— Карло!
— Да, что такое? — Он повернулся, держась за дверную ручку.
— Я должна сказать тебе что-то. Присядь на минутку.
— Не теперь.
— Нет, теперь! — крикнула она, топнув ногой. — Это важно.
Удивленно взглянув на нее, он присел на краешек кресла рядом с разрисованными шкафчиками.
— Ну хорошо. Только быстро.
Усевшись в глубокое кресло, она заговорила с ним через комнату.
— Чет, не так быстро, Карло. Скоро ты поймешь, насколько это важно. Но перед тем, как я скажу это, есть кое-что еще. Ты слушаешь? — Он не отрывал взгляда от Виктории.
— Поскольку я нарушил планы ради твоих бесценных сведений — да, я действительно слушаю.
— Ну и интуиция у тебя, — сказала она сердито. — Бесценные! Да, он бесценен — этот ребенок от тебя, которого я ношу. — Она сделала паузу, отметив его удивление. — А теперь ты уделишь мне немного времени и выслушаешь то, что мне нужно сказать?
— Я рад, Мария! Не могу передать тебе, как я рад, — произнес он спокойно и искренне, его поведение тотчас же изменилось. — Это в самом деле так? Когда ты об этом узнала? Когда мы можем ожидать ребенка?
— Осенью — быть может, в конце сентября. Повитуха подтвердила это несколько дней назад, но я могу в любом случае тебя заверить, что это так, потому что тошнота, которую я испытываю по нескольку раз в день, не может иметь другую причину. Подойди и сядь поближе ко мне, — сказала она с легкой грустью от того, что он сам не приблизился к ней, не поцеловал и не обнял.
Карло сел напротив нее.
— Что я должен сделать? — спросил он.
— Ты должен быть ко мне добрее, — твердо ответила она. — Ты часто холоден и груб. Я понимаю, это оттого, что у тебя давно выработалась привычка так обращаться со всем миром, и ты можешь вести себя с другими как тебе угодно, но ко мне ты должен быть внимательнее. Поскольку в следующие месяцы я часто буду чувствовать себя плохо, то прошу тебя быть терпеливым, мягким и добрым. Я знаю, ты на это способен — ведь ты с такой нежностью обращаешься со своей лютней. Разве я прошу слишком многого?
На губах у него появилась характерная сардоническая улыбка.
— Ты пользуешься своей беременностью, чтобы изменить мое поведение?
— Да, пользуюсь, и у меня есть на то основания. Ты так не считаешь?
— Я не уверен. Роль заботливого мужа с беспокойным взором не для меня.
— Ты преувеличиваешь мою просьбу и доводишь ее до абсурда! Я не в настроении выслушивать сейчас такие пустые остроты. Я беременна от тебя. Либо ты будешь проявлять по отношению ко мне доброту, и у меня будет спокойная, здоровая беременность, либо нет, в каковом случае она будет проходить тяжелее, и трудно будет ручаться за здоровье твоего ребенка. Ответственность за это лежит не только на мне, но и в равной степени на тебе. Тебе решать. А теперь ты должен меня извинить — меня сейчас вырвет.
Когда Мария вернулась в гостиную, пролежав час в постели после того, как ее вырвало, Карло был еще там. Комната заметно изменилась, потому что Карло велел принести другую картину, гораздо большего размера, и сейчас над камином висела жизнерадостная идиллическая сценка. Под деревьями, на которых сидели яркие певчие птицы, Орфей играл на виоле в окружении нимф и прелестных животных. В нижней части картины павлин развернул свой великолепный хвост.
— Подойдет ли это в качестве завершающего штриха для гостиной принцессы? — спросил Карло.
— Да, — безучастно ответила Мария, поскольку убранство гостиной больше не занимало ее после такой реакции Карло на новость о беременности. Картина с Орфеем, очевидно, была его способом принести извинения, проявить интерес — да Бог его знает что еще? — сердито подумала Мария. Если бы только он просто поцеловал ей руку или улыбнулся от радости. Она позвонила, вызывая Сильвию.
— Это одна из моих любимых картин, — пробормотал Карло.
— Правда? Тогда, может быть, она должна висеть у тебя в комнате.
— Она предназначалась для музыкальной комнаты. Я купил ее на прошлой неделе. Она тебе не нравится? Я могу распорядиться, чтобы принесли другие.
— Нет, я хочу эту. Она очаровательна. Разве тебе не нужно собираться на охоту?
Появилась Сильвия. Мария попросила приготовить ей горячий сладкий напиток из трав, который Сильвия придумала специально для своей госпожи.
