Водитель остановился перед входом в коттедж. Оставив свой багаж на прислугу, я вышел из машины и направился в дом. Дискомфорт от возвращения отзывался во всем организме, вызывая легкую тошноту.

- Славочка! – бросилась мне в объятия мать, как только я переступил порог дома. – Ох, как же долго я тебя не видела, сыночек. Возмужал, настоящим мужчиной стал!

Я смиренно принимал счастливый вид матери, не понимая, с чего вдруг такие восторги от моего появления. Помнится, раньше она меня едва переносила.

Немного отстранившись, мать снова чуть ли не со слезами на глазах стала осматривать меня с ног до головы. Она постарела, уже нет того лоска и шика, что был раньше. Одета была просто, без своих привычных вызывающих нарядов, которые обтягивали фигуру. Строгое платье, скромная прическа. Я был удивлен.

- Изменилась, да? – улыбнулась мать. – Но я все еще ничего, верно? – с наигранной веселостью подмигнула она.

- Да. Ты такая же красавица, как и раньше, - осторожно ответил я, с подозрением смотря на мать. Может, у нее уже начался кризис среднего возраста?

- Ты тоже красавец. Мы ремонт сделали, нравится? – указала мать на стены, которые были выкрашены в желтый цвет. Меня все больше настораживало поведение матери.

- Да, неплохо, - коротко кивнул я.

- Идем, отец тебя ждет. Мы так рады, что ты вернулся, - взяв под локоть, мать повела меня в зал. Я не выдергивал руку чисто из вежливости, хотя желание было. Ее прикосновения неприятны. – Как там в Америке? Все хорошо?

- Да, все хорошо, - ответил я с предельной сдержанностью.

- Я так рада, что ты согласился приехать, - снова засияла мать. Меня начинали пугать ее изменения. – Отец думал, что ты не передумаешь. Он очень на тебя рассчитывает.

Мы прошли в зал. Я не увидел привычной «белой комнаты», что уже было странно. Тут тоже все изменилось, вплоть до перекрашенного потолка и замененного паркета на полу. Мне не то, чтобы не нравилось, просто удивляло.

Увидев меня, отец скупо кивнул. Я ответил тем же.

- Как долетел? – спросил он. Меня напрягало поведение родителей. Не помню, чтобы они пылали ко мне такой большой любовью.

- Все хорошо.

- Отдохни сегодня, можешь позвать друзей, - предложил отец. – Дела подождут. Ты, наверное, устал с дороги.

- Успеет отдохнуть, - махнула рукой мать. – Присаживайся, расскажи, как жил. Как работа?

Я вынужден был опуститься на кожаный диван возле окна. Бросив взгляд на отца, я сцепил руки в замок. Чувствовал себя я странно. Мне было некомфортно тут находиться, а от присутствия отца по коже мурашки бегали. Я не хотел признаваться даже самому себе, что это банальный страх.

- Ну, рассказывай, - все еще не выпуская мою руку, с интересом посмотрела на меня мать. Я хотел отсесть от нее, но это выглядело бы слишком грубо, учитывая, как они стараются сейчас казаться идеальными родителями. Может, видеокамера где-то тут, транслирующая нас в прямой эфир?

- Ты работал вместе с Коуменом, он, говорят, знаменитый архитектор в Америке. Как тебе было с ним работать? – спросила мать.

- Да. Я после университета попал к нему. Он талантлив, я многому у него научился.

- Он не сильно гонял тебя? Не придирался? - с таким видом, будто ей действительно интересна моя жизнь, спросила мать.

- Нет, все нормально было.

- А как с личной жизнью? За тобой там девчонки, наверное, толпами бегали? – улыбнулась мать.

Интересно, они так пытаются выяснить – до сих пор ли я предпочитаю парней или опомнился? Я даже расслабился, потому что вот эти мотивы были мне понятны.

- Я был занят учебой и работой, - ответил я, говоря чистую правду.

