К концу недели на пороге офиса объявился Лопахин.

Его появление стало неожиданностью. Пришлось выйти с ним на улицу под заинтересованные взгляды моих новых коллег.

- Как меня нашел? – спросил я первым, когда мы вышли в сад.

- Антон сказал. А должен был ты, вместо того чтобы скрываться от своих друзей, - упрекнул Игорь.

Я не чувствовал себя виноватым, потому что знал, что никто из моих друзей и пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь мне. Я уже не знал, остались ли у меня друзья.

- Можешь считать свою миссию выполненной. Я в порядке. И у меня все хорошо.

- Ты не изменился, - улыбнулся Игорь. – Может, все-таки мы сходим куда-нибудь, и ты мне расскажешь, что случилось?

- Я на работе.

- Ты предпочел работать на Антона, отказавшись от целой империи? – непонимающе смотрел на меня Игорь. Ему не понять, что в той империи, которая принадлежит мне по праву, я всего лишь пешка.

- Я так решил.

Мне хотелось, чтобы Лопахин скорее ушел отсюда. Раньше мы были в одной лодке брошенных и одиноких подростков, но сейчас у каждого из нас своя дорога. Руслан предал сам себя, перекроил себя до такой степени, чтобы вписаться в рамки элиты, что перестал быть собой. Тимур женился? Серьезно? После того, что с ним сделали, разве бы он добровольно согласился жениться и завести детей? Игорь пошел по стопам отца. Я не знаю, что стало с его первой любовью, но даже и знать не хочу.

- Тебя некто Гарри Оурен разыскивал, - произнес Игорь после недолгого молчания.

- Надеюсь, ты ему ничего не сказал?

- Нет.

- И не говори.

Я не хотел сталкиваться с Оуреном. После того как полгода назад Джикей чуть не убил Гарри моими руками, я опасался сталкиваться с помощником доктора Фелдона. А в свете новых данных о том, что доктор Фелдон в сговоре с моим отцом, я уже не знаю, кто на моей стороне.

- Ты помнишь, что случилось десять лет назад? – спросил я Игоря.

- Ты о чем?

- Почему я согласился уехать в Америку?

- Не понимаю. Почему ты спрашиваешь об этом меня?

- Ответь.

- Я не знаю. Ты отгородился от нас, а потом твой отец запретил нам приходить к тебе. Около недели после того, как вы расстались с Антоном, мы не виделись. Но почему…

Игорь не успел договорить. Возле ворот остановились три джипа, из которых вышли мужчины в костюмах. Мы оба обернулись и смотрели на то, как группа направилась в нашу сторону. У меня дыхание сбилось, сердце испуганно заколотилось.

- Это ты их привел? – отступая от Игоря на шаг, в ужасе спросил я. Как он мог меня сдать?

- Нет-нет. Слав, я никому не говорил!

Игорь выглядел растерянным, но, видя приближение охранников, мне уже стало не до Лопахина. Подойдя ближе, один из мужчин вышел вперед.

- Вячеслав Олегович, пройдемте с нами, - потребовал он.

Мой мозг вопил о том, что надо бежать, но ноги одеревенели, и я не мог сдвинуться с места.

- Ваш отец приказал привести вас домой, - продолжил мужчина.

- Он никуда не пойдет, - вступился Лопахин. – Уходите.

Я не мог произнести ни слова, понимая, что моего желания никто и спрашивать не будет. Отец сделает все, что хочет.

- Это для вашей же безопасности, - не сдавался мужчина. – Нам разрешили применить физическую силу, - предупредил он.

- Я – помощник прокурора! Думайте, о чем говорите. Вячеслав никуда не поедет, - спокойно и уверенно произнес Игорь. Даже я в своем состоянии понимал, что это пустая бравада. Против моего отца никто не пойдет. Я все глубже уходил в состояние оцепенения. Я не мог вернуться домой. Этого нельзя было допустить.

- Простите. У нас приказ, - шагнул мужчина ближе.

Лопахин вышел вперед.

