– Притормози, – скомандовал он, когда мы въехали на Остоженку.

– Есть, товарищ маршал, – бодро ответил я, припарковался и приготовился соглашаться с тем, что погоды нынче стоят просто на загляденье.

– Значит, так. – Он снял очки и принялся протирать стекла платочком.

– Не спорю… – откликнулся я и закурил.

Куратор поморщился, но стерпел. Как-то он уже имел неосторожность указать мне на то, что не переносит табачного дыма, а я предложил выйти, к чертовой матери, из моего автомобиля, встать рядом с ним и продолжать беседу через раскрытое окошко.

– Ты, часом, не в курсе, чем сейчас занимается Коля? – вдруг спросил он, и я едва не поперхнулся дымом от удивления, потому что сразу понял, о ком идет речь.

Так получилось, что у нас с бывшим напарником, моим коллегой, одинаковые имена. Чтобы не возникало путаницы, одного из нас величали Николаем, а второго соответственно Колей. Чтобы выяснить, как и кого, пришлось бросить жребий.

– Орел! – крикнул этот везунчик и не угадал. Так он стал просто Колей.

После того что случилось со мной, он отработал одно мероприятие с новым напарником, но что-то там у них не сложилось. Сидеть за столом и перебирать бумаги тезка не захотел, а потому написал рапорт и ушел на гражданку в один год со мной. Теперь у него есть собственный куратор, и мне совершенно непонятно, за каким чертом уважаемому Иннокентию Семеновичу понадобилось совать свой длинный угреватый нос в дела совершенно постороннего для него человека.

– О ком это вы? – изумленно спросил я.

– Ты прекрасно знаешь, о ком, – сурово ответил он. – Когда вы в последний раз встречались?

– В прошлом году.

– О чем беседовали?

– Ни о чем серьезном, просто выпили немного вискаря и разбежались.

Мы действительно откушали шотландского пойла, но потом. Сначала он долго восхищался моим новым видом, щупал мышцы и восхищенно охал. А потом предложил поработать с ним в паре, как прежде.

– Не заскучал еще, супермен? – как бы между делом поинтересовался он, и я сразу понял, зачем он вдруг опять нарисовался в моей жизни.

Дело в том, что в промежутках между совместными акциями мы практически не встречались, так уж у нас сложилось, на заданиях понимали друг друга с полувзгляда, а вне работы не общались. Уж больно разные мы с коллегой люди.

– Да вроде нет… – ответил тогда я.

– Спроси: «А что?» – подсказал он.

– Черт с тобой, – вздохнул я. – А что?

– Есть работенка по прежней специальности, – немедленно ответил он. – Оплачиваемая.

– Так я вроде не бедствую. – Я действительно не бедствую, вполне доволен нынешней жизнью и меньше всего на свете хочу «не скучать».

– Как насчет нескольких миллионов «зелени»? – по-ленински сощурившись, спросил он.

– Надо собрать десять наклеек под крышечками? – с надеждой поинтересовался я. – Нет, что-то не греет.

– Напрасно. – Он все правильно понял и сразу же потерял всякий интерес к беседе. – На пару с тобой мы бы поставили этот городишко раком.

– Терпеть не могу секс по-собачьи, – помнится, ответил я. Мы выпили, снова налили, немного поболтали о том о сем и расстались. Уверен, на-долго.

Пока шеф читал бумаги, я мирно курил, стряхивая пепел в сувенирное керамическое изделие с изображением дохлого ослика и надписью «Никотин убивает». Не от природной наглости, а с разрешения товарища начальника. Гена так и сказал: «Дыми, мол, здесь, Серега, не стесняйся», а сам глянул искоса. Я подыграл как по нотам, разинул рот в удивлении и вытаращил глаза, но все-таки взял себя в руки и достал сигареты.

– Вот… – Гена отложил бумаги на стол. – Именно то, что надо. Значится, так…

И я опять воспринял это как должное. Удивляться я начал и закончил еще два дня назад.

– Луценко, к шефу, – высунулся из двери и заголосил Мишаня. Еще и добавил важно: – Срочно.

– Уже в пути, – ответил я и потопал.

