Если считать, что Преподобный Эрл подталкивает нас вверх, по ступеням к спасению в Послежирии, то я поднялся ровно на один шаг. После того как я провел несколько недель с одними только мужчинами в пустыне, и женщин поблизости не было и не ожидалось, Преподобный Эрл счел меня достаточно похудевшим и дал мне право работать в разнополом коллективе. Когда он сообщил мне о перераспределении, губа у него была поджата, как будто я был все еще не достоин даже презрения, но он все-таки перевел меня на новое место, хотя, возможно, тут сыграло роль то, что я подарил «Фонду развития клуба» чек на десять тысяч. Мне больше не придется ходить в ангар, где перерабатывают травы. Я взлетел высоко, теперь я работаю в упаковочном цехе, где имеются кондиционеры. Несколько таких же везучих типов, как я, трудятся здесь вместе с опытными упаковщицами, которые, как и мы, начали сбрасывать вес. Мы стоим с обеих сторон от длинных столов и упаковываем запатентованный Преподобным состав из трав, который затем рассылается в дорогие магазины всего мира.

Так что мы снова возвращаемся к вопросу о правдивости рекламных обещаний. Я работаю с женщинами, но они совсем не так хороши, как вы, возможно, подумали. Это вовсе не те сексапильные крошки, тщательно смазавшие маслом кожу, которых вы видите во всей красе в передаче Преподобного Эрла «Час могущества». Преподобный Эрл показывает вам только победителей: красоток из числа избранных, таких как Марица, Бритни и Ив, или свой хор из сексуальных эрлеток, а также множество стройных безымянных девиц в бикини, которые им подпевают, но тут я должен остановиться и спросить у вас: а задумываетесь ли вы об этом? Неужели вы действительно включаете телевизор, чтобы проверить, каких успехов достигают в Сильфании?

Мне так не кажется.

Если у Преподобного Эрла и есть секреты, то это — один из них. Ему известны ваши истинные побуждения, пусть он и не признается в этом.

Жене ты говоришь, что эта передача тебя воодушевляет, но я-то знаю: ты ждешь момента, когда покажут фотоснимки. Несколько часов подряд ты смотришь проповеди и слушаешь песнопения, но на самом-то деле ты просто дожидаешься самой интересной части передачи. Это занимает много времени, но в конце концов проповеди заканчиваются и начинается самое-самое: признания участников программы, сопровождающиеся фотоснимками. Вот и оно, ребята, — фотографии «до», на которых вы видите этих огромных униженных женщин с массивными бедрами и дрожащим жиром на розовых руках, покрасневших перед камерой, одетых в купальники, которые настолько им малы, что впиваются в складки жира. Откуда мне все известно? Долго, очень долго я наблюдал за вами всеми: за посетителями, незнакомцами, за женщинами, которые мне нравились. Да-да, я столько времени наблюдал ваши привычки и изучал ваш образ жизни, что знаю о вас всю правду. Я открыл вашу грязную тайну.

Вы просто жить не можете без порнушки, показывающей еду и обжорство. Признайтесь, вас тоже не оставляют равнодушными те невероятные блюда, которые показывают по «Фуд ченнел», вы истекаете слюной, глядя на обжаренные в сливочном масле бананы с сахаром и ликером, на трюфели «Соски Венеры» и гигантский рождественский пудинг. Девушки вам достаются легко, но вот толстухи — это недозволенное удовольствие, как и десерты, которых вы страстно желаете, но не можете отведать.

А здесь вы просто свихнулись бы.

Ну да, женщины, с которыми я работаю на фабрике, это просто ходячие фотографии «до», все без исключения! Как бы ни старались девушки, которых ты здесь видишь, им никогда не попасть в Послежирие. Тяжело ступают они по цеху, одетые в розовые комбинезоны, которые висят складками, как кожа на моем усыхающем брюшке. Некоторые и хорошенькие, но я на них почти не смотрю. Когда помираешь от голода, все мысли сосредоточены на вещах более важных.

Правдивы ли рекламные заявления? Все зависит от вашей точки зрения.

