В том, что она состоится, у Валерии даже не возникло сомнений.

Жизнь Яримы в Испании протекала достаточно уныло и однообразно. Друзей и близких знакомых здесь не имелось, и единственной отдушиной были беседы с Родриго — тоже, впрочем, нечастые. Чтобы не маяться от скуки, Ярима много времени и сил отдавала работе, а по вечерам, оставшись одна, развлекалась тем, что позволяла себе пропустить рюмочку-другую какого-нибудь крепкого напитка. Настроение после таких возлияний у нее заметно поднималось. В своем неистощимом на всякие каверзы воображении она проигрывала различные ситуации, способные привести ее к внушительному успеху и победе над всеми недоброжелателями. А если точнее, то все устремления Яримы были нацелены на то, чтобы взять реванш за поражение в многолетней истории с Херманом и попытаться, наконец, сделать свою жизнь счастливой.

С первой частью программы она справилась довольно легко: шантаж, угрозы, покушения — все годилось, и все так или иначе приводило Хермана к печальному концу. Но, всласть позлорадствовав и на некоторое время получив удовольствие от своей воображаемой победы, Ярима затем приходила в уныние, потому что не знала, чего же ей хочется для счастья.

Стать свободной и богатой? Да, пожалуй. Но что дальше делать с этой свободой и богатством? На что их употребить? Дорогостоящие путешествия по экзотическим уголкам мира ее не привлекали. Можно было бы, конечно, в одном из таких престижных уголков купить себе замок или виллу… И жить там одной, общаясь лишь с прислугой? Это, должно быть, очень печально и тяжко. Надо все-таки, чтобы рядом находилась родная душа…

Ярима вспомнила, что за всю жизнь ей встретился только один человек, к которому она была привязана, — Херман. А все остальные вызывали в ней только раздражение. Даже к родной сестре, Веронике, она не испытывала никаких теплых чувств. «Я, наверно, вообще не способна на подобные чувства, — честно призналась себе Ярима. — К Херману меня притягивала страсть, всепоглощающий огонь, но теплоты не было и там.»

Такое открытие вовсе не смутило Яриму. Она решила, что это отнюдь не недостаток, а всего лишь ее особенность: просто в ее палитре присутствуют одни чувства и отсутствуют другие. И она с завидным упорством продолжала соображать, как ей устроить свою жизнь, если там не будет Хермана. Кем его заменить? На кого направить весь пыл своих страстей? В какие-то мгновения ей казалось, что она еще сможет полюбить кого-нибудь так же сильно, как Хермана, Например, чем плох Родриго? Может, стоит им заняться всерьез? Не похоже, правда, чтобы он был влюблен в нее, и это даже несколько задевает ее самолюбие. Но, надо признать, что и страданий не доставляет, как это было в случае с Херманом. Потому что и Ярима-то не пылает любовью к Родриго. Нет, видимо, ей уже никогда не суждено познать страсть к мужчине… Если бы можно было родить ребеночка и жить ради него! Но и тут судьба проявила к ней жестокость…

Ярима тяжко вздохнула и, отхлебнув очередной глоток из рюмки, тупо уставилась в экран телевизора. Внезапно взгляд ее стал осмысленным и сосредоточенным: на экране она увидела крупным планом лицо Амалии. «Нет, вряд ли это она», — подумала Ярима и в тот же момент увидела другое знакомое лицо — Карлоса. Сомнений больше не оставалось: это были они — Амалия и Карлос. Что за странная компания? Почему они гуляют вдвоем, тем более здесь, в Испании? Ярима стала вглядываться в подробности возникшего на экране пейзажа и поняла, что съемки производились в Толедо, куда она сама недавно ездила по совету Родриго.

Камера между тем еще раз скользнула по лицам Карлоса и Амалии, а затем в кадре появился роскошный закат, отражающийся в водах Тахо, и зазвучала тихая, приятная музыка, подготавливающая зрителя к восприятию совсем другого сюжета.

