– Кто вы? – выпалил Диймар, не трудясь даже повежливее сформулировать вопрос.

Собеседница криво усмехнулась – как он сам делал.

– Человек, готовый обменять сведения на услугу, – ответила она.

– Вы… вы находитесь на Тающих Островах?

Она уже откровенно хохотала и казалась совсем ненамного старше его самого. Вот только очки ее дурацкие, такие неуместные при разговоре через зрак, наводили на разные мысли. Например, собеседница не хотела, чтобы Диймар ее узнал. И, судя по всему, он, чисто теоретически, мог ее узнать.

– Какой наблюдательный, – сказала она, отсмеявшись. – Паучерти живут только на Тающих Островах, поэтому не задерживай моего гонца, ему плохо вне родной клоаки. Так кто же я в этом случае? Символьер-стадиент из Императорской высшей школы? Наставник оттуда же? Сама Императрица или пленная пиратка? Для тебя все это неважно. Важно лишь то, что ты потерял в омертвении, что готов сделать, чтобы все это вернуть. Заметь, я не сомневаюсь в твоей способности держать язык за зубами.

– Вот как?

– Конечно! Думаешь, меня можно провести твоими ранами? Они чертовски эффектны, но неопасны.

– Э-э-э… нет. То есть я об этом никак не думал.

Женщина перестала смеяться и посуровела.

– Ты провел опытного охотника Евгения Радова, значит, и его глупенькую дочку проведешь.

– Она, допустим, не глупенькая. – Надо же, сколько раз мечтал убить Карину за тупость, а теперь еще и защищает!

– Да что ты? Ну, может, хоть немного в маму уродилась… Зрак оставь себе, паучерта отпусти. Дрессировать нового – проще удавиться. Удачи тебе.

– Погодите-погодите! Откуда мне знать, что вы выполните свою часть нашего соглашения?

Мальчику еще очень захотелось спросить, с чего незнакомка взяла, что он согласен, но он решил не сотрясать зря воздух. Он был согласен, чего уж там.

Черноволосая снова кивнула, по очкам пробежали блики. Она подняла перед собой руку до уровня лица и быстро зашевелила пальцами. Оранжевый рисунок знака затеплел в воздухе. Диймар знал его, но лишь в теории.

– Знак нерушимого слова?

Собеседница кивнула в ответ. Светящийся рисунок в форме сети беззвучно втянулся в ее грудную клетку. Она поморщилась.

– Так доволен? Теперь я под страхом смерти тебя не обману. Неприятная штука этот знак. Поэтому позволю себе маленькую моральную компенсацию. Зрак со сведениями будет… будет… м-м-м… вот, придумала! Мои паучерти спрячут его в стеклянный шар – приз за победу в ежегодных гонках на драконоидах. Среди стадиентов, разумеется. У тебя, говорят, все шансы его получить, хоть ты и не тренировался последнюю пару недель.

– Это-то вы откуда знаете?

– О, не разочаровывай! Сам же сказал – Тающие Острова. Информаториум, друг мой.

Голова немного пошла кругом. Неудивительно – такой напор да на свежие раны.

– А как… как вы можете быть во мне уверены?

– Да никак! Но суди сам – не справишься ты, я найду другого. А тем временем Гедеминас повзрослеет и станет мне неинтересен. Карина же младше его почти на год, соответственно она будет пригодна для Иммари еще приблизительно год. Что-то мне подсказывает, что ты очень постараешься. Приступай.

Хихикнула и исчезла. Зрак дезактивировался, и мальчик, предварительно выпустив сердитого и помятого паучерта, пристроил шарик на браслет рядом со шпионскими, еще парой связных и ученическим из Академии четырехмерников.

Диймар оперся руками о стол и ткнулся головой в стену. Раны дико заболели, но странным образом это прояснило рассудок.

– Тающие Острова. Карина. Карта. Карине ничего не грозит. Почему? А потому что… Мебиус великий!

С полминуты мальчик переваривал догадку.

А еще полминуты спустя он молотил кулаком в дверь комнаты Евгении Радовой в той же гостевой башне, но на пару этажей ниже. Евгения открыла как раз в тот момент, когда он решил пройти через глубину и потрясти девчонку за шиворот.

– Ты знаешь, где твоя мама прячет «Легендариум»?

– Что за «Легендариум»?

