- Пожалуйста, мистер! Это всего лишь шутка!

- Шутка? - переспросил Арди, ногой закрывая дверь.

Омежка удивленно поднял выщипанные и подкрашенные бровки. Он был весь такой лощеный и чистенький, бесконечно далекий от боли и потерь.

- Снимай штаны, - велел Арди.

- Что? - удивился гаденыш. Будь на месте Арди альфа, он бы испугался, но другого омегу совершенно не боялся.

- Живо снимай! - рявкнул Арди.

- Вы что, с ума сош…

Арди потянулся к двери.

- Нет-нет! Подождите! - завопил омега и поспешно стянул штаны вместе с трусами.

- Наклонись.

- Я…

Парень дрожал, а у Арди почти схлынуло. Но в этот момент он испытал что-то вроде… ответственности, что ли. Это ничтожество не старше Лукаса, и, если сейчас его никто не проучит, то со временем он нарвется на кого-то похуже бывшего полицейского аналитика.

Арди пихнул омежку в спину, побуждая наклониться, и со всей силы огрел букетом роз по беззащитно-белым ягодицам. Омежка взвыл, дернулся. Арди снова хлестнул. Лепестки закружились по палате.

- Прошу вас, пожалуйста… - омега захныкал, прикрыв ладонями пострадавшую задницу.

- Пошел вон, - сквозь зубы процедил Арди, - еще раз увижу возле моего мужа, горло перегрызу. Понял меня?

- Понял, понял, - запричитал тот, натягивая штаны и поспешно улепетывая.

Арди, закрыв за ним дверь, посмотрел на потрепанный букет и безжалостно сунул его в мусорное ведро. Завтра он купит новые розы, еще лучше этих.

- Знаю, что ты скажешь, Блэйк, - вздохнул он, - я снова не сдержался. Привет!

Арди наклонился и поцеловал заросшую щеку.

В квартире было душно, а из кабинета Эда чем-то разило. Похоже, будущий нобелевский лауреат опять ставил дома какие-то опыты. Поморщившись, Лукас открыл окна и включил вытяжку.

- Лучик, ты вернулся? - крикнул альфа из кабинета.

- Вернулся.

Лукас вытащил из гардеробной большую сумку и с нею в руках вошел в кабинет Эда.

Эдисон, отодвинув ноутбук, встал, чтобы обнять его.

- Как дела у Блэйка? Уже известно что-нибудь?

- Нет, - покачал головой Лукас, - это же кома, Эд. Доктор дает двадцать пять процентов из ста, что отец поправится.

- Малыш, - Эдисон прижал его покрепче, - мне очень жаль, что так вышло.

- Да, - Лукас поспешил отстраниться, - Эд, я… я решил пока пожить у родителей. Диего один не справится и с домом, и с Нани, да и папе нужна поддержка. Он сам не свой. Короче, ты же не обидишься, правда?

- Конечно, нет! - с готовностью подтвердил Эдисон. - Это же твоя семья! Я бы и сам хотел помочь, но мне оттуда будет сложно добираться до университета.

Лукас кивнул. Он не сомневался, что Эд согласится, но… Блин, он же мог хотя бы сделать вид, что расстроился!

Обрадованный, что проблема решена, альфа снова уселся за стол и придвинул к себе ноутбук.

- Над чем ты работаешь? - из вежливости спросил Лукас.

Были времена, когда он живо интересовался исследованиями альфы, а Эд с горящими глазами мог по несколько часов рассказывать ему о своей работе. Постепенно работа Эда стала единственной темой для их разговоров. Малоинтересные для него вещи, вроде новых правовых актов, дней рождения друзей, рождественских распродаж и режущихся зубов дочки, Эд, вежливо кивая, пропускал мимо ушей. Лукас не сердился. Нельзя сердиться на тех, кто искренне не понимает, что делает кому-то больно.

Альфа с готовностью повернулся к нему:

- Если говорить упрощенно, мы собираемся использовать наночастицы для нахождения мутаций в геноме человека, - с энтузиазмом рассказал он, - проблема в том, чтобы создать чипы настолько миниатюрные…

- Эд, милый, это ужасно интересно! Но мне пора ехать, я оставил Миечку и Нани на Диего.

- Да-да, Лучик, конечно. Поезжай скорее, - Эд подставил щеку для поцелуя и вернулся к работе.

