Мозг пытается повысить эффективность нашего мыслительного процесса. Для этого он узнает знакомые детали и предполагает, что за ними последует. Осмысление утверждения о Моисеевом ковчеге, как и других предложений с ошибками, требует более серьезной концентрации, поскольку в данном случае ожидаемый смысл противоречит действительному. Как показывают результаты нейротомографического анализа, единственный способ успешно обнаружить ошибку состоит в том, чтобы воспользоваться ресурсами префронтальной коры, то есть победить желание предугадывать дальнейшее, а вместо этого сосредоточиться на том, что есть на самом деле. Контроль сознания за самим собой может блокировать неосознанные, автоматические мозговые процессы и помешать им заполнить пробелы, к чему мозг в этих случаях всегда стремится.

Когда мы смотрим на окружающий мир, на наше восприятие влияют две системы мозга. С одной стороны, существует подсознательная система, которая узнает знакомые детали, строит основанные на них догадки и делает выводы о том, как воспринятые фрагменты соединяются друг с другом. С другой – есть система сознания, которая получает сведения от подсознания, при необходимости перепроверяет их и формулирует решения, основываясь на доступных фоновых знаниях. Обе нужны в равной степени. Тот факт, что автоматические процессы помогают нам читать слова с переставленными буквами, – это лишь один из бесчисленного множества примеров того, как подсознание предугадывает некоторые детали и дорисовывает картину с помощью обрывочных сведений. И все же, как показывает пример с Моисеем, система сознания не менее важна: она помогает разобраться, стоит ли верить предсказаниям подсознания, особенно когда нас пытаются обвести вокруг пальца.

В 2013 году группа психологов и ученых в области спорта опубликовала результаты наблюдений за тем, какие области мозга активизируются в момент, когда опытные футболисты видят, что их атакует противник. Для этих экспериментов набрали две группы игроков: группу активных профессионалов и группу любителей, играющих лишь время от времени. Ученые попросили футболистов представить, что они играют в защите в самый разгар матча. Затем каждому из них показали видео, в которых противники вели на них мяч. В чем состояла сложность? В том, чтобы определить, исполнит ли противник обычный кроссовер[5] или обманный финт «ножницы»[6]. Тем временем ученые следили за работой мозга участников с помощью фМРТ.

Как и ожидалось, профессиональные футболисты предсказывали, что сделает противник, гораздо успешнее. Однако аппарат МРТ показал, что всякий раз, когда испытуемые верно предсказывали финт «ножницы», их префронтальная кора работала активнее, чем когда они предугадывали кроссоверы, и уровень мастерства на это соотношение не влиял. Включалась та же область мозга, которая во время эксперимента с чтением помогала найти ошибку в предложении про Моисеев ковчег. Футболисты пользовались ресурсами префронтальной коры, чтобы перестать ждать нейтральный маневр, а вместо этого предугадать обманный. При чтении, в спорте и во многих других ситуациях ресурсы префронтальной коры сдерживают подсознание, уберегая его от поспешных выводов и капканов. Благодаря сознательному анализу мы можем отличать типичные схемы от искаженных.

Что бы произошло с нашим восприятием, если бы префронтальная кора прекратила свою работу? Мы перестали бы понимать, выходит ли то, с чем мы сталкиваемся, за пределы нормы или нет. Такое может случиться в результате повреждений мозга. В 2010 году команда неврологов и психологов собрала группу из 17 пациентов и провела эксперимент. Использовалось то же утверждение, в котором Ной был заменен на Моисея, и другие предложения аналогичного формата. Все участвовавшие в исследовании пациенты пережили разрыв важного кровеносного сосуда, питающего префронтальную кору, из-за чего произошло серьезное повреждение этой области, не затронувшее остальные зоны мозга. Как и предполагалось, пациенты с поврежденной префронтальной корой находили в утверждениях ошибки гораздо хуже, чем здоровые испытуемые.

