— Расскажи мне, зачем ты сюда пришла!

— А, это… — Келли ощупывает место под креслом в надежде обнаружить еще что-нибудь, но ничего не находит. Она садится на край кровати Энни. В такой темноте ее можно было бы принять за кого угодно. Правда, скоро кровать начала наклоняться под весом Келли, так что Энни пришлось ухватиться за вертикальные стойки изголовья и крепко за них держаться, чтобы не скатиться вниз; так моряк цепляется за палубу тонущего корабля. — Так вот. Об этом. Ну что, ты сидишь?

— Ну да, стараюсь!

— Итак, о том, что было после очной ставки в голом виде и всего остального… Ну, повезли они меня на тележке-подъемнике в мою палату…

— На тележке!

— Да, я их перехитрила. Они все думают, что я так разжирела, что ходить уже не могу.

— Фу-у.

— Да ну, ведь именно поэтому они не утруждают себя заходить и проверять, в постели ли я, после того как закрывают вечером дверь в мою комнату. Ну так вот, катили они меня на тележке в палату, Глорина и Дезире. Да, я такая толстая, что катить и грузить меня приходится двум Преданным.

— А где они сейчас?

— Всем иногда нужно спать, — говорит Келли. — Ну так вот, эта штука ломается, а поскольку они считают, что за меня можно не волноваться, то есть они думают, что я неподвижна, как скала, обе уходят куда-то на склад за новой тележкой, и следовательно, вуаля, я, будто по волшебству, остаюсь одна. Я осталась одна впервые с тех пор, как меня сюда сдали родители, поскольку я не вписывалась в их представления об идеальной семье. Ну что же, я жду, пока не затихнет звук их шагов, а потом слезаю с тележки, некоторое время обследую место, где оказалась, и представь себе, это про-осто кру-у-уто!

От волнения она слишком резко поднимается. Кровать содрогается и летит другим краем вниз, будто качели, с которых вдруг соскочил один из качавшихся. Энни кричит:

— Келл!

Келли снова садится, и тут ножки на другом конце кровати громко ударяются об пол.

— Так вот что я пришла тебе рассказать.

— Что же?

— Я нашла выход отсюда.

Глава 12

Запись в дневнике. Сильфания

Не притворяйтесь, что знаете меня, вы не имеете ни малейшего представления о том, с кем имеете дело. Вы видите только скорлупу. И ради бога, не воображайте, что вы лучше меня, если можете, хлопая себя по плоскому животу, насмехаться надо мной, потому что я, ваш брокер, Джереми Дэвлин, не соответствую принятому в нашей стране эталону. Я не совершил ничего дурного, просто я такой, какой есть.

Я знаю, кто вы, и знаю, что у вас за душой. Я вижу, как вы пробегаете мимо витрин кондитерских, искоса бросая мимолетные взгляды. Я заметил, как вы сглатываете слюнки. Вы хотите того, что есть у меня. То есть я ошибся, вы хотите того, что у меня раньше было. Вы желаете обрести свободу есть и снова есть, ну так что же вам мешает?

Мешаю вам я. Я для вас ходячий наглядный пример.

Ну, вот теперь я за это и расплачиваюсь.

Преподобный Эрл не обманывает, когда заявляет в рекламных роликах, что успех гарантирован.

Так что, значит, можно доверять рекламе? Чушь собачья, все это просто ловушка. Вы регистрируетесь, и вас отправляют куда-то в пустыню, — думаю, что это метафорично. И все огорожено забором. Целые отряды обеспечивают безопасность. Кураторы, одетые в оранжевые комбинезоны, следят, чтобы никто не убежал. Никаких сотовых телефонов, чтобы вы не позвонили в ресторан «У Домино». Нет и выхода в Интернет, а то ты закажешь конфет «Сииз» или набор моцареллы, а мой карманный компьютер они не обнаружили только потому, что я не пытался выходить в Сеть. Но все это детский лепет по сравнению с негласной системой наказаний, строгость которых зависит от тяжести проступка.

