк, кто-то подал стремянку.
Выглянув из кабины, она заметила офицеров, солдат. Мужчины сначала увидели, как из люка показались маленькие ножки женщины, а потом и сама миловидная блондинка. Вслед за ней спустилась по стремянке Ольга.
– Что за наваждение?! – не скрывая радости, воскликнул худощавый майор. – Одни небесные богини к нам сегодня в гости!
Ольга обвела их холодным взглядом: «Они еще улыбаются! По их вине, можно сказать, подбиты две “пешки”, а им весело», и сухо спросила:
– Почему не было истребителей прикрытия?
– Как не было?! – с длинного лица майора улыбка сразу исчезла. – Две эскадрильи дали на ваш полк.
– В район встречи они не вышли.
– Выясним, почему так получилось. Выясним… – растерянно повторял он.
– Вот и выясняйте.
Солдаты вытащили из самолета радиста, положили на траву. Ольга расстегнула у него ворот гимнастерки, ослабила ремень, приподняла голову. Он был без сознания.
Подъехала санитарная машина.
На носилках Петра внесли в машину, отправили в госпиталь.
Сквозь толпу военных к девушкам пробралась Вера Задорнова.
– У вас все живы? – спросила ее Ольга.
– Живы, живы… Идемте к Наде, ранило ее.
Надя сидела у небольшой копны сена, правая нога была перевязана.
– Ну и молодец ты, Надюша! Ну и молодец! – проговорила Ольга, обнимая Надю.
– Какая же я молодец? Видишь, как наша «пешечка» обгорела?
– Вижу… А с ногой что?
– Пустяки… – Надя пошевелила ногой, нахмурила брови. – Вера так перетянула ремнями, думала, ногу перережет.
Аня ходила вокруг обгоревшего самолета, думала о Наде. «Смелая. Назад не повернула… Отбомбилась, привела и посадила машину на аэродром. А я смогла бы так, как Надя? Выдержала бы?» И тут она увидела, как трактор потащил их ПЕ-2.
– Командир! – крикнула она Ольге. – Смотри, наш самолет куда-то убирают.
Ольга обернулась.
– Летное поле освобождают, чтобы не мешал посадке, – ответила она. – Пойдемте посмотрим, что стало с нашей «пешечкой».
На опушке леса, где была небольшая прогалина и сочно зеленела трава, трактор остановился.
Туда направились и девушки.
К ним подошел дежурный.
– Самолет надо замаскировать. Сидеть у нас, видно, долго придется, – сказал он.
– Задерживаться у вас не собираемся, – перебила его Ольга.
– А мы уж хотели поставить вас на все виды довольствия и зачислить в полк, – улыбнулся он.
– Спасибо за приглашение, нам и у себя неплохо. Девушки оставили обескураженного неприветливостью дежурного, стали осматривать самолет.
Оба мотора, лопасти винтов, шасси оказались исправными. Пробиты были только консольные баки.
– Но моторы могут работать и от одного центрального бака, – подала голос Аня.
– Конечно, – отозвалась Ольга. – Так что будем возвращаться домой. Заберем и Надю с Верой.
– Поместимся все-то? – засомневалась Аня.
– Поместимся. Вера сядет в кабину радиста, а Надю возьмем к себе.
– Поднимет всех? – спросил дежурный.
– Поднимет. Самолет наш не то что ваш.
– Возможно. У нас о нем так говорят: «На “пешке” летать, что тигра целовать. Страху много, а удовольствия мало».
