«Когда в просторы мирозданья…» Когда в просторы мирозданья Пытливый погружаешь взор И видишь светлое сиянье Снегов и теплый камень гор, Небесный свод, который чист и ясен, И красоту любимого лица, И восклицаешь: «Мир прекрасен! Я знаю всё! И вообще – у жизни нет конца!» – Остановись, мыслитель, дай опору Восторгу чувств и выводов своих. Не думай, что поднявшийся на гору Становится бессмертным средь живых. Но ты идёшь всё дальше и упрямей И видишь, наконец, в ревущей глубине Из недр земли разверзшуюся яму, Дыханье тайных сил, рождаемых в огне, Глубинные подводные теченья, Где вечно скрыто жизни волшебство, И остановишься в недоуменьи, И скажешь, как Сократ: «Не знаю ничего». Увидишь, что стоишь ты над обрывом, А время мчит, как быстрая река, И сделаешь свой скромный, частный вывод: «Искусство вечно, жизнь же коротка». («Ars longa, vita brevis» – Гиппократ). 1970–71 гг. Экспромт
(А-ля Маяковский) Радоваться – что добывать радий: В грамм добыча – в год труды. Проглотишь – единой минуты ради – Сто часов всякой ерунды. Октябрь 1972 г. А-ля Руставели О страданиях Тариэля не напрасно я читаю И, Миджнуру уподобясь, слёз потоки проливаю: Кто из нас, сгорев душою, от любви безмолвной тая, Не искал себя в герое, по страницам книг блуждая. Сентябрь 1966 г. Московская весна (Алику) Гляжу на божий мир открытыми глазами: Бензином пахнет он и мокрым тополем, Весенними дождями омытым щедро. Как свежа его листва! Как молода, доверчива, резва, И вся полна дождём и солнцем! Живёт и дышит ими – их сестра, Подруга, дочь, – играет и смеётся, Лепечет радостно и ветру отдаётся Беспутному… А ты молчишь и хмуришься, полна Своей печали одинокой. …Прекрасен божий мир, но как далёк он! Далёк, как дальний гром за лесом дальним, Как жаворонок, в синеве звенящий, исчезая, Как друг, когда-то встреченный случайно В степях приволжских – хрупкий и печальный, Тоскующий в глуши, неведомой царевны ожидая… Что ж близко? Что твоё? – Не знаю. 07.05.1973 г. Утро. Автобус 22 (подъезжая к «Динамо») В копне (По заказу А.В. С-ва) …Жёлтые соломинки перед глазами, А за ними – неба синева. Разные птицы с разными голосами В синем небе – словно кружева. Неподвижный воздух, солнцем напоённый, Излучает ласку, тихое тепло. Не шевелит ветер стебельков зелёных – Всё в природе сладко замерло. Ласковое небо с кроткою землёю, Трепетные птицы, жёлтое жнивьё – Всё – не просто вечер, всё полно тобою, Лишь тобою дышит, всё – твоё. 04.08.1973 г. Жаворонки Там, где немеет в муках человек, Мне дал Господь поведать, Как я стражду. И. Гёте Прощальное Смутною порою Осени глубокой Расстаюсь с тобою, Друг мой одинокий. С юными мечтами Надо нам проститься: Детским лепетаньем Мне не насладиться, Не услышать больше Нежные стенанья, Не насытить сердца Чувств очарованьем. …Незаметно годы Лёгкие промчатся, Радости живые В духов превратятся. Ты войдёшь однажды В дом мой опустевший И услышишь вздохи Грусти отлетевшей, Ласковые просьбы, Шорох рук несмелых… Почему так поздно К нам приходит зрелость? От судьбы убогой Никуда не скрыться – Разве что дорогу Сократить решиться? Схоронят умерших, Все следы сотрутся… От огней горевших Угли остаются… 18.10.1973 г. Жаворонки «Первый снег ложится тихо…» Первый снег ложится тихо… Утром встанем – всё бело… Словно щедрая портниха Расстелила полотно. Крыши, улицы, заборы, Дуб, застывший на ветру – Всё под снегом будет скоро, Завтра, рано поутру; И дубравы, где бродили Мы с тобою, – всем назло, – И лужайки, что забыли Про весеннее тепло, И заветные тропинки В мягких травах до колен – Всё холодные снежинки Захватили в белый плен… Сколько вьюг у непогоды – Столько горестей вокруг. Впереди нас ждут невзгоды – Будем сильными, мой друг. Через холод и тревоги, Через снежный кругозём, И разлуки, и дороги – Нашу радость пронесём! 20.10.1973 г. Москва |
