И в этом не было ничего удивительного. Черный Босс умел слушать самые неординарные мысли, которые рождало одиночество, Черный Босс своими способностями давал возможность быть одной, но ощущать себя женщиной, он избавлял от похотливого коварства мужчин, он позволял оставаться в своей скорлупе, не нарушая ее целостности.
Перед глазами уютно обставленная квартирка в спокойных тонах. Яркий свет дня проникает сквозь окна, создавая ленивое настроение выходных. Светлые волосы, голубые глаза уставились в одну точку перед зеркалом. Эти глаза ловят мысль, а она всё ускользает и ускользает. Эти часы похожи на рыбалку, но рыбак неопытный. Ожидание чего-то большего. Его не заглушить, если трудно нормально заговорить с красивыми незнакомцами. Заговорить уверенно, не заикаясь. За спиной шелест одеяла, из которого выбирается черный силуэт. Он блещет своей уверенностью и внимательностью. Он чуткий и способен поймать любую мысль, мол хватит думать – уже пора побыть собой, пора убрать свою неуверенность и воспарить из этой дыры. Расширенные зрачки, адреналин, горячая кровь и глубокое дыхание. Вам бы прикрыть глаза в эти моменты, когда комната становилась еще ярче, воздух – жарче, Черный Босс – интенсивнее… Одинокая обладательница Черного Босса обретала себя и уверенной походкой перешагивала через жизненные обстоятельства. Ослепительный миг пройдет, чтобы прибор вернул его вновь, и серая обыденность сменится красками удовольствия и понимания того, чего не хватает в жизни.
Другое дело – злодеи, просто вышибалы долгов из Незаконного Гетто. У них всегда был при себе Черный Босс. Замкнутость Города Бесконечных Надежд не давала возможности появлению новых людей даже в арифметической прогрессии, поэтому все вышибалы были относительно гуманны. Зачем убивать потенциального держателя долга, когда его можно просто наказать. И ведь человек цел и вроде как дееспособен. По первым случаям пыток Черным Боссом никто не воспринимал прибор всерьез, но после, когда сарафанное радио замкнутого окружающего пространства разнесло опасность этой игрушки, стоило только вслух упомянуть про Черного Босса, как у держателя долга внезапно находились кредиты, конкурент прекращал свое дело, а честный человек менял свою полюс на противоположный.
Среди темной стороны Города Бесконечных Надежд появилась своя присказка – «Большое дупло» или «сделать дупло пошире». И это означало, что с должником произойдет чудо. Черный Босс превращался в огромное вибрирующее дилдо, и черный цвет становился самым ненавистным среди тех, кто попался на такие пытки. Одно дело уйти опозоренным с долгами и обещаниями, с большой дыркой в заднице. Но бывали случаи и похуже, когда вместо отрезвления и клятв отдать должок, человеку нравилось перевоплощение. От работ Черного Босса задница таких людей получала удовольствия, психологический удар, несоответствие прожитой жизни и только что открывшейся истине приводили этого открывателя не к себе домой, а в Гейский квартал, где случалась очередная педобасня, заканчивающаяся обычно многофаллосным экстазом и полетом с самого высокого этажа. Осознанная никчемность, следы крови на асфальте, неизвестность, умиротворение с жутким ярлыком.
Вот такой вот Черный Босс. Никто не хотел попасть в такую заварушку, поэтому все старались исправно платить долг, продавать себя, подставлять других, поджигать свои надежды, нырять в пучину греха, топить свою честность. Все старались быть паиньками. Аминь…
5
Ваня Чейнджер никогда не был рассержен на этот мир. Да и зачем? Себе дороже! Понимание безнадежности этого мира у него сложилось еще в тот далекий период, когда наш разум с энтузиазмом поглощал знания. Именно в тот момент Ваню, как молнией, стукнуло осознание шаблонности всего происходящего, как будто тебя вписывают и подгоняют под определенную систему, давным-давно написанную кем-то архаичным. И чем дольше он существовал в этом мире, тем больше убеждался, что никому не нужен. Именно тогда он понял, что для себя стоит стараться, что для себя он может быть кем угодно, а для остальных его особенности лишь красный крест на теле общества, лишь характеристики, не попавшие в серую массу. Раздражение сменилось долго изучающим взглядом и внутренним превосходством. Он не злился из-за того, что внешне был действительно заурядным. Среднестатистический рост, среднестатистический вес, обычная прическа, вроде зеленые глаза, среднестатистические предпочтения в одежде, еде. Никаких внешнеразличимых отклонений. Но голова и внутренний механизм работали по-другому, будто были смазаны лучшим маслом.