Система подсознания соединяет наши фрагментарные ощущения, предугадывает, что будет дальше, и по необходимости заполняет пробелы – и все для того, чтобы получилась единая осмысленная интерпретация. Подсознание выполняет роль рассказчика. Сознание сталкивается с тем же повествованием, но может поразмыслить над ним и даже оспорить его. В случае же изолированного повреждения префронтальной коры мозг продолжает работать, но сознание теряет контроль над собой. В отсутствие этого контроля подсознательные процессы мозга, нацеленные на заполнение пробелов, не проверяются. В результате подсознание произвольно предугадывает дальнейшее и складывает фрагменты нашего опыта в подчас нелогичные и странноватые истории. Повреждение мозга не единственный случай возникновения подобной ситуации. Такое может случиться – и зачастую случается – и с абсолютно здоровыми людьми. Скорее всего, прошлой ночью и вы прошли через это.

На своей знаменитой картине 1944 года «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения» испанский художник Сальвадор Дали изобразил эпизод сна, который, как ему показалось, привиделся его жене перед тем, как она проснулась. Этой картиной Дали приоткрывает некоторые тайны истинной природы сновидений. Он показывает их яркость, эмоциональную насыщенность, их странноватость и фантастичность. Конкретно эта картина породила множество интерпретаций. Согласно самой известной из них, принимающей во внимание агрессивный характер образности и наличие фаллического символа – ружья, на полотне изображена сцена неминуемого изнасилования. Другие толкователи предпочитают ничего не усложнять и опираются в своих трактовках на название полотна.

Если вы внимательно посмотрите на картину, то заметите, что внизу есть еще один маленький гранат, над которым кружится пчела. Возможно, Дали показалось, что жужжание настоящей пчелы, летающей неподалеку от спящей жены, каким-то образом вторглось в ее подсознание и повлияло на сюжет сна. Ее сознание трансформировало внезапный страх пчелиного укуса в агрессивную образность: жало сделалось острым штыком, готовым вонзиться ей в руку. Но как мог такой простой раздражитель, как пчелиное жужжание, породить в сознании настолько сложную картину?

Дали изобразил то, о чем большинство из нас догадывались: хотя сны и отличаются странностью, в них часто можно увидеть элементы нашей повседневной жизни. Они группируются непривычным, иногда бессмысленным и даже метафорическим образом, благодаря чему и выстраивается повествование. Спящий мозг – замечательный рассказчик, и этот талант ему обеспечивает уникальность обстановки. Когда мы спим, глаза наши закрыты, звуки приглушены. В отсутствие внешних чувственных ощущений сознание начинает наполняться картинами, рождающимися внутри.

Однако во сне мы не совсем отрезаны от происходящего вокруг. Некоторые раздражители, например жужжание насекомого, могут проникнуть в наши ночные видения. Внешнее постоянно просачивается в наши сны. Один из наиболее показательных эффектов такого рода можно спровоцировать, если обрызгать спящего человека водой. Более чем в 40 % случаев такой раздражитель проникнет непосредственно в сон «пострадавшего». Проснувшись, люди описывают сновидения, в которых их окатывало водой, они попадали под дождь или чинили протекающую крышу.

И все-таки ткань сновидений по большей части сплетена из наших воспоминаний, мыслей и эмоций. Нередко наши сны – это абстрактные размышления о том, с чем мы сталкиваемся в повседневности, о чем думаем, о чем беспокоимся, чего страстно желаем. В 2004 году в Бельгии ученые решили понаблюдать за активностью мозга испытуемых во время игры в компьютерную стрелялку. Для этого ученые использовали метод позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ): с помощью специальных ПЭТ-сканеров они отслеживали перемещение по мозгу особых радиоактивных индикаторов, что позволяло обнаружить наиболее активные области. Ученые смотрели, какие зоны мозга включаются в работу, когда испытуемые идут по улицам виртуального города. Во второй части эксперимента группа ученых положила испытуемых спать, но вначале головы участников облепили датчиками с проводками для снятия ЭЭГ (электроэнцефалограммы), чтобы наблюдать за их мозговыми волнами в течение ночи. На следующее утро сравнение результатов ЭЭГ со снимками ПЭТ показало, что те же области гиппокампа, активность которых была замечена во время игры в стрелялку, усердно работали и тогда, когда испытуемые погрузились в сон.