Что есть реклама, как не пустые обещания? Я должен вам сказать, что Преподобный Эрл водит вас за нос. Я попался на удочку под названием Сильфания, и я, конечно, делаю все, что предусмотрено программой, но где-то в глубине моей души зарождаются подозрения, что все это лишь внешнее прикрытие, а что же за ним прячется? Чтобы в этом разобраться, мне нужно сесть и подумать, и при этом я не должен работать или выслушивать проповеди и воодушевляющие речи, но, несмотря на все дурные предчувствия, я все так же прохожу программу здесь в Сильфании, ведь кому же не хочется похудеть и стать таким ослепительным красавчиком, каким здесь открыт путь к вершинам? Недостаток программы в том, что у пациентов совсем нет времени на размышления.

Так вот, про наш завод. Здесь у нас жарко и шумно. В мои обязанности входит приклеивать этикетки на пакеты со сбором трав, которые двигаются по конвейеру. Глядя на ценники, я не верю своим глазам. Нельзя сказать, что происходит наглый обман, но то, что рекламирует Преподобный Эрл, не совсем соответствует тому, что в действительности получает покупатель. Вы, простофили, постоянно ходите в дорогие магазины товаров для здоровья, и в крупных городах, и в далеких сельских районах, выкладываете огромные бабки за товар, качество которого, как я выяснил, не так уж высоко. Можете мне поверить, концентрация препарата, который Преподобный отправляет на продажу, намного ниже, чем у того состава, который нам дают здесь, в Сильфании. Я тайком его попробовал, и эффект был бесконечно далек от того кайфа, который я ловлю от каждой дозы, выдаваемой мне кураторами.

Так что здесь мы еще раз убеждаемся в том, что не стоит верить рекламе, и я начинаю думать, что в ней вообще нет никакой правды. А есть и другие проблемы, надо сказать. Иногда из мужского лагеря внезапно пропадают люди. Однажды я, несмотря на снотворное, проснулся перед рассветом, так что на восходе стоял на пороге своего фургона и смотрел, что творится снаружи. На горизонте виднелась цепочка фигур, похожая на узор по краешку блюдца. Там, вдалеке, по пустыне двигалась небольшая процессия: люди шли пешком, мне было их никак не узнать. Их сопровождали — а может, охраняли? — два джипа, на каких ездят здесь, в Сильфании.

Я сказал об этом Найджелу Питерсу, который уже дослужился до желтого комбинезона и был поставлен во главе нашего завода. Он ответил:

— Остынь, Дэвлин, и какое тебе дело до того, как здесь ведутся дела, если нам удается добиться результатов?

— С каких это пор ты попал в число тех, кто заправляет делами?

С видом самодовольного третьеклассника проклятый Найджел улыбается.

— Я уже все знаю, а тебе это еще предстоит.

— Это и называется правдивой рекламой?

— Ты должен быть просто благодарен за то, что в Сильфании за свои деньги ты получаешь что-то стоящее.

— Это как?

— Ну, хотя бы высококлассные препараты, а не ту дрянь, которую мы продаем рядовым потребителям.

— Об этом я тоже хотел поговорить!

— Заткнись. — Он дал мне конвертик из пергамина. — Вот тебе привет от Преподобного. Это состав высокой очистки. Дождись, когда кругом никого не будет, и вотри немножко в десны.

От кайфа, который я испытал, я отходил два дня. Но Найджел практически признал, что Преподобный Эрл надувает вас, население. А могу ли я быть уверен в том, что он не надувает и меня?

Я пишу, чтобы рассказать вам, что дело обстоит вовсе не так, как вам представляется.

Запись в дневнике, вторник

Пока я сегодня отмечал время своего прибытия на работу, смутно знакомая женщина торопилась задвинуть на место свою тележку, чтобы успеть до гудка, и нечаянно на меня налетела. Она ахнула тихим и приятным голоском и отвернулась, так что я не успел разглядеть ее лица. Я уже видел ее раньше, но спартанское существование в этой пустыне настолько нас всех изменило, что ее было не узнать. Я окликнул ее, но она, как мне показалось, не услышала. Мы просто столкнулись, отлетели друг от друга и пошли в разные стороны, на свои места у конвейера. Позже я поднял взгляд, чтобы понять, кто это был, и, могу поклясться, я заметил, как одна из женщин, запаивающих пакетики, тайком посматривает на меня из-под копны вьющихся рыжих волос…