В порыве непонятной активности я вооружился кухонным ножом и стал ремонтировать связь, пытаясь зацепиться проводом за контакты коробочки. Зацепил, даже трупик таракана из коробочки извлек, после снял трубку и услышал в ней ровный убедительный гудок. Это уже явно была Реальность. Реальная и прочная, и никаких Маградонов.
Отойдя за сигаретами, я принялся размышлять…
«Нет, это бог знает что!»
Телефон зазвонил снова.
Прикурив, я схватил ужасную трубку:
– Да!
– Что да? – голос, на сей раз, был мужской, хрипловатый и натуженный,– Вам сейчас хулиганы с телефонной станции звонили?
Сразу вспомнился анекдот… И все равно я выдавил из себя противным самому себе голосом:
– Нуу…
– Так вот гражданин Маношин, не о чем не волнуйтесь и выбросите все из головы. Хулиганы зафиксированы, задержаны и более Вас беспокоить не будут. Вы меня слышите?
Хотелось ляпнуть что-нибудь типа:
"Так точно, виноват, Ваше высокоблагородие…" Но я сдержался. Хватит на сегодня. Сказал только:
– Слышу.
Голос моментально подобрел.
– Ну вот и прекрасненько. Я знал, что Вы человек достойный, с пониманием отнесетесь. Правда?
– Разумеется.– Голос мой совсем уже отказывался мне повиноваться. Да что это за лажа такая?
– Премного Вам благодарен за сотрудничество, уважаемый гражданин Маношин. Единственная просьба, не нужно придавать всему случившемуся ровно никакого значения. Хорошо?
– Чему не придавать?
Голос помолчал немного и продолжил:
– Да ничему. Ничего ведь собственно и не было. Так? И вообще, ничему никогда не надо придавать значения. Все это бред. Я признаться думал, что Вы умнее… Ладно. Адью…– голос хохотнул.– Ринальдо Джанлуиджевич…
Все. Поговорили. Гудки. Ой! Сигарета ожгла пальцы, упала на пол и продолжала дымить. Я медленно подтянул трусы и пошел на кухню. Ужасно хотелось, есть, а еще водки, и даже не знаю, чего хотелось больше.
«Да, жаль, что пистолет не настоящий…» – подумалось мне.
И это было чистой правдой. Пистолет был игрушечный, но с виду совсем как боевой. Научились делать, сволочи. Я еще немного полюбовался чудом вражеской техники и бросил игрушку на диван.
На диване кто-то сидел…
Помню еще, что подумалось в тот момент: "Однако!" Больше ничего подуматься не успело, потому, как этот кто-то попросил не шуметь. Он так и сказал: "Не шуми, бля." Или без бля, но оно слышалось в вопросе на подсознательном уровне. И вообще он мне брезгливым каким-то показался. И лицо у него брезгливое было, особенно губы, тонкие такие и брезгливые, и взгляд скользящий, даже можно сказать скользкий, а больше и рассмотреть я ничего не успел на его физиономии, потому что увидел крылья…
Вот представьте себе, сидит эдакая оказия на диване, с виду мужик и мужик, а с крыльями. Ну, как вроде у орла на картинке. Похожие в детстве я видел. И опять пожалев, что пистолет не настоящий, табуретку к себе я пододвинул поближе.
Еще брезгливее лицо моего гостя стало, и, потянувшись с хрустом, он промолвил:
– Чего вы агрессивные-то такие все? Чуть что не по вашему, за табурет. А, между прочим, хорошая вещь, денег стоит.
– Ты, ты, вы…– слова подбирались с трудом, все-таки какой-никакой, а стресс.
– Ну-ну, смелей,– ободрил меня крылатый.– С чего начать? Кто я такой или зачем залез в твою квартиру? Не стесняйся…
Я кивнул. Гость невесело усмехнулся и неожиданно с выражением продекламировал:
…Захотел один урод
Яблок молодильных,
У него душа поет
Радостью дебильной…
– Твоя поэзия?
Краска стыда покрыла мои щеки тяжелым слоем, несмотря на всю неестественность ситуации, а гость между тем посерьезнел и продолжил вроде бы как сам с собой:
– Нет, ну про яблоки допустим понятно, вечная молодость… Допустим, но зачем же они к уродству. Не понимаю… У человечка была тяжелая юность, да и зрелость тоже не сахар. Дебилизм, врожденное уродство… Все эти насмешки окружающих. И дотянул, скажем так, до достойной старости, когда эта чепуха уже и роли-то не играет никакой, и на тебе… Яблоки. Это чтобы повторить все страдания заново, что ли? Нет. Не пойму. Не пойму. Хотя может быть мазохизм?
