— Господи за что! Почему ты меня оставил.

Борису кажется, что его грызут целый месяц, а может и год. Пока не догрызли до конца, а потом голова вновь возникла над поверхностью и опять он тонет.

— Не выносимо гнить в дерьме! И за что такие муки, ведь даже если я и грешил, то за все с лихвой расплатился.

Бориса извлекли из навоза, хорошенько врезали по губам и вылили ушат воды. Спустя минуту он оказался на снегу, рядом дрожала нагая любимая Лена.

— Ну, как тебе легче. — Довольно глупо спросил он.

Девчонки усмехнулась, показав жемчужные зубки:

— И не говори, как во дворце императоров.

Борис искренне ответил:

— Тут, по крайней мере, чисто и не воняет.

Ленка остроумно ответила:

— Это верно, но нас бросили сюда не просто так видимо готовят очередную каверзу.

Борис не слишком убедительно попытался хорохориться:

— Меня этим не проймешь, вот одного не понимаю, как это муки могут кого-то исправить, логичнее предположить, что они еще больше ожесточат и испортят.

Красавица Лена кивнула головой и спросила:

— Ты кому молишься?

Борис машинально ответил:

— Христу! А ты!

Лена восторженно ответила:

— Ноосфере, и, похоже, что она жестоко ударила по нам.

Бориса подобный ответи удивил:

— А как можно молиться какой-то сфере?

Девчонки искренне ответила:

— Очень просто, чтобы она помогла, используя свою бесконечную энергию. Ведь то, что состоит из триллионов различных разумов, не может не нести с собой огромную возможно бесконечную силу.

Борис с этим согласился:

— И не только землян, но и жителей иных миров. — Ведь ноосфера охватывает всю вселенную.

Лена обрадованно произнесла:

— Вот именно.

Борис напышено произнес:

— А вот согласно нашей человеческой религии, спасение дает Христос по вере, а не закону.

Ленка понесла нечно не совсем понятное:

— Ну, в официальной религии у нас вообще такого понятия как спасение нет. Человек служит космической империи и тем самым добивается более высокого статуса в следующей жизни, а если предаст, то его наказывает не Троица, а сами живущие в иной вселенной воины, суд проходит короткий, либо каторга, а если идет в это время война с другими мирами то и штрафные войска.

Бориса подобное удивило:

— А что Троица не вмешивается.

Девчонка Лен восторженно ответила:

— Она создала вселенную, и может иногда помочь, особенно в битве, но во внутренние дела людей, как правило, практически не вмешивается. Раньше, правда, считалось грехом прелюбодеяние, а сейчас оно просто невинное приключение. И вообще религия эволюционирует. Раньше у нас тоже было похожее представление об аде и рае, а затем оно было признано устаревшим и смешным.

Борис на это мучительно простонал:

— Видимо преждевременно, признано. Вот теперь мы видим и ад, а я только что был в раю, хотя кажется, что с того момента как покинул его, прошла целая вечность.

Ленка на это охотно согласилась:

— Мне тоже кажется, будто прошли века, и я стала совсем другой. Ты знаешь очень холодно, мои ножки совсем окоченели.

Борис простонал от возмущения:

— Да и я продрог до нитки! Хотя на мне ничего нет.

Девчонка с восторгом заметила:

— А достоинство у тебя по-прежнему крупное, давай согреемся.

Борис и Ленка сошлись в обминку, рассчитывая согреться столь незамысловатым способом как жгучий секс.

Одна не успели они войти друг в друга, как по ним ударила молния, отбросив любовников в стороны.

— Вот так кончилась наша невинная шалость.

Бориса приковали цепью к ледяной скале, затем стало еще холоднее, достоинство примерзло ко льду. Пытка холодом страшная пытка, будь Борис простым человеком, давно бы умер от переохлаждения, но ведь в аду — царстве мертвых не умирают. Так он и мучился. Причем стужа с каждой минутой усиливалась. Вот начал конденсироваться углекислый газ, оседая белым инеем. Потом густым потоком полился дождик из кислорода, крупные капли болезненно барабанили по лицу, а практически рядом стонала и охала скованная красавица Лена.