Ощутив острую тревогу, Ярима стала гадать, какие дела могли привести Карлоса Гальярдо в Испанию. Неужели Херман разузнал каким-то образом, где скрывается Ярима, и послал по ее следу Карлоса? Такой вариант возможен, но при чем тут Амалия? Старые родственные связи? А что, вполне вероятно: ведь Амалия — сестра покойной жены Хермана. Прежде они не слишком-то роднились, но во время болезни Альваро заметно сблизились. Амалия проводила много времени у постели племянника, а Херман и вовсе не отходил от умирающего сына.

Яриме припомнилось, каких трудов стоило ей выпроводить Хермана из палаты, чтобы подсунуть его дорогому сынку яд. Воспоминание это оказалось для Яримы неприятным, ибо оно повлекло за собою другие воспоминания — о том, как под дулами пистолетов приходилось убегать от полиции, а затем скрываться в холодной тесной пещере. Нет, не хотелось бы Яриме, чтобы нечто подобное повторилось в ее жизни, потому она так и встревожилась из-за появления в Испании Карлоса.

Однако, несколько успокоившись, она рассудила, что Херман и Карлос не могли объединиться в борьбе против нее. Уже обосновавшись под крылышком Родриго, Ярима навела справки о Хермане и выяснила, что он теперь женат на Ирене. Значит, Карлос должен считать его своим врагом. А как же иначе можно относиться к человеку, который разрушил семью и отобрал у тебя любимую жену?!

«Вот уж и впрямь у страха глаза велики, — упрекнула себя Ярима. — Так испугалась, что даже забыла о распре, существующей между Херманом и Карлосом.»

Чтобы окончательно прийти в себя, она опустошила еще пару рюмочек, и мысли ее потекли в противоположном направлении: а нельзя ли использовать Карлоса так, чтобы его руками поквитаться с Херманом? Вот это было бы здорово! Конечно, остается опасность, что Карлос наведет на нее полицию, но игра стоит свеч, а потому над этим вариантом следует хорошенько подумать.

Глава 8

На следующий день после телепередачи Ярима обзвонила все наиболее приличные отели и выяснила, в каком из них остановился Карлос Гальярдо. Затем, не медля ни секунды, отправилась туда и стала дожидаться его в холле, не рискуя заявиться в номер без предупреждения: а вдруг Карлос там не один, а, допустим, с дамой. Вряд ли он тогда обрадуется незваной гостье, а такое начало их разговора вовсе не устраивало Яриму.

Через некоторое время она убедилась, что ее предосторожность была отнюдь не излишней: Карлос спустился в холл вместе с Амалией, и вдвоем они отправились куда-то по своим делам. Ярима же, выйдя из укрытия, тоже села в машину, и оставаясь незамеченной, следовала за ними повсюду до тех пор, пока Карлос не привез Амалию обратно в гостиницу.

«Ничего, у меня хватит терпения дождаться, когда ты выйдешь отсюда один», — мысленно произнесла она, поудобнее откидываясь на сиденья.

Ждать ей на этот раз пришлось недолго: Карлос вскоре вышел из гостиницы и торопливо направился к автомобилю. Какое-то чутье подсказало Яриме, что останавливать его сейчас не следует.

— Ладно, посмотрим заодно, куда ты так спешишь, — промолвила она, трогаясь с места. — Ты мне нужен свободным от всяческих забот, и я дождусь удобного момента.

Валерию Карлос увидел еще издали и выругал себя за то, что впопыхах не придумал другого места для встречи, заставив девушку ожидать его прямо на улице, на тротуаре.

Об этом он и сказал ей сразу же после короткого приветствия. А затем, улыбнувшись своей подкупающей улыбкой, добавил:

— Но, надеюсь, вы дадите мне шанс исправиться?

— Разумеется, — без каких-либо колебаний заверила его Валерия.

— Тогда позвольте пригласить вас в один уютный ресторанчик, полюбившийся мне еще со времен юности. Мы часто собирались там веселой студенческой компанией. Наверно, потому он и дорог мне. Правда, я там не был уже более десяти лет… Возможно, теперь он и не покажется мне таким замечательным.

— Все равно это очень интересно: посмотреть места, где прошла ваша юность.

— Одно из таких мест вам уже известно — Толедо.

— Да. И вы расскажете мне подробнее, что связано у вас с этим местом?

— Расскажу. Хотя это и не такая уж веселая история.