— Ты не хочешь попробовать, Карло? — спросила Мария мужа.
— А что в него входит? — осведомился он.
— Мед, сыворотка, мускатный орех и растения, которые растут только на Сицилии и о которых вы никогда не слышали — уж простите меня, ваша светлость, — ответила Сильвия.
— Мне было бы интересно его отведать.
Когда Сильвия вышла, Карло обвел взглядом комнату и снова посмотрел на Марию.
— Почему бы нам не переделать все твои апартаменты? — спросил он с энтузиазмом. — В любом случае, нам нужно подготовить две-три комнаты для ребенка.
— Да, конечно, но не все апартаменты. Будет слишком большая суматоха, а мне нужен покой.
— Я знаю группу архитекторов, занимающихся интерьерами, которые работают очень быстро. Всего три недели — и твои комнаты преобразятся в райский сад.
Мария не смогла сдержать улыбку. До нее дошло, что на самом деле известие сделало Карло счастливым, и идея переделать ее апартаменты — это его способ выразить свое счастье.
— Не должны ли мы сообщить эту новость твоим родителям? — предложила она.
— Я скажу отцу сегодня вечером.
— Думаю, что мы вдвоем должны сказать им. Давай пообедаем вместе с ними. — Мысль о семейной трапезе вдруг чрезвычайно понравилась Марии. Она с болью осознала, что ей не хватает теплой атмосферы таких семейных сборищ.
— Нет. От их постоянных перепалок пища плохо переваривается. Кроме того, я люблю есть один, как тебе известно. Мы спустимся к ним после ужина. Твой любимый цвет — зеленый. Почему бы не перекрасить стены в этой комнате в бледно-зеленый?
— В этом нет необходимости. Теперь, когда ты повесил эту картину, меня все здесь устраивает. Во всяком случае, лучше потратить оставшуюся у меня энергию на подготовку комнат для малыша.
— У тебя есть какие-нибудь идеи?
— Весьма смутные. Мне хотелось бы покрыть стены детской фресками — что-нибудь фантастическое — как в снах счастливых детей. Древний затерянный город, скрывшийся под морем. Волшебный лес, населенный радужными феями и дружелюбными экзотическими существами. Не знаю.
— Сапфировое звездное небо. Улыбающиеся ангелы, плывущие на облаках, — предложил Карло.
— Нет, не ангелы.
— Почему нет?
— Я видела слишком много комнат, украшенных ангелами. Я хочу чего-то более необычного. — Настоящая причина заключалась в том, что у Марии ангелы ассоциировались с Федериго и их спальней в палаццо Карафа, но она не могла сказать Карло об этом. — Почему бы тебе не попросить одного из друзей-художников, чтобы он набросал для нас какие-нибудь идеи?
— Я об этом думал, но мои друзья — нет! Они не сильны в фантастических сценах. Я найду художника, который специализируется на таких сюжетах.
— Хорошо. — Мария встала и потерла себе поясницу.
— Наверно, он будет работать с командой, но все же уйдут недели. А я не могу вынести мысль, что останусь здесь среди художников и шума. По-видимому, нам с Беатриче придется пока переехать в незанятую часть дворца.
— Может быть, и нет, — возразил Карло, задумчиво потирая подбородок.
— Что же тогда делать?
— Ты отправишься со мной в путешествие.
— Ты же знаешь, что я не люблю покидать Неаполь.
Сильвия вернулась, и они наблюдали, как она ставит поднос на стол и наливает им напиток.
— А ты быстро справилась, — заметил Карло.
— Я всегда держу все наготове, ваша светлость. Нужно лишь добавить сыворотку и подогреть напиток.
Она поместила между ними маленький столик и перенесла туда напитки, любуясь этим редким зрелищем: ее госпожа и молодой хозяин сидят и подкрепляются вместе, как другие супружеские пары. Она не понимала их странных отношений, поскольку никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Грустно было смотреть, как ее госпожа сидит за трапезой в одиночестве. По вечерам Мария часто ужинала рано, чтобы поесть за компанию с Беатриче. И все-таки даже Сильвия понимала, что вынужденное одиночество Марии в этом браке гораздо предпочтительнее, нежели навязчивое общество предыдущего мужа. Принцу Карло, кажется, понравился напиток, а ведь он был весьма привередлив. Сильвия возблагодарила Бога. Возможно, этот брак еще наладится. Они обсуждали совместное путешествие. Сильвия от всего сердца надеялась, что будет сопровождать их, поскольку, выходя из комнаты, услышала, как принц Карло говорит, что они отправятся к Святой горе.