– Все ясно. Забей…

– Э, нет! Погоди, Диймар Шепот. Даже если я чего-то не знаю в Дхорже, то могу узнать. Маму схватили внезапно, она точно не успела перенастроить амулет хозяйки. И я могу им воспользоваться.

– Тогда собирайся. В Дхорж. Потом, возможно, на Однолунную Землю.

– Что?! Возьмешь меня с собой? Ура!

Угу, безбашенность у них, похоже, семейная.

– Когда отбываем, господин капитан Шепот? Где старт?

– Давай с северной галереи, она почти заброшена.

– О-о-о, и на драконоиде покатаешь?

Вот же навязал на свою голову. Может, попробовать без «Легендариума» справиться? Но нет. «Легендариум» плюс Карина дают лишний шанс найти пресловутую карту. Если артефакт не нужен странной заказчице, то нужен другим. А младшая Радова вообще, похоже, просто притворялась, что не может прочесть книгу на давно исчезнувшем в Трилунье языке.

– Гхм, не «покатаю». Резак тебе не пони в парке. Мы на нем полетим…

– Покатаешь, покатаешь, покатаешь!

Уж не умственно отсталая ли?

– Собирайся и дуй на галерею.

– Есть, капитан!

Мебиус, дай терпения, чтобы не утопить эту дуру во мраке безлунном и в океане по дороге.

На краю северной галереи Резька долго рассматривал и обнюхивал девочку. Та присмирела. Ну хоть инстинкт самосохранения в наличии.

Драконоид закончил рассматривать девочку. Голова на бесконечно длинной шее-стебле как на волне колыхнулась – Резак заглянул в глаза другу. «Кого ты мне подсовываешь?» – словно спрашивал он у мальчика. Диймар в ответ только плечами пожал. Не Карина. А что поделаешь?

– Вон туда садись, – кивнул он на выемку у основания крыльев. – И держись покрепче. Замечу, что отцепляешься, ремнем привяжу.

– А ты? – удивилась Евгения, поправляя куртку. Она ходила в мужской форме Академии четырехмерников. У тетки, что ли выпросила?

– А я летаю вот здесь, – Диймар устроился на обычном месте, – и стоя.

– Нет-нет-нет, – зачастила его спутница, – я так не хочу. Ты сядь, а я буду за тебя держаться!

– Еще одно «хочу – не хочу», и вообще не полетишь. На поезде поедешь.

Та надулась.

– И поеду! Я никогда раньше в поезде не была, хочу увидеть купе…

– Так! – Терпения у него оставалось совсем чуть. – Рот закрыла и села, где велено. И уясни, что раз однажды ляпнула: «есть, капитан», то теперь и подчиняешься соответственно до конца экспедиции.

Евгения насупилась, но кивнула в ответ.

– Согревающие знаки творишь сама.

Она закусила губу и снова кивнула.

Голова Резьки ткнулась мальчику в плечо. Мол, мы летим или ругаемся?

– В Дхорж, старик. Давай через море, только подальше от бухты, ладно?

Драконоид кивнул умной белой головой. Через море так через море. По прямой чуть больше часа.

Минут двадцать Евгения тихо и молча помирала от страха, а потом начала болтать без умолку. Шутка юмора заключалась в том, что ветер уносил ее трепотню в противоположную от стоящего впереди Диймара сторону. Пару раз оглянувшись и увидев, как она старательно артикулирует – как словесница первой стадии обучения, – мальчишка злорадно усмехнулся. Глядишь, как дойдет до серьезного дела, так у старшей сестренки Радовой словесный, скажем так, водопад немного иссякнет.

Далеко на юге отчетливо виднелся берег бухты Полумесяца. Диймару невыносимо захотелось подобраться поближе и по неписаной своей традиции, болезненной и сладкой привычке, прикоснуться к омертвению. Только на этот раз не для того, чтобы упиться болью погибшего, некогда райского куска этого мира. И не сжаться от вновь переживаемого ужаса утраты. Но чтобы пообещать: скоро я все исправлю, скоро все будет хорошо.

Но Резак летел над морем.

Прямо до темневшего все ближе и ближе Дхоржа с его бессчетными башнями, пронзившими облака.

Диймар направил драконоида к дальней башне, которой крайне редко пользовались: слишком далеко в океан выдавалась эта часть замка. Спрыгивая с шеи Резьки, мальчик подумал, что неплохо бы продемонстрировать минимум воспитания и подать Евгении руку. Но она даже на ноги встать не спешила.