Лукас кивнул его спине и направился в детскую. Мия обрадуется перспективе пожить в особняке. Она любит Нани и обожает большой сад, где отец устроил настоящий лабиринт из кустов акаций, вкопал большой открытый бассейн и поставил качели. Если бы с Блэйком не случилась такая беда, сегодня они закатили бы большую вечеринку с музыкой, танцами и барбекю.

Лукас вздохнул и принялся собирать вещи дочки.

Сад зарос. Вчера, увидев неопрятные заросли, папа поморщился, но ничего не сказал. Траву любил косить отец. Никто не посягал на это священнодействие, и пока его не было, Диего даже не приходило в голову взяться за газонокосилку. Но сегодня, когда птичка, выпорхнувшая из лохматой травы, напугала Мию, вопрос стал ребром. ДиДжей заправил косилку, и, выкатив ее из гаража, взялся за дело.

Малыши бесились, то и дело, пробегая перед работающей косилкой, Диего ругался и грозил всевозможными карами. В воздухе сочно пахло травой.

В какой-то момент он понял, почему эта неинтересная работа так нравилась отцу. Шаг за шагом, продвигаясь по саду, можно было спокойно и без суеты думать. Медитативный темп, теплые солнечные лучи, оседающие загаром на голых плечах, и аромат свежескошенной травы успокаивали и настраивали на нужный лад.

Нани и Мышка забрались на качели, Диего краем глаза поглядывал на них, полосу за полосой приводя в порядок лужайку перед домом. Писк охранной системы он услышал не сразу. Вырубив косилку, альфа помчался к воротам. Если бестолковый Лукас снова забыл код от ворот, он ему настучит по мозгам. А потом с облегчением обнимет: мелкие за половину утра успели достать Диего. И как омеги это выдерживают?

ДиДжей распахнул калитку и разинул рот в изумлении.

- Кевин?!

- А ты рассчитывал увидеть здесь какого-то другого омегу? Ну, ты и гад, ДиДжей Джордан!

Кевин, омега, с которым Диего встречался, замахнулся и попытался отвесить ему пощечину. ДиДжей уклонился и обнял своего парня, заодно фиксируя руки.

- Почему это я гад?

- Ты не позвонил! - обвинил Кевин, трепыхаясь в объятьях. Диего игриво чмокнул его в щеку и заметил в припухшей мочке уха серебряный череп с камешками-глазками.

- Эй, ты проколол ухо?

Они с Кевином уже два года считались парой. Недели две назад, когда ДиДжей еще только собирался в Непал, Кев предложил им обоим в знак любви проколоть правое ухо и надеть одинаковые серьги. Диего колебался, папа убил бы его за девчоночье украшение. Он же альфа, а альфы, по мнению папы, имели право лишь на часы и скромное обручальное кольцо. Но Кевин уговаривал, настаивал и даже плакал. И Диего согласился. Ради Кевина он готов был на ссору с папой.

- Да, - дерзко выпалил омега, - проколол.

- Где второй череп?

- Придешь сегодня в клуб, отдам, - тут же среагировал Кевин.

Диего отстранил омегу.

- Прости, Кев. Мой отец в больнице, - сказал он, - сегодня я не смогу прийти.

Кевин, вывернувшись из его рук, пригладил и без того идеально лежащие волосы.

- Сможешь, если захочешь получить сережку.

- Кев!

- Я тебе звонил, - омега ткнул ему пальцем в грудь, - как какой-то лузер звонил тебе целых два дня. Кем ты себя возомнил, Джордан? Думаешь, я буду бегать за тобой?

- Да я же объясняю, - начал сердиться Диего, - мой отец в больнице.

- И что?

- Я должен быть с семьей, что тут неясного?

- Ты не отвечал на звонки!

- Бля! Что из того, что я сказал, до тебя не дошло, Кев?

Кевин с силой пихнул его и взъерошил себе волосы.

- Ну, ты и урод, Джордан! Я думал, у нас с тобой чувства, а ты отделался от меня таким тупым отмазом.

- Да это не отмаз, дурак! Это правда!

Кевин заржал, потом махнул рукой.

- Короче, - бросил он, - если сегодня не придешь в наш клуб, то мы больше не вместе.

- Слушай, - Диего попытался схватить его за руку, но Кевин увернулся, - погоди, я точно не…

- И я всем расскажу, какая ты скотина, ДиДжей! Скотина, урод, папенькин сынок!

Диего отшатнулся от омеги, в которого, казалось, еще пять минут назад был влюблен. Теперь ему хотелось убежать в дом и поскорее вымыть руки.

- Да пошел ты!