Борису казалось, что это свинцовые пули стучат по черепу, или палочки выбивают дробь. Затем стал конденсироваться азот, такой тягучий голубой с розоватым оттенком, его удары были довольно болезненны. Часть кислорода успела застыть, и Бориса били градинки. Хотя казалось, что тело окоченело, и язык шевелился с трудом, бывший маньяк сумел прошептать:

— Приятный массажик черепа, какое удовольствие.

Этим он хотел добиться двух целей, поддразнить чертей, показав им, что он еще не сломлен и подбодрить голоногую любовницу Лену.

Та ответила ему, поняв с полуслова.

— Я очень люблю мороженное.

Град усилился, даже азот стал кристаллизироваться, поверхность покрылась своеобразным серо-буро-малиновым льдом. Теперь отважные грешники страдали не только от сатанинского холода, но и нехватки необходимого для дыхания воздуха.

Это казалось не возможным, ведь звук в вакууме не передается, но и Борис говорил, и восхитительная Лена его слышала.

— Нас лишили воздуха.

Красавица логично ответила:

— Зато не слышно вони, ты представляешь, какое унижение плавать в дерьме фашистов.

Борька испугано пробормотал:

— Не говори так, а то они тебя снова туда опустят.

Девушка в ответ прорычала:

— Все равно не сломаюсь! Я Елена гордая как львица.

Азот окончательно застыл, холод стал невыносимым, но вот небо снова распахнуло врата, и полился новый пурпурный дождик.

— Это что?

Спросила красавица Елена.

— Не знаю, но поскольку стужа усиливается логично предложить что водород.

Высказался Борис.

Девка настаивала:

— И откуда он взялся?

Юноша предположил:

— Скорее всего, с верхних слоев атмосферы.

Девушка трясясь ответила:

— Ужас, такой холод, а я вся онемела, не могу даже дрожать и язык не шевелиться.

Бориса это удивило:

— Как мы разговариваем?

Ленка весело предположила:

— Телепатия, скорее всего передача мыслей на расстоянии.

Борис с плохо скрываемой досадой, пробормотал:

— Новая способность, жаль что она проявилась лишь после смерти, а не ранее.

Ленка ткнула указательными пальцем в небо:

— Смотри, какие крупные шарики падают.

Водород элемент легкий и при его застывании и впрямь образовывались крупные как дыни мячи. Падая, они попрыгивали, и скакали по поверхности, словно невидимки игрались ими в теннис.

Это зрелище позволяло Борису отвечьтся от страданий причиняемых холодом. Красивая Елена тоже немного взбодрилась.

— Вот видишь и в аду, может быть что-то интересное.

— Преисподняя это лишь часть вселенной, а мироздание полно тайн! — Сделал философское заключение Борис.

Последним лился гелий, это чуть желтоватый элемент, обладал сверхтекучестью и упрямо не хотел кристаллизироваться. Ставшие твердыми шарики водорода плюхались по лужам, а Борис почувствовал, как в его тело обволакивается ледяной слизью. Особенно сильные страдание вызывало примерзшее достоинство. Причем мучение обострялось тем, что Борис вспомнил рыжую дьяволицу, и у него возникло сильное желание. Взбудораженная кровь окуналась в элемент, охлажденный до абсолютного вакуума.

Борис заорал благим матом, его внутренности разрывало.

— Ай! Ох! Не надо так терзать.

Отмороженный конец бунтовал, наконец бывший маньяк сдался.

— Ладно, я вижу что мою мать не спасти, верните меня в рай.

Черт выскочил, пробив рогами толстый слой замершей атмосферы.

— Вот, наконец, ты и сдался сопляк! Но спасения все равно не получишь. Тебя растерзают и то что ты сих пор испытывал это лишь жалкие цветочки, ягодки будут впереди.

Борис отчаянно взмолился:

— Но раз так освободите Елену.

Черт принялся отчаянно хихикать:

— А на каком основании, за тебя может просить Христос или Богородица, а за эту диву и походатайствовать некому. Но раз ты добровольно сошел в ад значит здесь и останешься на веки вечные! Есть вопросы?