Я наконец-то сумел что-то произнести:
– Да нет же, это все аллегория… Ну, урод, в смысле, чувак…
Гость нехорошо сощурился, и мне снова стало неудобно.
– Аллегория? Хорошенькое дельце… Аллегория.– Он стряхнул с крыла невидимую пыль.– Впрочем, я не специалист, и вообще по другому вопросу.
Мне стало чуть-чуть легче, ибо, разговор свернул, наконец, со скользкой поэтической тропы. Пегас, блин… Где ты взялся на мою голову?
Гость снова не по-доброму усмехнулся, и меня передернуло:
"Он что ли и мысли читает?"
– Ладно, Саша, пора расставить все точки над этим пресловутым "И". Если не возражаешь, конечно.
Я, разумеется, не возражал.
– Ну и отлично,– констатировал гость.– По моей личности вопросы имеются?
– Ну…
– Понятно, похоже, имеются… Ангел я. Самый что ни есть. Крылья, так сказать, прилагаются в ассортименте. Особо недоверчивым разрешается потрогать руками.
– Да ладно…– я вяло махнул рукой.
– Как хотите… А насчет материализма и всего прочего, ну не знаю… Не я его придумывал ваш материализм. Где б вы только без нас были с этим вашим материализмом…
Помолчали…
– Хреновые дела твои Джанлуиджевич,– после очередной паузы произнес ангел.– Весьма…
– Да я…
– Ой, только не надо мне рассказывать,– скривился гость,– лето, понимаю, но все эти мечты о пиве и холодной ванне, а потом вентилятор на краешек… Ага? И после кайфа, так невзначай, его коготком в воду… Ну не знаю, не знаю… Красиво, понимаю, а кому сейчас легко? Мне? Не сказал бы,– он сделал такое лицо, что я действительно осознал, что нелегко моему собеседнику, весьма и весьма даже нелегко.
– Но вообще-то, молодец, Саша. Намерения, причем вызванные жарой, и к тому же неосуществленные, это в принципе еще ничего не значит. Там,– он сделал многозначительную паузу, и почему-то стало понятно, где это Там.– За это наказывать не будут. А я, хоть и твой персональный хранитель, суицида,– он в сотый, наверное, раз поморщился,– вот ведь слово придумали! Не допустил бы по мере своих скромных сил, так что, в этом плане ты, Саша, чист аки горлица. Но не злоупотребляй, ибо от намерений до воплощения… Сам понимаешь, уже не маленький.
Я решил вставить словечко:
– Так уж и персональный?
Гость почесался и произнес степенно:
– Ну, не то чтобы совсем уж персональный, напасешься тут на вас на всех персональных, но весьма и весьма приближен к вашей, так сказать особе.
– Ага,– сказал я, чтобы что-нибудь сказать.
– Ага, – эхом отозвался мой не совсем "Personal angel",– тут вот ведь дело какое… – он понизил голос до шепота,– Нашей планете грозит смертельная опасность…
– Чего?
Ангел помолчал, поджав свои и без того узкие губы, наблюдая за моей реакцией, а потом вдруг заржал громко, ну чистый конь. Пегас. Однако и юмор у них!
– Шутка… Слишком ты зажатый какой-то, пора бы уже и с тормоза сняться. Видишь, Саша, тут фигня одна получилась. У нас…
Мне не понравилось это "У нас".
– Как бы тебе объяснить… Ну, вот вы люди, например, так?
– Ну да.
– Вот. Живете вроде бы. Смысл всего этого понять хотите иногда. Правильно?
– Ну… Скажем…
– Хотите. Потом вдруг вроде ни с того, ни с сего, бац! Смерть…
Информации не хватает. Проблемы там всякие. Водка. Войны… Эх, была ни была, рискну… Тут понимаешь, все дело в информации. Возьмем исходные данные. Все вы живете с мыслью о смерти, о ее неизбежности. Кошмар. Как вы еще с ума не тронулись окончательно, ума не приложу. Хм… Каламбур. Да. Каждый день просыпаться по утрам и не знать, последний этот день или нет. Ужасно. Ни запланировать ничего нельзя, ни возжелать толком.
И дела ваши все по большому счету смысла не имеют, так как и вы, и потомки ваши непременно изволят издохнуть. Нет, ну вы вообще-то молодцы, теории там развели всякие в плане выживания, ну чтоб не так тошно было влачить существование, хе-хе… Но в принципе, отчасти, это и так. Загробная-то житуха имеет место быть… До этого вы доперли, да и информация вам частично подбрасывается верная. Весь вопрос только в том, КАК? Как все будет после для конкретного индивидуума? Не так ли?
