ставках, и я обращаюсь к ключевым точкам этого торгового предложения – со своей

стороны я помню все. Я отвечу на любой вопрос, который задаст мне Диаз, мы оба с

головой повязли в наших с ним переговорах. В какой–то момент я поворачиваюсь к

Оливеру и вижу, что он находится рядом. С заранее подготовленной нами папкой с

набросками. Я собираюсь с мыслями и направляю нашу беседу в нужное русло, надеясь,

что Диаз не выкинет чего–нибудь навроде того, чтобы попросить исходные данные и

каким образом наши аналитики пришли к таким цифрам. Чтобы ответить на подобные

вопросы, надо будет предоставить дохрена таблиц, два, если не три аналитика и целый

день будет потрачен на эти обсуждения.

Диаз бросает на меня удивленный взгляд и на секунду я сжимаю подлокотники своего

кресла, пытаясь понять, устраивает ли его наше предложение или мне надерут задницу. Он

широко улыбается мне, его взгляд падает на файл перед ним и затем он начинает смеяться.

Он тихо ругается, постукивая пальцами по столу и впервые за все эти дни я слышу его

искренний смех.

– Очень достойно, – говорит он на безупречном английском.

– Рад, что Вы рады, – отвечаю я с облегчением, и я действительно это чувствую. Это мои

последние встречи до моей поездки по Кубе и Доминиканской Республике и было бы

здорово завершить благополучно переговоры до моего отъезда.

– До встречи в Гаване. Там и завершим подписание, – констатирует он.

Он хочет сфотографировать этот момент и я не виню его.

– Министр Диаз, я с нетерпением жду встречи с Вами.

– Вы приедете со своей девушкой? – спрашивает он, пока мы стоим рядом.

Я качаю головой.

– Я путешествую один.

Его глаза расширяются.

– Жаль. У нас красивая страна.

Мы выходим из конференц–зала и я вижу Ксавию, которая идет мимо, держа ее в руках

пресс–папку. Наши взгляды встречаются на долю секунды и в моей груди разжигается

настоящий огонь. После прошлой ночи, это не удивительно. Привязав ее к кровати, я

клеймил ее так, как я никогда раньше не делал. По х*й все. Я не могу представить, что

оставлю ее здесь на день – оставить ее на неделю, пока буду отсутствовать. Я познакомлю

ее с Диазом и даю гарантию, она понравится ему.

Она идет дальше и я поворачиваюсь к нему.

– Без сомнения, Куба прекрасна. Я обсужу поездку с ней и приеду к вам.

Насколько я знаю, наша с ним будущая встреча уже назначена и запротоколирована. Я

ничего не буду говорить, кроме как дам указания Ксавии упаковать в свою дорожную

сумку несколько бикини, которые я хочу видеть на ней, соблазнительно увлекающей меня

в небытие, прежде чем мы займемся любовью. Займемся любовью? Мой разум приходит в

замешательство. Диаз говорит что–то, но все, что я делаю – это пытаюсь понять, когда моя

саба и я перешли от состояния жесткого траха к занятиям любовью.

***

Я опаздываю, когда еду забрать Ксавию. Уличное движение раздражает, но это лучше, чем

застрять на заднем сиденьи автомобиля с водителем. Я сворачиваю на ее улицу и

паркуюсь напротив ее дома. Я не собираюсь звонить ей, чтобы она спускалась вниз,

сегодня вечером я собираюсь подняться к ней сам. Я даю чаевые швейцару и мне

становится лучше, пока я поднимаюсь на лифте с букетом цветов, это совсем на меня не

похоже, но я не могу не улыбаться.

Подойдя к ее двери, я звоню в звонок, взглядом обвожу коридор. Это элитное место,

достаточно современное. Все вокруг, начиная с освещения и оборудования на подъездах

до лепнины – все кричит о неприличном богатстве.

Дверь Кса открывается и я ожидаю встретить кристально голубые глаза, готовый как

обычно к приступу резкой боли от ее присутствия, которая, словно нож вонзается в мою

грудь, но вместо этого я сталкиваюсь со злобным взглядом ее соседки.

– Привет, – произношу я.

– Ну, добрый вечер, Сенатор, – отвечает мне молодая девушка, поднимая брови и

приглашает меня войти. – Заходите.