Остановился у дверей, постучал и вошел. Если честно, ничего хорошего от общения с дорогим руководителем я не ожидал, а, наоборот, по мере сил и возможностей готовился к самому резкому развитию событий.

– Что встал? – Гена на секунду поднял голову от бумаг. – Проходи, садись.

Я и прошел, уселся на стульчик и замер в ожидании бури. А она обязательно должна была последовать. Давать разгон подчиненным по делу и без особого к тому повода Гена любит и умеет. И каждый раз, перед тем как начать процесс, обязательно выдерживает паузу, давая возможность вызванному на ковер дозреть и начать психовать в ожидании.

– Что? – Он что-то тихо сказал, а я, занятый своими скорбными мыслями, толком не расслышал.

– Как себя чувствуешь, спрашиваю? – Он отложил в сторону бумаги и удобно устроился в навороченном офисном кресле.

– Уже лучше.

– Лучше, – передразнил он. – Ты себя в зеркале-то видел?

– Нет, – честно сознался я.

– И очень правильно сделал, – хмыкнул он. – Видок у тебя, брат…

Я промолчал, потому что говорить было нечего. Если я выглядел хотя бы вполовину от того, как себя чувствовал, мною смело можно было пугать поднадзорный контингент.

– Ловко он тебя, – продолжил Гена.

– Не то слово.

– А ведь ты оказался прав, – вдруг сказал он. – Парень-то действительно ловкий.

– Профессионал.

– Точно.

– И что мы с ним будем делать?

– Не знаю, – чистосердечно признался я.

– А я знаю. – Мякишев достал из нагрудного кармана пиджака портсигар и тоже закурил. Выпустил струю дыма и спокойненько так сказал: – Мы его возьмем, – обеспокоенно посмотрел на меня. – Серега, что с тобой?

Ничего особенного, я просто представил себе, как мы, то есть Гена, я и обязательно жирненький Мишаня, будем брать этого ловчилу, и мне опять стало очень нехорошо.

– Вот, значит, как… – обреченно проговорил я.

– А ты что думал? – взвился соколом Гена. – На нашей земле киллер пачками валит людей, а мы должны… – растер окурок в пепельнице и выхватил из портсигара еще одну сигарету. – Короче. – Он ткнул пальцем в потолок. – Поставлена задача вывернуться наизнанку, но этого урода взять. Это тебе понятно?

– Да, – лично мне понятно было только одно: таких специалистов, как этот киллер, должны разыскивать и брать исключительно специально обученные люди. Не наш это уровень. – Только…

– Приказом начальника управления, – продолжил шеф, сделав вид, что не расслышал мое робкое блеяние, – создана специальная оперативная группа, старшим назначен… – сделал паузу… – Капитан Луценко, – широко улыбнулся и протянул через стол руку: – Поздравляю, Серега.

– Спасибо, – бледно улыбнувшись, ответил я.

– В помощь тебе отряжаются Лоскутов и Султанаев…

– А его-то зачем? – вырвалось у меня.

Племянник начальника одного из управлений МВД, Вадик Султанаев, собранный, хваткий, очень целеустремленный парень. Самый никчемный и богатый опер из всех тех, кого я знаю. Вадик занимается исключительно бизнесом, а в отделе появляется через два дня на третий, а то и реже. Высоким положением родственника не кичится, одинаково высокомерен со всеми. А еще достаточно скромен в быту: у парня есть «Бентли», но на работу он ездит исключительно на старенькой (аж две тысячи восьмого года выпуска) «Субару».

– Все офицеры группы освобождаются от текучки, занимаетесь только этим киллером. Что скажешь?

– А как же Вадик? – не выдержал я. – Его тоже освободят от всех дел?

– Дался тебе этот Султанаев, – добродушно ответил Гена. – Сам знаю, толку от него…

– Если так, – взмолился я, – назначь вместо него Андреева.

Если у руководства есть любимчики, то обязательно должны быть и те, кого оно сильно не любит. Самый старый и толковый опер в управлении, Сашка Андреев, как раз и есть тот самый нелюбимчик. С него регулярно снимают стружку на совещаниях, потому что именно ему скидывают исключительно «дохлые» дела. И все равно порой у него что-то получается, правда, в этих случаях всегда выясняется, что раскрутил дело все-таки не он.