— Ба! Ну зачем ты так? Ты у меня молодая и красивая! Тебе еще жить и жить!
— Я уже свое пожила, об одном Господа прошу, чтобы после смерти разрешил мне стать твоим ангелом-хранителем… А теперь, спи! — с этими словами она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
***
Купаясь в лучах утреннего солнца, я потихоньку просыпалась. Ночь, проведенная в слезах, давала о себе знать. Глаза болели, словно их пытались выжечь, лицо опухло, и на нем появились характерные красные складки, свидетельствующие о тесном контакте с искусанной и влажной наволочкой. По телу разливалась свинцовая тяжесть, словно я не спала вовсе, а всю ночь подрабатывала грузчиком. Выспаться определенно не удалось.
Кое-как спустив ноги с кровати, я прошлепала в ванную комнату, мечтая принять прохладный душ, чтобы привести себя в чувство. Заглянув по пути к бабушке в комнату, я почувствовала небывалое облегчение от того, что мы все, наконец-то, вместе. Все было как раньше. Мама пила на кухне чай, составляя список продуктов, которые необходимо было купить на рынке.
— Ба! Тебе сделать чай или кофе? — я улыбнулась, вопросительно глядя на пожилую женщину.
— Нет, попозже я встану и сама все сделаю…
— С тобой все в порядке? Ты бледная какая-то… — я внимательней всматривалась в бесконечно доброе и безумно любимое лицо.
— Ничего страшного, просто немного не выспалась! Сейчас чуть полежу и все пройдет! — она улыбнулась, отметая все мои сомнения.
— Ладно, я в душ, если что — зови!
— Хорошо!
Я вышла из комнаты, направляясь в кухню. Утренний ритуал моего детства спустя множество лет был соблюден, но только наполовину.
— Мам! Доброе утро! Как спалось?
— О! Не вспоминай эту прекрасную ночь!
— Судя по твоим саркастическим ноткам, которые я расслышала, Ангелина не давала спать?
— Нет! Она просто ангелочек! Тихо и мирно посапывала, почти не просыпаясь… Другое дело, что я по памяти вскакивала каждые полчаса, чтобы проверить, все ли в порядке!
— По какой, такой памяти?
— Не буду скрывать, ты была невыносимым ребенком! Ночами пищала так, что соседи со всей округи сбегались и думали, какую службу нужно вызвать в первую очередь: полицию, чтоб не дали ребенка в обиду или скорую, специализирующуюся на сумасшедших, для спасения несчастных родителей, что вот-вот тронутся умом!
— Да я погляжу, ты сегодня в ударе? Ты еще никогда не делала столько комплиментов моей скромной персоне за такой краткий промежуток времени!
— Смеешься с матери? Ну-ну! Тебе очень повезло, что дочь пошла и внешностью, и характером в отца!
— С чего ты так решила?
— С того, что она на тебя похожа так же, как свинья на лошадь!
— Ладно, пока ты не вошла во вкус, поспешу удалиться! Между прочим, мое эго очень сильно подавлено и тихо плачет в уголочке!
— Иди уже, эго у неё тут расстроилось!
— Хорошего дня, мам!
Открыв холодный кран, я встала под бодрящую струю. От огромного количества радостных чувств, переполняющих меня, я готова была визжать и кричать. Мне хотелось поделиться со всеми этой радостью, чтобы все вокруг улыбались, танцевали и пели. Постояв минут десять под ледяной струей и сдерживая порывы пуститься в пляс, я решила, что взбодрилась более чем достаточно и вышла из душа. Держа путь в свою комнату, я забрала дочь, отпустив маму на рынок, и пошла кормить.
Спустя два часа, Ангелина заснула, предварительно выплюнув соску и засунув палец в рот. Немного нахмурившись, я произвела обратную рокировку и, с чистой совестью пошла на кухню.
— Стася?
— Ба, ты звала?
— Да, поставь чайник, пожалуйста!
— Хорошо! Не вопрос!
Напевая себе под нос мелодию привязавшейся песенки, я дошла до чайника и поставила его на плиту. Сердце пропустило удар, ноги подкосились и я, словно нутром почувствовала могильный холод, окутавший меня на мгновенье с ног до головы. Пытаясь сконцентрироваться на расплывающейся картинке перед глазами, я на ощупь побрела в комнату к бабушке. Ноги плохо слушались, сердце все чаще пропускало удары, а после пускалось в бешеный галоп, стремясь наверстать упущенное. Словно в тумане я открыла дверь комнаты и поняла, что сейчас просто необходимо собрать остатки силы и мужества и вызвать врачей. Схватив телефон, я долго слушала гудки, пытаясь дозвониться в скорую помощь.
— Скорая, тринадцатый, слушаю!
— Девушка, нужен врач, срочно! Женщине плохо!
— Сколько лет?
— Много, точно не помню…
— Вы кем ей приходитесь?
— Внучка…
— У вашей бабушки есть страховка?
— Да… Да, конечно!..
— Попытайтесь вспомнить, сколько лет?
— Да какая к черту разница? Ты, дура, не понимаешь, что человек умирает, пока ты мне допрос устраиваешь???
— Адрес?
Продиктовав адрес, я отшвырнула в сторону телефон. Хрипы, доносящиеся с кровати, давали четко понять, что счет идет на минуты, а то и секунды. На удивление, скорая приехала почти моментально, а вместе с врачами ворвалась и мама. Увидев мое оцепенение, она молча выволокла меня из комнаты и оставила в зале, вернувшись обратно.
Пять минут длились вечно, оцепенев, я не заметила, как сползла по стенке и сидя на полу отчаянно молилась Богу. Из комнаты вышла мама и, глядя сквозь меня невидящим взглядом, молча покачала головой. Не в силах признавать очевидное, я поплелась в комнату к врачам. Увидев меня, они лишь развели руками.
— Мы сделали все, что могли…
— Она не умерла… Она не могла умереть… Черт!!! Верните её мне! Она жива! Я слышу, как она дышит! Что же вы за твари такие? Как вы можете говорить, что она мертва, когда я слышу её хрипы, её вздохи? Верните мне её…
Глава тринадцатая
Прохладный ветерок пронизывал насквозь, невзирая на то, что лето было в самом разгаре. Множество людей, собравшихся в этот день в нашем дворе, грустно качая головой, пытались выразить всю гамму чувств, постигшую их в этот момент. Посреди двора, на нескольких табуретках, стоял гроб. Бабушка лежала в нем, словно живая. Я смотрела на неё и не могла отвести взгляд, мне казалось, что это просто страшный сон, который окутывает меня шалью своих кошмаров. Слез не было, не было ничего… Пустота, которая странным образом выжигала все внутри, заставляя плавиться и рассыпаться в прах все живое, все мысли, мечты, надежды…
