- Мама, не клевещи! Загляни в холодильник - масла нет, и яиц три штуки, - демонстративно обиделась Таня.

- Ага, конечно. И ты, дочь моя, решила позаботиться о любимом папочке, помочь дорогой мамочке и сходить в магазин, невзирая на все опасности. Просто памятник негде ставить!

- Я честно хотела помочь, - Таня опустила глаза.

- И в карманах у тебя ни пакетика корма, ни объедков в баночке, да? Танюша, ай-яй-яй. Ладно, ладно не расстраивайся так. Тебе настолько важно спуститься и покормить голодных котов? И если тебе не разрешить, ты попробуешь сбежать, правильно?

Потупив глаза, Таня кивнула.

- Хорошо, ступай! Только быстро, и я тебя умоляю, надень маску от гриппа, ничего не трогай, ни с кем не разговаривай.

- Даже с продавщицей? - улыбнулась Таня. - Яйца-то надо купить.

- С продавщицей можно.

- Договорились.

Через пять минут Таня уже бежала вниз, перескакивая через ступеньки. В кармане большой куртки теперь действительно лежали лакомства для котов. Бедная мама - она иногда замечала враньё, но никогда не умела докопаться до истины. Ничего ведь не случится, если метнуться через два двора до дома Баба-джана, посмотреть на пафосные физиономии одноклассников, увидеть Костю и вернуться назад, если геройский запал угаснет? А если не угаснет - позвонить маме и скормить ей ещё кусочек правды.

Небо опять прояснилось, утреннее солнце отсверкивало от оконных стекол, играло в лужах. Двор пустовал - только машины стояли рядком, ещё влажные от ночного дождя. Ни следа живности, даже вездесущие воробьи куда-то подевались. Недоуменно оглядевшись, Таня вышла к бетонному бортику, отделяющему асфальт от детской площадки - как повелось во дворе, там красовались кошачьи миски и добрые бабушки дважды, а то и трижды в день наполняли их доверху.

- Кис-кис-кис! Кушать! Кушать!

На шорох пакетика обыкновенно сбегались пять-шесть голодных ртов - глазом моргнуть не успеешь, как зверье умильно трется у ног. Но сегодня Таня звала напрасно. А если попробовать на запах? Вскрыть пакетик с кошачьей едой секундное дело.

- Кис-кис-кис!

Мягкие лапки прошуршали по асфальту. Крыса. И ещё, и ещё! С десяток серых раскормленных грызунов сбежались к бесплатному завтраку. Поглядывая на девочку черными злыми глазами крысы набросились на еду, их пыльные хвосты дрожали от жадности. Бессовестные!

- Пошли вон! Это кошачья еда! Вон пошли! - прикрикнула Таня и топнула ногой.

Ноль внимания. И на поднятый предмет - ноль, только собаки знают, чем грозит камень в человечьей руке. Лишь когда осколок щебня шлепнулся в самую середину миски, крысы отпрянули. Но бежать не стали. Гнусаво пища, они выстроились полукольцом, застучали хвостами - и тут же из подвальных щелей и люков полилась серая волна. Все новые и новые грызуны окружали Таню, скалили желтые зубы, подпрыгивали - девочка впервые в жизни испугалась животных. Она шагнула вперед - ряды сомкнулись, швырнула в них шапкой - пестрый комок исчез под шевелящимися телами. Объедки. Эврика! Таня длинным рывком вытряхнула банку, крысы рванулись к пище, освободив проход.

Бежать! Вниз по двору, в арку, оторваться подальше! В боку тотчас закололо, рот пересох, неудобная маска слезла. Бегала Таня плохо, зато спотыкалась великолепно - проехалась по асфальту ладонями, порвала на коленках джинсы и больно стукнулась. От обиды слезы брызнули моментально. Ошеломленная Таня приподнялась, отбросила со лба непослушную челку.

Крысы шли к девочке. Неторопливо - добыча уже никуда не денется, она повержена и вкусно пахнет кровью. В мирное время грызуны предпочитали зерно и фрукты, но нынче другие дни.

Таня почувствовала за спиной что-то теплое, нежное и живое. Кошка. Старая Шубка, черно-рыжая, с половиной хвоста, вечно беременная и сонная. Уходи, киса, уходи пока можно!

Шубка прыгнула вперед, выгнула спину и завопила - так кричат коты перед дракой. Крысы не остановились - что им какой-то комок глупого меха. Они надвигались словно штормовая волна, размеренно и свирепо. Взъерошенная, оскаленная кошка отступала по полшажка, и орала дурным голосом. Таня пошарила рукой, ища камень.

