- Эй, а она действительно великолепна. Она не похожа на японку, хотя… о да, она и правда из Японии?

- Ну, она может говорить по-японски…

Двое парней решили подождать до завтра, а там посмотреть, что они могут сделать со всем этим. То, что надо было сделать – это позвонить в полицию, хоть и против её воли. Но Микадо не хотел этого делать.

Это немного старомодно, но этот поступок был бы слишком правоверный для манги или фильма. Микадо считал, что всё это – то самое необычное, которого он так ждал.

Единственное, что беспокоило Микадо, это вероятность того, что Чёрный мотоциклист мог его запомнить. Он был так занят, мчась домой, что даже не подумал о том, почему Чёрный мотоциклист так стремился угнаться за девушкой. Что, если ему придётся прожить остаток своей жизни, имея врага в лице находящейся вне реальности “городской легенды” – Чёрного мотоциклиста?

Устав от мирской нормальности, хотят перемен. Это, вероятно, и являлось причиной утаивать эту девушку, чьё происхождение всё ещё оставалось загадкой.

Но, если он хочет оставить “нормальность”, то может подвергнуть себя опасности.

«Опасность, с которой я столкнулся сейчас, это Чёрный мотоциклист?»

Проводив Масаоми, он всё ежё дрожал от таких мыслей.

И было кое-что, что Микадо скрыл от своего друга.

У девушки была повязка вокруг шеи. Сначала казалось, что там ничего нет, но, отведя её домой и рассмотрев поближе, он подумал, что это слишком заметно. И, прежде чем приехал Масаоми, он наложил эту повязку.

У неё был шрам от операции, окружавший всю шею.

Словно её голову отпилили, а затем пришили обратно.

Давайте вернёмся в недалёкое прошлое.

В то время, когда Микадо и Анри шли в кафе, одна из “шахматных фигур” начала своё движение по улицам.

Фармацевтика Ягири. Исследовательский центр. 

В конференц-зале шестого научно-исследовательского центра послышался звук сильного удара.

- Говоришь, она убежала… объяснись!

Кулак Ягири Намие врезался в стол, опрокинув кружку с кофе. Напиток тут же начал растекаться по поверхности стола. Свежесваренный кофе оставлял ожоги на руках Намие, но она даже не вздрогнула, и только её кулак дрожал от ярости и тревоги.

- Если полиция узнает об “этом”, нам конец!

Она обвела пламенным и беспокойным взглядом своих подчинённых.

- Значит, она только притворялась хорошей. А на самом деле, всё это время просто искала возможность для побега…

Она крепко закусила губу, пытаясь подавить свой гнев, в результате чего губы окрасились в красный цвет - более тёмный, чем её помада.

- … Забудь, направь всех свободных людей на её поиски. И не нужно сейчас сдерживаться, просто сделайте всё, чтобы её найти. Если возникнут проблемы, сами о них позаботитесь.

- Нужно ли избегать ранения цели? – спокойно спросил один из подчинённых, стоящий рядом с Намие.

Немного подумав, она ответила чистым и ясным голосом:

- Жаль… но раз уж до этого дошло, меня не волнует, если она умрёт. Просто верни её сюда.

♂♀

Взглянув на вертикальное здание исследовательского центра своей сестры, Ягири Сейджи глубоко вздохнул.

«А, так это любовь… любовь заставляет терять контроль».

Пять лет назад, Сейджи впервые встретил “её”. Будучи только десятилетним ребёнком, под “руководством” своей сестры, он был посвящён в дядину “тайну”.

“Она” находилась в стеклянной банке, и выглядела как нечто из тех сказок, которые ему в детстве читали. Словно спящая красавица, в мечтах тоскующая о своём принце. Пусть она и была головой, Сейджи не чувствовал к ней ни малейшего страха или отвращения. Вместо этого, он был полностью околдован её изящным очарованием.

Поскольку Сейджи рос с каждым днём, он начал развивать чувство сознательности. Но эта, так называемая сознательность, полностью определялась “ею”, и его психика постепенно подчинялась мыслям о “ней”.

Однако голова не имела никаких порабощающих намерений, и не испускала в воздух какие-нибудь странные электромагнитные волны или феромоны. Просто она была живая. Юноша - Ягири Сейджи, всего лишь делал всё, что хотел, и, в конце концов, по уши в неё влюбился.