Не то, чтобы в моей жизни в Америке не было девушек. Несколько раз я пытался завести роман, но все заканчивалось на втором или третьем свидании. Сложно встречаться с кем-то, когда в самый неподходящий момент выскакивали другие личности. Лично я не помню ни одного поцелуя, но иногда мог проснуться в чужой постели с обнаженным парнем. Самое забавное было в том, что я не помнил, ни как познакомился со своим любовником, ни как мы вместе провели ночь. Эти моменты всегда вызывали во мне ужасное ощущение собственного бессилия.

- Ты как отец стал, только о работе и думаешь, - пожурила мать.

- Правильно. Так и надо. О женитьбе он может подумать тогда, когда станет твердо на ноги, - произнес отец.

- Тоже верно, - согласилась мать.

- Дай ему отдохнуть, потом будешь вести допрос. Иди, - приказал отец.

- Да, - я поднялся, радуясь возможности уйти от прикосновений матери.

- Я провожу тебя, - вскочила на ноги мать.

- Он не заблудится, - остановил ее отец.

Меня удивляли эти двое, но я ничего не стал им говорить.

Оставил родителей и поднялся на второй этаж. Подходя к своей двери, я замедлил шаг. Неожиданно мне стало трудно дышать, словно в воздухе появился запах гари. Остановившись на секунду, я прикрыл глаза и постарался успокоиться. Дышал медленнее, и постепенно приступ прошел. Я бросил взгляд на соседнюю дверь рядом с моей спальней, но не решился зайти. Это вообще глупо. Антона тут все равно давно уже нет. Разозлившись на себя, я вошел в собственную спальню. Комната тоже изменилась до неузнаваемости. Все переделано – от пола до потолка. Даже кровать новая, стол. Как-то слишком пусто в комнате, ничего моего не осталось, просто нежилая комната для гостей.

Я устало сел на кровать, закрывая лицо руками. Как мне уже хочется вернуться обратно в Нью-Йорк, в свою конуру! Даже в своей спальне у меня такое ощущение, будто к легким доступ кислорода медленно перекрывают. В груди странная тяжесть.

Подняв голову, я огляделся в комнате, и мне показалось, что даже стены давят мне на мозги. Но больше всего меня пугало то, что внезапно может появиться какая-либо личность и тогда настанет самый натуральный судный день. Меня отправят в психушку, и даже разбираться не станут. А я хотел нормальной жизни, я все еще надеялся на то, что когда-нибудь вылечусь.

Бросив взгляд на два чемодана, что стояли у двери, я подумал о том, что нужно было бы разложить вещи, но желания никакого не было. Положив один из чемоданов на кровать, я расстегнул его, достал одежду первой необходимости и отправился вниз, где раньше у нас располагалась джакузи. Судя по кнопке на пульте управления, она никуда не делась.

По пути я никого не встретил, чему только порадовался. Мне хотелось побыть одному, чтобы снова привыкнуть к этому дому и подумать о том, для чего я здесь понадобился отцу.

Около получаса я отмокал в воде, но расслабиться так и не получилось. Переодевшись, я хотел вернуться обратно в спальню, но в коридоре столкнулся с горничной, которая сообщила мне, что на веранде меня ожидают гости.

У меня не было выбора, пришлось идти на встречу. Гостями оказались старые знакомые.

- Славка! – с визгом бросилась мне на шею Элька.

- Не задуши меня, - с улыбкой обнял я девушку. В Америке я часто видел Басову на рекламных щитах какой-то косметической фирмы. Название не запомнил, но был рад видеть подругу хотя бы на плакатах и на экранах. Она добилась своего, стала популярной моделью.

- Я так рада тебя видеть, так соскучилась, Славочка, - прошептала она растроганно. – Ты ни разу не согласился встретиться, плохой мальчик.

- Прости, не было возможности, - уклончиво ответил я.

- Эль, ну, ты хоть нам дай на него посмотреть, - услышал я смех Руслана.

Отпуская девушку, я пожал руку Пакровского и Лопахина.