Кирилл не знал, сколько он так стоял у раковины, собираясь с духом, чтобы выйти в коридор и начать всё с начала. И как же ему повезло, что никому с самого утра не приспичило идти в туалет. Отвечать на вопросы он сейчас был не в состоянии.

Наконец, когда ему удалось хоть немного справиться и собрать себя в одну кучу слабо функционирующих деталей, Кирилл пошел на занятия.

Зайдя в класс вместе со звонком, Кирилл занял свое место за четвертой партой возле окна. И понеслось. Больше к нему никто не цеплялся, только Соловьева никак не могла успокоиться и на каждой перемене донимала всякой ерундой, отвлекая. Приходилось загружать свои мозги, чтобы придумывать ответ, тормошить самого себя, и это ужасно раздражало.

Так продолжалось до самого вечера, дополнительные занятия, подготовка к выпускным экзаменам, элективные курсы – нагружали их так, словно они собираются становиться академиками. Но всё же сейчас было не так сложно, как в начале, когда он только пришел в середине прошлого года, успев пропустить чуть ли не полгода учебной программы. Однако, за время обучения, ему удалось не только догнать сверстников, но и оставить их далеко позади.

Когда класс, в котором проходили элективные курсы по углубленному изучению экономики, опустел, Кирилл набрал номер матери. За окном уже стемнело, а его родители теперь запрещали передвигаться ему одному ночью, и каждый раз, когда занятия заканчивались поздно, за ним приезжал отец. Они боялись темноты, но не испытывали и сотой доли того страха, который ощущал Кирилл, когда выходил на темную улицу.

На звонок ответили не сразу, только после пятого гудка в трубке раздался голос матери.

- У меня занятия закончились. Отец приедет? – перешел он сразу к делу, устало потерев переносицу. В животе неприятно заурчало – очередное отсутствие обеда давало о себе знать.

- Позже. Он еще не пришел с работы. У вас там вроде бы сегодня осенний бал. Сходи. Проветрись, – наигранно бодро предложила его мать. Кирилл ощущал за небрежностью в ее голосе сдерживающие слезы. Отец снова задерживается. Думать о плохом Кирилл не хотел, он даже не представлял, что будет с ним и с матерью, если отец уйдет от них сейчас, когда и так непросто. Всячески запрещая себе развивать эту мысль, Кирилл кивнул.

- Хорошо, – получилось безразлично и горько, но плевать. Кирилл нажал на отключение, боясь продолжить разговор. Он не хотел расстраивать мать своим безнадежным желанием разрыдаться.

Где-то внизу, в актовом зале, заиграла музыка. Кирилл обреченно вздохнул, бросив взгляд в сторону окна, за которым была видна дорога, машины с мигающими фарами, включающиеся один за другим фонари, неоновые вывески реклам. Стало невыносимо одиноко сидеть в пустом классе и смотреть на дорогу с проносящимися мимо автомобилями. Встав со своего места, Кирилл подошел ближе к окну, наблюдая за потоком движения. Все ученики, которые еще были в школе, находились внизу, в коридорах никого не было, поэтому здесь, в этом классе, было необычайно тихо, лишь слабые отголоски музыки нарушали горький покой. Кирилл обхватил себя руками, замерзая изнутри от навалившегося безысходного отчаяния.

Ему закрыта дорога в нормальную жизнь, он не нужен своим родителям, ведь он только причиняет им новые неудобства. Он не хотел этого, его родные достойны лучшей жизни, жизни без него. Может, если бы он исчез совсем, они бы родили себе другого сына, который не был бы таким жалким, слабым и беспомощным, который бы мог стать гордостью отца, оправдывать надежды матери. А вот он этого сделать так и не смог и вряд ли когда-нибудь сможет.

Опа, – вваливаясь в класс с бутылкой в руке, удивленно протянул Максим Листов, парень из параллельного класса, которого Кирилл видел не один раз в противоположной команде по футболу. Звезда школы, отличный футболист, он всегда держался так надменно и гордо, что не вызывал желание подходить к нему ближе. Хотя Кирилл не знал и одного человека, который вызывал бы у него другую реакцию. Максим был красивым парнем: сложенная фигура, идеальные черты лица, очаровательная улыбка, которая мало кого оставляла равнодушным.

