– Я… – Он повел плечами. Она была права, именно так он и думал о ней. Решил, что она такая же, как Соня. Но что он на самом деле знает о Блэйр Макинтайр?

Ничего.

Но она простила его поведение и хотела помочь Стиви. Легкомысленные и самовлюбленные так себя не ведут.

– Блэйр, я…

Она ткнула в него пальцем:

– Но что бы ты подумал, если бы я сказала, что сегодня провела много времени перед зеркалом, делая макияж?

– Много – это сколько? – выдавил он. – Больше получаса?

Этому она собирается учить его дочь? Что, это так важно?

– Намного больше.

– Зачем это нужно?!

– А что бы ты сказал, узнав, что у меня накладные ресницы?

Нет!

– И парик?

Николас отступил на шаг:

– Ни за что не поверю.

Подходя ближе, чтобы присмотреться, он ощутил волнение.

– На тебе правда парик, Блэйр?

– Правда, – резко ответила она, сверкая глазами, и качнула головой; великолепные – но фальшивые! – волосы рассыпались по плечам и спине. – Но скажи мне: какое это имеет значение?

Ник с трудом разжал зубы:

– Как ты можешь спрашивать? Ты воплощение всего, что я ненавижу в моде. – Разве она не видит, сколько вреда приносит простым смертным – особенно девочкам? – Ты хочешь забить моей дочери голову нереалистичными ожиданиями. Она будет считать, что должна соответствовать, и…

– Тебе стоило бы больше доверять дочери, – резко ответила Блэйр. – Нет ничего дурного в том, что женщина хочет выглядеть как можно лучше.

– Пока это не занимает всю ее жизнь. – Парик? Зачем… – Как это случилось с тобой? Сними парик, Блэйр. Пусть Стиви увидит, какая ты на самом деле, вместо того чтобы забивать голову фантазиями!

На секунду ему показалось, что у нее в глазах мелькнула боль.

– Думаешь, все дело в тщеславии, да?

Ник промолчал.

– Это ультиматум? Я должна снять парик, или ты не позволишь мне увидеть Стиви?

Ник напрягся, готовясь к худшему:

– Именно так.

– Хотя я тебе делаю услугу…

– Если ты будешь пудрить Стиви мозги, это не услуга, а вред.

– Если я не сниму парик, ты все равно разрешишь ей участвовать в конкурсе?

Ник переступил с ноги на ногу. Он не мог так поступить. Для Стиви конкурс был слишком важен. Но перед Блэйр он пока не хотел в этом признаваться.

Неожиданно в ее глазах сверкнул гнев, едва не опалив его кожу. Какое право она имеет так на него смотреть? Он просто защищал свою дочь!

– Господи, Николас. Сложи наконец два и два! – рявкнула она.

Ник открыл рот – и закрыл. Мягкие очертания ее губ отвлекали от твердого подбородка. У нее раздувались ноздри, плечи закаменели. У него по спине побежали мурашки.

– Мне все говорят, что я ничуть не изменилась. – Она отогнула палец. Ник сглотнул. – Я долго болела. – Она выгнула бровь, словно ожидала, что он сложит кусочки головоломки. Поймет, какая связь между болезнью и париком.

И Ник понял.

Он схватился за забор, словно его ударили под дых. Блэйр отвела взгляд, как будто ей было невыносимо смотреть на свое отражение в его глазах.

– Почему ты сразу решил, что макияж и парик – это просто тщеславие? Ты всегда так поспешен в суждениях?

В этот момент Ник ненавидел себя за предрассудки.

– Я ношу парик не для того, чтобы скрыть неудачную прическу или окраску. Хотела бы я… – Она издала звук, похожий на смешок, который резанул грудь Ника, как нож. – У меня нет волос, которые можно было бы красить. Из-за химиотерапии.

Она словно не могла остановиться в своих признаниях. Ник зажмурился, ругая себя за все предубеждения, за все, что ей наговорил.

– Рак? – выдавил он, с трудом отлипая от забора. Ему хотелось выразить сочувствие, утешить ее… обнять и убедить себя, что с ней все в порядке. Но он не стал. Блэйр бы ему, наверное, врезала за попытку. И была бы права.

– Волосы от него портятся, – кивнула она и указала на ресницы и брови. – Но по крайней мере, мне не скоро придется брить ноги.

Ник вряд ли забудет темные тени в ее глазах.

– Блэйр, я…

– Знаешь, как я выгляжу без парика и макияжа?

– Я…

– С голыми веками и большой, круглой, лысой головой? – Ее глаза сверкнули яростью. Она уперлась руками в бока, явно ожидая ответа. Но Ник был уверен, что она все равно была бы красива… Едва заметив эту мысль, он понял, что это правда. И в то же время – что Блэйр ему ни за что не поверит. – Я выгляжу как большой беспомощный ребенок. А знаешь, как люди обращаются с ребенком? – Ее гнев и раздражение постепенно таяли.

Она медленно отошла к низкой кирпичной стенке и села. И сделала большой, прерывистый вдох.

– Как будто они ничего не могут сделать сами, – шепотом закончила она.

Ника вывело из оцепенения то, как ссутулились ее плечи. Он опустился на стенку рядом с ней, уперся локтями в колени и уронил голову. Как извиниться за то, что он сделал, за брошенные обвинения?

– Можете сколько угодно порицать мои парики и накладные ресницы и брови, мистер Конвей. Можете говорить, что я фальшивка, что я тщеславна, что всех вокруг обманываю. Что я неправильно расставляю приоритеты. Но… – Еще один вдох, и она словно содрогнулась всем телом. Лучше бы она его ударила…

Блэйр посмотрела ему прямо в лицо; боль в ее синих глазах была самым жестоким наказанием.

– То, как я выгляжу, – моя защита. Так я пытаюсь вернуть себе контроль хотя бы над чем-то в своей жизни. Вернуться к нормальной жизни. Чтобы люди обращались со мной как раньше, до болезни. Для этого мне нужно выглядеть нормально – как раньше…

Она икнула. У Ника упало сердце, но он заставил себя выпрямиться.

– Ты уверена, что достаточно здорова, чтобы вернуться к прежней жизни?

– О! – Она скривила губы. – Конечно, ты должен был немедленно продемонстрировать то, о чем я говорю! А когда ты на меня кричал недавно, тебе это в голову не приходило?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.