Когда я эту радугу-дугу В отмытой ливнем вижу синеве, Я удержать восторга не могу; Как в детстве, сердце рвется прочь, Трепещет на незримой тетиве! И я хочу, пока не пала ночь, На радугу после дождя, Рождающую столько смелых стрел, Смотреть с таким же счастьем, уходя, Как я на утре жизненном смотрел. Дитя – отец Мужчины. Эту нить Чтоб не порвать в душе, а сохранить, Я одного себе желаю впредь: Не разучиться бы благоговеть! Сонеты «Путь суеты – с него нам не свернуть!..» Путь суеты – с него нам не свернуть! Проходит жизнь за выгодой в погоне; Наш род Природе – как бы посторонний, Мы от нее свободны, вот в чем жуть. Пусть лунный свет волны ласкает грудь, Пускай ветра зайдутся в диком стоне Или заснут, как спит цветок в бутоне, – Все это нас не может всколыхнуть. О Боже! Для чего в дали блаженной Язычником родиться я не мог! Своей наивной верой вдохновенный, Я в мире так бы не был одинок: Протей вставал бы предо мной из пены И дул Тритон в свой перевитый рог! «О Сумрак, предвечерья государь!..» О Сумрак, предвечерья государь! Халиф на час, ты Тьмы ночной щедрее, Когда стираешь, над землею рея, Все преходящее. – О древний царь! Не так ли за грядой скалистой встарь Мерцал залив, когда в ложбине хмурой Косматый бритт, покрытый волчьей шкурой, Устраивал себе ночлег? Дикарь, Что мог узреть он в меркнущем просторе Пред тем, как сном его глаза смежило? – То, что доныне видим мы вдали: Подкову темных гор, и это море, Прибой и звезды – все, что есть и было От сотворенья неба и земли. Глядя на островок цветущих подснежников в бурю Когда надежд развеется покров И рухнет Гордость воином усталым, Тогда величье переходит к малым: В сплоченье братском робость поборов, Они встречают бури грозный рев, – Так хрупкие подснежники под шквалом Стоят, противясь вихрям одичалым, В помятых шлемах белых лепестков. Взгляни на доблестных – и удостой Сравненьем их бессмертные знамена. Так македонская фаланга в бой Стеною шла – и так во время оно Герои, обреченные Судьбой, Под Фивами стояли непреклонно. «На мощных крыльях уносясь в зенит…» На мощных крыльях уносясь в зенит, Пируя на заоблачных вершинах, Поэзия с высот своих орлиных Порой на землю взоры устремит – И, в дол слетев, задумчиво следит, Как манят пчел цветы на луговинах, Как птаха прыгает на ножках длинных И паучок по ниточке скользит. Ужель тогда ее восторг священный Беднее смыслом? Или меньше в нем Глубинной мудрости? О дерзновенный! Когда ты смог помыслить о таком, Покайся, принося ей дар смиренный, И на колени встань пред алтарем. Уильям Блейк (1757–1827) Сын лондонского галантерейщика, Блейк в 10 лет поступил в подмастерья к граверу, и это стало его основной профессией. В 1789 году он опубликовал «Песни невинности», а пятью годами позже – «Песни опыта». Эти и все последующие книги Блейка изданы им самим и иллюстрированы собственными гравюрами. Уильям Блейк. С картины Томаса Филипса, 1807 г. Уже в первых сборниках проявился визионерский и пророческий характер поэзии Блейка. Он громко прозвучал в «Книге Тэль», «Бракосочетании Рая и Ада» и других т. н. «пророческих книгах» поэта. Блейк яростно отрицал утилитарный Разум, воспевая поэтический Гений и интуицию свободного человека. Талант Блейка, художника и поэта, не был оценен при жизни. Он был заново открыт прерафаэлитами в 1850-х годах и впервые полно представлен в трехтомном издании Э. Эллиса и УБ. Йейтса (1893). Весна (Из «Песен Невинности») Пой, свирель! В небе – трель Жаворонка Льется звонко; А в ночи Хор звучит Соловьиный Над долиной… Весело, весело, весело весной! Петушок, Наш дружок, День встречает, Величает; Детвора Мчит с утра В сад и в поле – Смейся вволю! Весело, весело, весело весной! Как я рад Меж ягнят Встретить братца, С ним обняться – Шёрстку мять, Целовать Лобик нежный, Белоснежный! Весело, весело, весело весной! Больная роза (Из «Песен Опыта») О роза больная! Кто скрытно проник В твой сумрак росистый, Пурпурный тайник? То червь бесприютный, Изгнанник высот, Чья чёрная страсть Твою душу сосёт. Дерзи, Вольтер, шути, Руссо! (Из Манускрипта Россетти) Дерзи, Вольтер, шути, Руссо, Кощунствуйте, входя в азарт! На ветер брошенный песок Несет насмешникам в глаза. И каждая песчинка – свет, Алмазный колкий огонек, Как россыпь звезд в глухой степи, Где путь Израиля пролег. Все атомы, что грек открыл, И Галилеевы миры – Песок на берегу морском, Где спят Израиля шатры. |
