Лоуренс был абсолютно уверен, что Хоро этого не сделает.

Амати никак не мог знать, что Лоуренс и Хоро собираются вдвоем разыскивать ее родной город в северных землях.

Лоуренс уже как-то говорил Хоро, что знание для торговца важнее, чем что бы то ни было еще. Не иметь необходимых знаний – все равно что идти в бой с завязанными глазами.

То, что произошло с Амати, как раз было типичным случаем нехватки нужных сведений. Он мог оббегать весь город, приложить все мыслимые и немыслимые усилия и собрать-таки в результате тысячу серебряных монет, чтобы уплатить долг Хоро, – но из-за одного-единственного его просчета Хоро, скорее всего, предпочтет продолжить свой путь на север вместе с Лоуренсом.

Размышляя об этом, Лоуренс извинился перед владельцем иностранного отделения Гильдии за то, что из-за него (хоть и не по его воле) поднялась такая суматоха, и направился к выходу.

Торговцы наверняка вновь обратят свое внимание на Лоуренса, как только закончат делать ставки, поэтому Лоуренс решил, что сейчас самое время уйти. Ему вовсе не хотелось становиться темой застольных бесед.

Когда, не без труда пробившись сквозь толпу торговцев, он выбрался наконец наружу, там его поджидал кое-кто знакомый.

Это был человек, представивший Лоуренса летописцу Диане, – Бартоз.

- Да, похоже, ты влип в неприятности.

Лоуренс в ответ лишь неловко ухмыльнулся. Увидев эту ухмылку, Бартоз тоже сочувственно улыбнулся и продолжил.

- Я уверен, Амати предложил этот договор, потому что знает, как собрать нужную сумму.

После этого неожиданного замечания улыбка с лица Лоуренса исчезла.

- Это просто невозможно.

- Разумеется, способ наверняка какой-нибудь недостойный, - добавил Бартоз.

Не может же это быть что-то вроде того, что сам я применил в Рубинхейгене, подумал Лоуренс.

В Кумерсоне просто не было товара, ввоз которого облагался бы высокой пошлиной. А раз нет проблем с пошлинами, нет и надобности в контрабанде.

- Уверен, совсем скоро новость узнают все. Если я буду слишком уж тебя поддерживать, то Амати будет просто жалок, и это после того, как он набрался смелости сделать такое храброе заявление. Я просто хотел тебе сказать это заранее, господин Лоуренс.

- Но почему?

Бартоз улыбнулся совсем молодой улыбкой.

- Потому что, какова бы ни была причина, путешествовать вместе с кем-то – это счастье. Если бродячего торговца лишают его спутника, для него это слишком жестоко.

Судя по виду Бартоза, говорил он сейчас совершенно искренне.

- Пожалуй, тебе стоило бы поторопиться обратно на свой постоялый двор и придумать ответный план, э? – посоветовал Бартоз.

С точки зрения Лоуренса, Бартоз походил на торгового партнера, который стремился совершить крупную сделку на условиях, выгодных для Лоуренса. Поблагодарив его кивком головы, Лоуренс направился к постоялому двору.

Амати уже нашел способ добыть деньги.

Лоуренс оценил ситуацию неверно; но тем не менее между ним и Хоро было кое-что, о чем Бартоз не знал.

Он продолжал с разных сторон обдумывать ситуацию, идя по улице. В преддверии праздника движение по этой улице упорядочилось специально поставленными людьми.

Лоуренс пришел в итоге к выводу, что Хоро ни за что не склонится на сторону Амати.

***

Пересказав произошедшее Хоро, остававшейся в комнате все это время, Лоуренс встретил неожиданно холодную реакцию.

Хоро, несомненно, была изумлена, услышав переданное подмастерьем Марка послание; однако теперь она словно бы считала расчесывание собственного хвоста более важным занятием. Она сидела на кровати с ногами крест-накрест, положив хвост себе на бедра.

- Значит, ты принял этот договор? – спросила она.

- Да.

- Вот как… - холодно процедила Хоро и обратила взор на свой хвост. Глядя на ее безразличное лицо, Лоуренс невольно ощутил каплю сочувствия к Амати.

Лоуренс уставился в окно, повторяя про себя: «Волноваться не о чем, совсем». Внезапно Хоро вновь раскрыла рот.