Но стоило Кириллу только отдаленно подумать, что случилось в Октябрьском, и всякое желание смотреть на парней превращалось в побег к унитазу с рвотными позывами.

- А я думал, все там, – указав пальцем в пол, Максим прошел вперед. Кирилл резко дернулся от окна, спотыкаясь о стул. – Эй, эй, ты чего шуганый такой? – подняв руки, Листов остановился. – Хочешь выпить?

Он не шуганый, нет. Он может держать себя в руках. Может. Просто конец дня, он до ужаса устал, еще отец снова не пришел домой и снова эти гребанные мысли!

Кирилл подозрительно покосился на бутылку, оценивать ситуацию здраво уже не получалось. Если он сейчас побежит сломя голову, вряд ли это будет выглядеть поступком нормального адекватного человека, которым он хочет быть. Максим всего лишь чуть выпивший пьяный подросток, ничего страшного. В школе праздник, кто сейчас трезвый?

Сердце в груди стучало так отчаянно громко, что Кирилл боялся разорванной грудной клетки или инфаркта или еще чего-нибудь. Пускай только все случится быстро и мгновенно. Кирилл на мгновение закрыл глаза.

- Чудной ты какой-то, – хмыкнул Макс, подходя к первому окну, возле учительского стола. Кирилл дернулся назад, хотя парень в его сторону даже не шагнул. – Чудной, но красивый, – открыв окно, Максим сел на подоконник и повернулся к нему. Их взгляды на секунду встретились, и этого вполне хватило, чтобы по телу пробежали мурашки.

- Будешь? Помогает в решении всех жизненных проблем, проверенно, – повторно протянул он бутылку шампанского.

Кирилл разрывался от желания вырваться из этого класса и остаться на месте.

- Не хочешь, и ладно, – Максим сделал глоток спиртного и поставил бутылку на стоящий рядом учительский стол. Похлопав себя по карманам, он достал пачку сигарет. – Вот скажи мне, Деменцев... Да, представляешь, я знаю, как тебя зовут, – хохотнул парень, закуривая. Кирилл смотрел на него и не двигался с места. Холодный ветер с улицы дунул в окно.

Было так странно находиться в пустом классе полупустой школы с местной звездой и смотреть, как он курит. Неуловимое иррациональное состояние неправильности происходящего занозой засело внутри.

Кирилл нерешительно сделал несколько шагов к столу и, взяв бутылку, пару раз глотнул из горлышка. Он устал жить в вечно подвешенном состоянии, преследуемый постоянным страхом. И если судьбе не надоело над ним издеваться, пускай.

- Ого, – улыбнулся Максим, наблюдая за ним. – Смотри, если не пил раньше, не налегай, а то поведет в миг.

- А может, я этого и добиваюсь, – шагнув к окну, Кирилл отобрал у парня сигарету и сделал затяжку. В голове как-то сразу помутнело. Но было плевать. Плевать. На все. Сразу. Когда же этому придет конец?

- Что так? – вернув себе сигарету, спросил Максим, внимательно посмотрев на него. Кирилл повел плечами, прислонившись к столу и всматриваясь в темную даль. Настолько одиноко и тоскливо ему уже не было давно. Хотелось просто перелезть через окно и спрыгнуть вниз.

- Если я сейчас попробую тебя поцеловать, то свалюсь в окно, верно? – зеленые глаза смотрели с надеждой.

- Да, – кивнул Кирилл, напрягаясь. Ему это уже мерещится, или Максим действительно спросил об этом? У него едет «крыша», черт, а ведь выпил всего ничего. Или уже просто дошел до той черты, которую всегда боялся перешагнуть, та, которая называется «сумашествие».

- Ты мне нравишься, – по-прежнему смотрел на него парень.

Кирилл сделал еще несколько глотков. Может, видение уйдет? И почему именно этот парень, он предпочел бы увидеть другого человека, хотя бы на миг. Коснуться кончиками пальцев того, другого.

- Ты тут уже у нас больше года, а я тебя ни с одной девчонкой не видел. Соловьева не в счет, – хмыкнул Максим. – Эта курица слова «нет» не понимает абсолютно. Проверено на собственном опыте.

Из-за спиртного голова отказывалась что-либо соображать, но инстинкты брали свое – вопя о том, чтобы он бежал. Только куда?