Иссиня-черный Бандит вылез из сохлых кустов сирени, и, противно мяуча, встал рядом с Шубкой. Серый Барсик и рыжий одноухий Семен, вечные враги, прикрыли левый фланг. Разноглазый Беляш, гордо выпятив драную морду, встал справа. Полосатые сестры Катя и Котя наступали на крыс боком, на вытянутых прямых лапах. Злобный сиамец Принц лязгал зубами и плевался - хха, хха.

Крысы заверещали. Словно по команде они перестроились в боевой порядок, выдвигая вперед самых крупных матерых пасюков. Таня четко различала рыжеватую шерсть врагов, испачканные дрянью зубы, противные носы.

Подкрепление подоспело вовремя.

Оглушительный лай заполнил дворы. Черно-белая псина, прозванная Гитлером за длинный мохнатый чуб, привела всю стаю с конечки и полтора десятка разномастных дворняг атаковали крыс с тылу. К облегчению Тани, грызуны не стали принимать бой - они порскнули в разные стороны и исчезли в считанные секунды. Одну крысу все-таки задавили, но ни псы, ни коты не прикоснулись к трупику, даже нюхать его не стали. Животные озирались, опасливо щурились, собаки поджимали хвосты, и не отходили от девочки.

Всхлипнув, Таня утерла лицо грязной ладонью и тяжело поднялась. Белый Барин, самый крупный и важный из челноковских псов, шумно вылизал ей щеки и оцарапанные ладони. Нельзя сказать, что Тане понравилась забота мохнатого друга, но она понимала - другого слова "люблю" в собачьем языке не нашлось.

До пятиэтажки где жил Бабаджи, оставалось пройти сто метров. Таня представила, как она покажется мальчишкам в таком виде - ободранная, перемазанная, слюнявая - и нервно хихикнула. Пофиг!

Стая проводила девочку до подъезда и моментально расточилась, как только закрылась дверь.

Глава 12. Погоня.

Мухтару было явно не по себе. Солнечно-рыжий улыбчивый пес на памяти Кости ни разу не терял оптимизм, гордо нес пышный хвост и не боялся даже противного бультерьера из коттеджа директора рынка. И гулять с хозяином Мухтар любил больше всего на свете. Но сегодня пес еле плелся по двору, поминутно тревожно нюхая воздух, то и дело подталкивал мальчика носом и подергивал поводок - домой, пошли домой.

- Костян, что с твоим волкодавом, - спросил Лешка. - Не заболел?

- Боится. Сам погляди.

- Да, он напуган, - подтвердила Таня. - Как по учебнику, жмется к хозяину, свесил хвост и облизывается. Уверена, все собаки в городе напуганы и коты тоже.

- Моя Клепа прячется в туалете... - робко произнесла Яна.

- Кому нужна твоя кошка? - пожал плечам Ромка. - Бензин достала?

- Да, конечно - засуетилась Яна, доставая из рюкзачка пластиковую бутылку. - Вот, литр. Папа спал ещё, я спустилась в гараж и набрала.

- Думаешь, хватит?

- Давай проверим, - обозлился Лешка. - Тебя обольем и проверим. Яна, спасибо, что помогла.

- Мальчики, хватит ссориться, - рассудительно сказала Таня. - Кого-нибудь ещё ждем?

- Нет. Елистратов не придет, - показал на телефон Ромка. - Его отец застукал и отлупил. Он смску прислал.

- Врет, наверное, - пробурчал Костя. - Зассал, вот и отсиживается.

- А кто здесь не зассал? - взвился Лешка. - Ты что ли смелый? Или я? Собаке и то страшно.

- Все боятся, - констатировал Ромка. - Можем плюнуть и разойтись по домам, к мамочкам под крыло. Хотите?

Ребята опустили глаза. Каждый предпочел бы оказаться дома, подальше от страшного и неизвестного.

- Разбегаемся? Вперед! - продолжил Ромка. - Знаете... вы делайте что хотите, а я все равно пойду. Хоть один. Илюха в госпитале, иначе он бы точно пошел.

- Вдвоем, - поправил товарища Лешка. - Я замутил бодягу, мне её и расхлебывать.

- Я с вами, - тихо произнесла Яна. И шагнула вперед, словно хотела спрятаться за мальчишек.

Лешка поймал взгляд испуганных темных глаз и почувствовал, что одноклассница ищет у него защиты. У него, не у Ромки. Невыносимо захотелось обнять узкие плечи девочки, накрыть курткой, спрятать её от всех кошмаров и никуда не пускать.