Сфера деятельности системы безопасности, работающей на Преподобного Эрла, нигде конкретно не указана, и я так в этом и не разобрался. Понятия не имею, где это записано и записано ли вообще, но в заведении Преподобного Эрла все подчинено строгим правилам. Проблема в том, что знать их мы должны, хотя никто нам об этом и не говорит. Информация сообщается только в случае служебной необходимости, и мне известно лишь одно: ни один грех не остается безнаказанным, и никому из тех, кто проник на секретные территории, не удается выжить.

По данному вопросу я могу назвать следующие случаи: в первую неделю моего пребывания здесь кураторы, служащие у Преподобного, поймали беглеца. Похожие на ангелов-мстителей в своих оранжевых комбинезонах, они тащили на веревке рыдающего парня. Преподобный Эрл врезал ему по первое число и объяснил нам: прегрешение третьей степени. За прегрешения третьей степени тебя выгоняют из этого заведения. Теперь фургон, где он жил, пуст; он исчез из Сильфании, но никто не видел, как он ушел или уехал. И вот что ужасно. Это было дурно с моей стороны, странно и дико… когда они вели его во двор, внутри у меня что-то подпрыгивало от возбуждения: «Да, так и надо», — думал я и смеялся от радости, что сам не оказался на его месте. А потом я вместе со всеми орал, когда Преподобный Эрл зачитал ему обвинение, а кураторы сорвали с парня красный комбинезон и с позором выгнали его. И я, Джерри Дэвлин, вопил вместе со всеми остальными:

— Пусть это послужит уроком!

Потом двое помощников поймали близнецов Джеллико на мелкой краже из кухни клуба. Братьев притащили на мужскую половину территории и избили до полусмерти, но перед этим всех нас вызвали (а была полночь), чтобы мы посмотрели на это. Потом на братьев Джеллико надели колодки, и все мы по очереди должны были пройти мимо и выбранить их. Затем мы встали в строй и спокойно слушали, как помощники подробно зачитывали обвинения, а виновники сознавались. С них содрали комбинезоны и с позором прогнали. Это называется общественным порицанием и полагается за прегрешения второй степени. А что полагается за прегрешения первой степени? Непонятно.

Парню, который утащил у приятеля батончик из овсянки с изюмом, подаренный тому на День независимости, в качестве наказания официально объявили бойкот. Как я полагаю, это было прегрешение четвертой степени, но четвертую степень когда-то отменили; да, с ним никто не разговаривает, но он, по крайней мере, не пропал.

На прошлой неделе нам преподнесли самый непростой урок. Величайший негласный закон Сильфании гласит: никогда не завязывайте отношений с противоположным полом.

Дело в том, что Преподобный застукал одного из своих избранных, который таскал продукты и отдавал их женщинам в обмен на определенные услуги, и тому пришлось за это поплатиться. Его отвели на вершину горы, раздели догола и привязали к скале, и над ним кружили грифы и ястребы. Мы сидели внизу, в столовке, и даже прекратили есть, потому что нам это все транслировали: Преподобный Эрл устроил здесь внутреннее кабельное телевидение. Мне следовало прийти в ужас, испытать потрясение, но у человека постепенно развивается умение ограждать себя от стрессов. Еще месяц назад я пошел бы брать клуб штурмом, кричал бы и требовал справедливости, но жизнь в условиях суровой дисциплины усмиряет.

И я тоже сидел в столовке, стучал своей металлической чашкой по столу, как и все остальные, и выкрикивал:

— По заслугам!

Так что я определенно вписался в программу. Мне так кажется.

Так почему же меня не покидает ощущение, что я попал в ловушку? И почему я постоянно голоден? В брошюре о Сильфании говорится, что когда ешь меньше, желудок съеживается, но это тоже может оказаться неправдой. Я голоден всегда. Я просыпаюсь голодным и выхожу из столовки голодным, и, несмотря на двойную порцию специального состава из трав от Преподобного Эрла, который должен мне помогать, я каждый вечер ложусь спать, мучаясь от голода. Конечно, жирок на мне тает, как и говорилось в рекламе, но вот что меня озадачивает, заставляет ломать голову. Чем больше я худею, тем сильнее чувствуется голод.

Позднее