Я и смотрелся со спины как тот самый таджик, и шел, как все они, мелкими шажками. И головы не поднимал, хотя нет в нашем подъезде видеоглазков. Зачем они, спрашивается, когда здесь проживает самый настоящий товарищ милицейский полковник из полиции?

Поднялся наверх, без проблем открыл дверь на чердак. Она у нас с врезным замком, соседи думают, что такой труднее вскрыть. Аккуратно запер за собой дверь, устроился в уголке и притих. Сигарет не курил, пива не пил, музыки не слушал. Просто сидел и ждал. Это, если хотите, тоже надо уметь. Меня научили, спасибо родной конторе. Бывшей родной.

Около двух часов поутру встал, стараясь не производить шума, легонько размялся. Стащил с себя коммунальные доспехи и остался в темной свободной куртке и того же цвета широких брюках. Достал кое-что из мешка, побросал туда ненужные шмотки. Улики на месте работы оставлять не стоит.

Закрепил на одной из балок трос, пятясь и заметая маленьким веником следы, поднялся на крышу. Аккуратно спустил оба конца троса вниз. Перед началом спуска надел поверх обуви медицинские бахилы.

Его трехкомнатная квартира находится двумя этажами выше и как раз над моей, двухкомнатной. Это не прихоть архитектора, просто соседушка в свое время приобрел в нашем доме не одну, а целых две квартиры. И просто сломал стену между ними.

И все-таки он точно разгильдяй. Мало того, что квартира не оборудована средствами охраны, так еще и окошко приоткрыто. Приходите, дескать, гости дорогие, не стесняйтесь. Я и просочился.

Жилище свое полковник обустроил в полном представлении о том, как должен жить настоящий полковник. Ковры на полу, штук шесть плазменных экранов. Оружие на стенах, огнестрельное, от винчестера начала прошлого века до скромной тульской «малопульки», и холодное: палаши, шашки, кортики, малайские крисы, мачете и даже парочка самурайских мечей на специальной полочке. Большой, чтобы шинковать супостатов, и маленький для вскрытия брюха самому себе, если что не так. А также головы: медведи, лисы, волки, кабаны. Ни одной человеческой, что радует.

Сексодром три на три метра в спальне, бар на полсотни стволов и массивный двухтумбовый письменный стол в кабинете. И сейф справа от него у стены. Выше моего роста, сильно смахивающий на шведский SDO 3700E повышенной надежности. Но, слава богу, не он, а так… «привет из Азии», недешевая игрушка для лохов с понтами. Времени, чтобы вскрыть его, понадобилось чуть больше, чем на возню с замком в двери на чердак.

Два загранпаспорта поверх папок с бумагами на верхней полке. Ниже стволы, «ТТ», «беретта» и травматик. И, собственно, то, за чем я сюда заглянул, на третьей полке сверху: разноцветные, перетянутые резинками пачки: евро, доллары и даже рубли.

Быстренько перегрузил денежку в рюкзачок и двинулся на выход. Спустился двумя этажами ниже к себе. Дернул за свободный конец троса, узел сам собой и развязался. Осталось только затащить все свое к себе. Да, едва не забыл, напоследок оборудовал жилье пострадавшего кое-чем из собственного арсенала. И самую малость нахулиганил, оставил на память о своем визите икебану в спортивно-охотничьем стиле. Ею-то они сейчас и любуются.

– Красиво, – оценил Михалыч.

Более чем: оскалившая клыки кабанья морда на той самой полке, где раньше деньги лежали. В форменной полицейской фуражке набекрень. Прощальный привет хозяину от гостя.

– Полюбовались? – с обидой в голосе спросил потерпевший.

– Какая прелесть! – отозвался Олег. – Можно снимок на память?

Михалыч промолчал.

– Как хотите, но я вызываю группу, – заявил хозяин квартиры.

– Щас, – это опять Олег. – Только не из нашего околотка, а сразу с Петровки.

– Забудь, – молвил Михалыч. – Положи трубку на место и раскрой уши.

– Товарищ майор, – в голосе настоящего полковника зазвучали стальные нотки, – что вы себе позволяете?