– Вы – Брук. – Говорю я утвердительно, хотя мне это и не нужно.

– Да, это я. Выпьете что–нибудь?

– Спасибо. – Я следую за ней в гостиную, которую я имел удовольствие наблюдать из

бинокля снизу. Странно видеть интерьер квартиры Кса с этой стороны и она выглядит

совершенно по–другому. Квартира больше, чем я себе представлял. В мое поле зрения

попадают двери, ведущие на балкон и я прищуриваюсь, вспоминая, сколько времени я

провел, глядя в них, ожидая, чтобы увидеть хоть чуточку... и вдруг все вокруг меркнет.

– О чем ты думаешь? – такое чувство, будто Кса заплывает в комнату, одетая в платье

цвета слоновой кости, которое идеально обтягивает ее тело. Две тоненькие бретельки

удерживают его, демонстрируя ее невероятную грудь. Ее волосы собраны вверх, искусно

уложены и она выглядит совсем иначе, нежели она выглядела три часа назад.

Внезапно смокинг становится тесным, в то время как я смотрю на нее и мне интересно,

есть ли какой–нибудь шанс, что она разрешит мне трахнуть ее, заставить кричать мое имя

– похоже я спятил.

– Думаю, что ты хочешь свести меня с ума, – шепчу я, подходя к ней и опустив голову к ее

уху. Я прохожу губами вдоль ее щеки, слегка целуя ее. Если бы ее соседка не стреляла в

меня испепеляющим взглядом, то я бы набросился на Кса и поцеловал бы ее так, как

положено целовать свою сабу, которой я полностью обладаю. Но что поделать?

– Тебе нравится?

Я не могу ничего произнести и вместо ответа киваю.

– Вот. Это тебе.

– Розы великолепны. Спасибо. – Она берет цветы и теперь, когда у меня ничего нет в

руках, я осознаю насколько я жажду прикоснуться к ней. Провожу рукой вдоль ее плеча,

снимая бретельки платья, обнажая ее, скидывая их, из украшений на ней только ее

ошейник сабы, который она носит как символ того, кем она является по отношению ко

мне.

Моя.

Вся, бл...ь, моя.

Ошейник из блестящей платины прекрасно контрастирует с ее светящейся атласной кожей.

Твердое в сочетании с мягким – прямо как у нас.

После того, как я увидел ее в своем офисе немногим раньше, я решил, что она будет

сопровождать меня в моей предстоящей поездке, я жаждал побыть с ней наедине.

– Что будете пить, Сенатор? – спрашивает Брук, отодвинув дверцу бара, открыв его,

вытаскивая меня из моих фантазий. Фантазия номер восемьсот одиннадцать по счету.

– Зови меня Беннетт, – отвечаю я. – Виски. Чистый. Если у вас есть.

Она поднимает стакан.

– У нас он есть. Кса? Будешь что–нибудь?

– Бокал вина, – говорит она и наклоняет голову. – Я лучше поставлю их в воду.

Когда она уходит на кухню, я иду к выходу на балкон, мне интересно посмотреть на

интерьер квартиры с моего обычного места наблюдения. Когда я поворачиваюсь, все

выглядит гораздо более знакомым с этого ракурса. И намного лучше, когда я вижу Кса,

возвращающуюся с вазой цветов и размещающей их на столике при входе. Мой взгляд

падает на журнальный столик, на котором стоит еще один букет цветов. Красивый букет из

красных роз, слегка увядшие и у меня возникает вопрос, не Брук ли они были подарены.

Конечно же ей, тогда почему я до сих пор сомневаюсь. Когда я поднимаю глаза, я

понимаю, что Кса и Брук обе смотрят на меня и я двигаюсь к бару, где меня уже ждет мой

напиток.

– За прекрасный вечер, – говорю я, поднимая свой бокал.

Кса поднимает свой бокал, а Брук – бутылку с чем–то похожим на сок с какими–то

плавающими в нем частичками, я даже не имею понятия что это. Очень необычно для

коктейля, но опять же, что я хочу от молодой девушки, чей отец известен как один из

самых богатых людей на планете?

– Итак, правительственный обед? – спрашивает ее соседка, чокнувшись своей бутылкой с

моим бокалом.

– Да. – Я делаю глоток, смакуя то, как виски медленно обжигает все внутри, очищая мою