Точно так же, как Ягири Намие гналась за любовью своего брата, её брат искал любви тихой и молчаливой головы.

Именно любовь спровоцировала все его действия.

Когда сестра забрала “её” для исследований, Сейджи подумал: «Я должен позволить ей покинуть эту стеклянную банку. Я собираюсь освободить её. Хочу, чтобы у неё был весь мир».

Сейджи полагал, что это было “её” желанием, и затем, однажды, появилась долгожданная возможность. Он украл карту безопасности своей сестры, ознакомился с маршрутом патрулирования охранников и позаботился о них с помощью электрошока. Сейджи не верил в то, что он делает что-то неправильное. В своём сердце, он только хотел увидеть радость на “её” лице.

Но, даже когда он успешно вынес “её” оттуда, “она” всё ещё не открывала глаз.

Голова не отвечала ему взаимностью. Но, по мнению Сейджи, это происходило потому что его любовь недостаточно сильна. Он твердил это самому себе, и свято верил в то, что его односторонняя любовь к ней сможет связать их вместе навечно.

«Любовь находят и теряют. Но как можно оставить кого-то, вроде неё?»

Когда он заметил, что его мысли всё больше смахивают на дешевый роман, написанный школьником, Сейджи решительно зашагал в сторону исследовательского центра.

«Сестра сказала оставить всё ей… но как я могу позволить своей “девушке” быть одной? И более того, даже если это было ради исследований, ей, возможно, вскрывали и рассматривали мозг… бедняжка».

Сейджи ворчал об этом, не понимая весь фокус сложившейся ситуации. Он вышел на дорогу, ведущую ко входу в исследовательский центр.

«Знал бы раньше, не дал бы её сестре. Я бы возразил. Я должен сказать сестре и дяде, насколько сильно мы любим друг друга, и когда-нибудь они это поймут. А если не поймут, я просто сбегу вместе с ней».

Его позиция была весьма сомнительной, как если бы аристократ влюбился в бедную девушку. Для всех, кто его знал, он казался обычным старшеклассником, живущим своей жизнью. Но если бы они узнали, что его девушкой была голова, погрузившаяся в глубокий сон, они немедленно решили бы, что его поведение бросалось в глаза как довольно необычное.

И, что страшнее, вплоть до сегодняшнего дня, мысли типа “Харима Мика” полностью стёрлись из головы Сейджи. Он убил её, но уже совершенно забыл, как она выглядит, или как звучит её голос. Для него, всё, что он сделал, это избавился от препятствия на пути его любви. Как может парень, живущий ради любви, помнить о каждом устранённом препятствии?

«Всё, что мне нужно сделать, это снова украсть карту сестры и ворваться в научно-исследовательский центр».

Пока Сейджи обдумывал эти опасные вещи, фургон одной компании по очистке выехал из исследовательского центра.

Но Сейджи знал, что они не были сотрудниками компании по очистке. На самом деле они являлись “подчинёнными” научно-исследовательского центра, группа “похищающих” парней. Людей, которых они похищали, использовали в качестве подопытных в незаконных экспериментах.

И ещё Сейджи знал, что центр нанимал этих подчинённых похищать людей, чтобы проводить исследования над “ней”. После похищения, они экспериментировали на них с её клетками, ДНК, телесной жидкостью. Почему они должны делать все эти экстремальные вещи, которые продолжали разноситься слухами по городу, только из-за самого существования “головы”? Сначала, Сейджи ничего не понимал, но потом он предположил, что это, вероятно, из-за давления компании “Небула”, которая пыталась поглотить Фармацевтику Ягири.

Хоть это и называлось экспериментами над людьми, жестоких действий или убийств там не было. Подопытным лишь вводили дозу анестетиков и поддерживали объект в состоянии искусственной смерти, после чего проводили на нём различные эксперименты для сбора данных. А затем, сделав всё необходимое, бросали объект в парке. Целями похищений были строго те люди, исчезновения которых никто не заметит, даже если они пропадут без вести. К счастью, у нелегалов не было защиты преступного мира или триад. Но ходили слухи, что некоторые из “подчинённых” других подчинённых для достижения своих целей похитили нескольких сбежавших из дома девушек, и торговали ими.