– Цыц! – рявкнул Олег. – В кабинете у себя телефонами да факсами командуй. Это в отделе ты большой начальник, а в нашем коллективе – ноль без палочки. И приняли мы тебя в стройные ряды только из-за дяди в министерстве. Так что присядь, накати для успокоения нервов граммульку и внимательно слушай, что старшие скажут.

– Я…

– Присядь и слушай, – негромко повторил Михалыч. Тяжелый вздох и скрип принявшего тушу кресла.

– Так что делать?

– Хороший вопрос, – весело проговорил Олег. – Главное, исконно русский.

– Я серьезно.

– Я тоже, – без намека на шутливую игривость отозвался тот. – Отвечаю, ничего не надо делать. Утрись и живи дальше, только голову почаще включай. А что касается тех, кто тебя обнес…

– Того, – поправил Михалыч. – В квартире работал один человек. С одной стороны, умелец, каких поискать, с другой – лох полнейший. – У меня от удивления взлетели до макушки брови.

– Не понял, – пролепетал обалдело настоящий полковник, телефонов начальник и факсов командир. Он же потерпевший. – Ведь никаких же следов!

– А что ты хотел? – опять расхохотался Олег. – Полную квартиру отпечатков, бутылку из-под портвейна, гору окурков и билет на электричку до Задрючинска? А может, забытый злодеем паспорт на ковре? С пропиской.

– Во-первых, отсутствие следов – уже само по себе является следом, – пояснил для дурачков, то есть для соседа и, получается, меня, Михалыч. – Следки остались, правда, постороннему взгляду невидимые. И все равно я бы этого шустрилу за неделю отыскал, отвечаю.

Я вздрогнул и облился жарким потом. И еще вдруг ощутимо кольнуло в груди под рубахой. Как пелось в одном блатном произведении моей юности. Раньше такие по подворотням гундосили, сейчас в Кремлевском дворце исполняют. В сопровождении хора и оркестра МВД. Потряс головой, закурил и приготовился слушать дальше.

– Ну, так отыщи! – взвыл терпила. – Он у меня!.. – и дружный хохот на два голоса был ему ответом.

– Михалыч, а он точно ни хрена не догоняет, – заметил Олег и уже обращаясь к впавшему в истерику соседу: – Я говорил, что у меня папаня на флоте служил, нет?

– Нет.

– Значит, сейчас говорю. Слушай сюда флотскую байку с большим смыслом.

– Зачем?

– Ты слушай, может, поймешь чего. – Шаги, звуки льющейся жидкости. Видно, рассказчик решил принять чуток для вдохновения. – Итак, был в одной дивизии подводных лодок на Сахалине начальник политотдела в звании капитана первого ранга, то есть полковник. Весь из себя успешный, у начальства в любимчиках, первый кандидат на повышение. До «мухи», в общем, рукой подать.

– До чего?

– До звезды адмиральской, так на флоте говорят, – пояснил для сухопутных. – Итак, приходит этот дядя как-то утречком на службу, отпирает дверь персонального кабинета, а там говно. Кто-то ему ночью на стол нагадил![6] – хохотнул. – Вот ты, Паша, что бы сделал на его месте?

– Как это что? Нашел бы ту суку и заставил сожрать все, что наложил!

– Вот и тот шум поднял на весь мир, даже официальное расследование затеял, Шерлок Холмс хренов. Виновного, естественно, не нашли и… И на этом его карьера встала на мертвый якорь. Повышение накрылось большим медным тазом, а через годик этого комиссара вообще перевели на плавбазу. Оттуда на пенсию и выкатили. По возрасту.

– Это еще почему?

– Да потому что оказался он таким же безмозглым кретином, как и ты. – К моему величайшему удивлению, сосед даже не попытался взвиться орлом и начать кукарекать. Проглотил все как миленький. – Ты прикинь, кем стал для всех после того случая тот политрабочий? Правильно, тем самым капитаном первого ранга, которому нагадили в кабинете. То есть клоуном. – Я вздрогнул и вытер пот со лба. – А клоуны на флоте ни к чему, там и без них весело. Да и нам без надобности.

– Значит, – скорбным голосом молвил несчастный, – просто так все простить? Этот урка, значит…

– А кто тебе сказал, что это был урка? – вкрадчиво спросил Михалыч. – Может, кто-то из команды Рывкина постарался. Они давно на нашу тему облизываются.