- Ты.

- Что?

- Если этот наивный юнец впрямь заплатит тебе тысячу серебряных монет, что ты будешь делать?

Лоуренс почувствовал, что если он ответит вопросом на вопрос: «Что ты имеешь в виду, что я буду делать?» - это наверняка вызовет недовольство Хоро.

Скорее всего, Хоро желала узнать первую мысль, появившуюся в голове Лоуренса, когда она задала этот вопрос.

Лоуренс сделал вид, что размышляет, а потом ответил, специально выбрав не самый идеальный ответ:

- Сперва я разберусь с теми деньгами, что ты истратила, а потом отдам тебе остальное.

Уши Хоро шевельнулись, веки приопустились на глаза.

- Не испытывай меня, - произнесла она.

- По-моему, не слишком справедливо, когда испытывают все время одного меня, верно?

- Пфф.

Хоро недовольно фыркнула и вновь опустила взгляд на хвост.

Лоуренс специально не стал раскрывать первую мысль, пришедшую ему в голову.

Он сделал это, желая проверить, поймет ли Хоро, что он умышленно скрыл правду.

- Если Амати выполнит условия договора, я тоже выполню, - добавил он.

- О?

Хотя Хоро не подняла головы, Лоуренс не сомневался, что сейчас она вовсе не смотрит на свой хвост.

- Разумеется, ты была свободна с самого начала, так что можешь делать что хочешь, по собственной воле.

- А ты довольно самоуверен.

Хоро расплела сложенные крест-накрест ноги, опустив ступни на пол.

Сейчас она приняла «позу готовности»; такую позу она принимала всякий раз, когда собиралась атаковать Лоуренса. Увидев это, он слегка вздрогнул, но тут же ответил с твердостью в голосе:

- Дело не в самоуверенности; просто я тебе доверяю.

Одно и то же можно выразить многими способами.

Хотя мысль в его словах была та же, Лоуренс чувствовал, что, высказанная такими словами, она звучала более по-мужски.

На какое-то мгновение на лице Хоро появилось ошеломленное выражение; но, с ее сообразительностью, она тотчас поняла, что у Лоуренса на уме.

Весело рассмеявшись, она легко вскочила с кровати и заявила:

- Вообще-то ты гораздо симпатичнее, когда паникуешь, как ребенок.

- Я сам впечатлен тем, как я повзрослел.

- Пфф, ты думаешь, что можешь считаться взрослым только потому, что умеешь держаться с достоинством?

- А это не так?

- В игре, если ты хорошо держишься лишь после того, как оценил шансы и понял, что они в твою пользу, это показывает всего лишь, что ты не совсем дурак, а вовсе не что ты взрослый.

Услышав столь блестящее заявление от волчицы, возраст которой исчислялся веками, Лоуренс невольно кинул на нее подозрительный взгляд, словно она была продавцом какого-то странного товара.

- К примеру. Когда Амати предложил тебе договор, если бы ты отказался, это тоже был бы поступок, достойный уважения, разве нет?

Лоуренс не успел даже сказать «нет», как Хоро, полностью завладевшая инициативой, продолжила:

- Я думаю, ты в первую очередь оценил реакцию всех, кто был вокруг, и попытался понять, потеряешь ты лицо или нет, так было?

- Ээ…

- Давай-ка рассмотрим ту же сцену, но обратим всех участников. Иными словами, я скажу так…

Легонько прокашлявшись и прижав правую руку к сердцу, Хоро продекламировала:

- Я никоим образом не могу принять этот договор. Мое желание – всегда оставаться с Лоуренсом. Даже если на мне бремя долга, этот долг – тоже связь, соединяющая меня и Лоуренса. Сколько бы связей ни соединяло меня и Лоуренса, я не выдержу, если разорвется хоть одна… и поэтому, даже если меня поставят к позорному столбу прямо здесь, я не приму этот договор… ну, примерно так. Как тебе?

Это было почти как сцена из оперы.

Хоро говорила с таким серьезным выражением лица, что ее речь тронула Лоуренса до глубины души.

- Если бы я услышала, что кто-то говорит такое мне, у меня бы просто дух захватило от восторга.

Лоуренс, хоть и понимал, что Хоро шутит, чувствовал в то же время, что в ее словах есть резон.