Многие выходили из стен учебных заведений полные надежд и пропадали, так как система обучения не приучила их к резко изменившемуся миру. Их знания – шаблон, их креатив – схемы учебников. В реальности это не действовало. Переносы этих схем в мир Тотального Перераспределения Экономических Ценностей просто не сработали. Ваня изначально понял тупость этих шаблонов, он сразу их просек еще во время учебы. Ему нравилось саморазвитие, ему нравилось подходить к решению задач иначе, другими путями. Типичные преподаватели не всегда могли понять его грандиозных идей, но он не отступал от них. Наставники видели смысл его идей, но для них он был слишком нереальным, иррациональным. Поэтому Ваня получал средние оценки, но не жаловался, он знал, что внутренне развивается. И тут он вроде тоже не выделялся среди остальных, но после остался на плаву, открыл свое дело, где была душа, желание и постоянная креативность.
Люди слишком сложные, многогранные. Люди хитры, разноимпульсивны, чтобы проникать в их суть. И ведь всё сводится только к животным инстинктам. Поэтому Ване нравилось изучать суть вещей, проникать внутрь вещи, расщеплять вещь на составляющие и потом снова собирать ее. У вещей нет эмоций, всё рационально, всё подчиняется конструкции и механизму. С малых лет он инженерил: сбор конструкторов, идеи моделей, внутренние схемы разных механизмов. Над столом в комнате Вани висел огромный плакат лабиринтов микросхем 8-битного картриджа, и он всегда знал выход из этого лабиринта.
Его детский интерес получил развитие в университете конструкторских разработок. Его навыки и креативность росли от курса к курсу, но внутри студенческого коллектива он держался особняком. Больше наблюдал, если надо ответить на вопросы одногруппников – отвечал. Но не более того. Если к нему обращались за помощью – он помогал бескорыстно. За этим крылся интерес к дальнейшему саморазвитию. Это свойство ценилось остальными ребятами, поэтому Ваню старались не трогать и быть с ним дружелюбными.
В дополнение к лекциям у него была своя тетрадь экспериментов, где он делал заметки по разным конструкциям, их свойствам, границам прочности и внедрениям разных новых конструкций в механизмы. Он будто менял все привычные основы, которые им прививали и по которым всё было устроено. На тетрадке была подпись «Ваня Чейнджер». Тогда он стал «Чейнджером» – меняющим основы. За такими людьми будущее, за ними надежда, бесконечно застрявшая между бетонных основ этого города.
А дальше необъятная свобода и зависимость от своих усилий, стараний, накопленного опыта – проявить себя, найти свое место. Ваню сразу взяли на работу. Завод электробытовых приборов. Сначала его свобода ограничивалась распоряжениями главного по его цеху внедрений, модификаций и разработок. Ведь надо с чего-то начинать. Мозг Вани впитывал новые интересные варианты, комбинации. Чейнджер проявлял себя потихонечку и схватывал быт цеха. Далее, поняв, что за любопытные и выгодные задумки здесь дают свободу действий, он начал реализовывать свои идеи, разработки. Тетрадь экспериментов обогащалась знаниями. Сначала эти идеи выдвигались робко, как бы невзначай. Да и правильно. Только начал работать, а уже выскакивает вперед. Он делал это внятно, терпеливо. И только после того, как к нему начали прислушиваться, он обрел свой вес в виде отдельной лабораторной комнатки, где мог свободно придумывать и экспериментировать над своими идеями. А они заключались в поиске путей создания вещи с эмоциями, вещи, способной чувствовать. Так на стене его кабинета рядом с плакатом микросхемы 8-битного картриджа появился плакат с девизом «Полезная, слушающая, понимающая». Именно эти три слагаемых он старался объединить для создания уникального продукта – эмоциональной вещи.