Завязалась драка. Игорь пытался им противостоять, но силы были не равны. Отец всегда нанимал лучших профессионалов. Оттеснив Лопахина в сторону, бойцы двинулись на меня. Я не мог драться, в ушах зашумело. Кислорода стало катастрофически не хватать. Мне хотелось бежать и кричать, но от охватившей меня паники я не мог и пошевелиться. Один из охраны попытался схватить меня за локоть, но я вырвался, едва не задыхаясь. Меня окружали, не давая Игорю подобраться ближе. Перед глазами все стало расплываться.

«Не сопротивляйся мне, милый»

От острой боли я едва не закричал, только уже не понимал – на самом деле это со мной происходит или это часть воспоминаний. Я хочу выбраться, но чьи-то руки не дают мне этого сделать. Подвал. Я снова в том подвале… Я стараюсь дышать, но мне что-то мешает. Веревка на шее. Какие-то люди, образы, тени. Все смазано, вперемешку. От страха выворачивает желудок, я ничего уже не вижу, кроме яркой лампы на потолке.

-Не надо…

Я слышу свой голос как издалека, жалобная мольба о пощаде.

Мне так больно, что нет сил молчать. Но нельзя кричать. Нельзя. Он очнется и будет хуже, еще хуже. От этой мысли замирает сердце и рассудок теряется за страхом перед возможным разоблачением.

Не могу терпеть.

Снова чьи-то руки. Остановитесь. Помогите мне.

Кто-нибудь.

Мозг разрывался от просочившихся воспоминаний, страхов, фантазий.

- Антон!!!

Я закричал, уже не соображая ни о чем.

- Тише-тише, успокойся, я здесь, - мягкий голос на ухо. Теплые объятия обещали безопасность. Меня трясло, я разваливался на кусочки. – Слав, эй, все хорошо. Насть, воды принеси! Ну, посмотри на меня. Ты слышишь?

Я не мог ничего ответить. В горле застрял комок волнений, казалось, что стоит мне раскрыть рот, и я разревусь. Антон не отпускал меня, утешая, поглаживал по спине.

- Где болит? Поранился? Слав, не молчи, не пугай меня, родной, - хаотично и взволнованно говорил Антон, не разжимая рук.

Постепенно приступ ослабевал, разжимал свои тиски, отпуская меня. От охватившей меня слабости я едва стоял на ногах. Звуки возвращались в мой мир. Сердце хоть и стучало ненормально, но уже не грозило довести меня до инфаркта.

- Вот, вода.

- На, выпей, - попытался Антон всучить мне стакан, но я не отреагировал. Когда сознание стало возвращаться на место, пришел стыд. Краем глаза я заметил толпу народа, которая глазела в нашу сторону. Мне хотелось на месте провалиться, но я не мог себя заставить отпустить Антона.

- Идите, работайте, - отослал всех брат, поняв, что мы стали центром всего внимания.

Люди стали расходиться.

- Ты в порядке? – чуть отодвинувшись, брат взглянул мне в лицо.

- Да, - заставил я себя ответить.

Оторвавшись от Антона, я огляделся. В двух шагах от нас стоял Лопахин, возле ворот находился Родионов и еще один парень. Людей отца не было видно.

- Они уехали, - сообщил Антон.

Я перевел на него взгляд и обнаружил ссадину на скуле. Он дрался?

Вмиг воображение нарисовало картину избитого брата, и по спине пробежал холодок.

- Я не барышня, чтобы из-за меня драться, - резко произнес я, отступая. Нужно было уйти, чтобы отец не угрожал Антону, но я не знал, где мне найти силы, чтобы сейчас уйти навсегда.

- Ты дрожишь, - заметил брат.

- Не твое дело, - огрызнулся я. Куда мне идти? – Тебя не касается моя жизнь. И даже если меня убивать будут, не смей вмешиваться!

- Ну-ка, иди сюда, - Антон резко притянул меня к себе, наплевав на то, что мы не одни. Крепко сжав мне локоть, он несколько раз открывал и закрывал рот, словно не решался что-то сказать. – Я не отдам тебя Олегу, - тихо, но уверенно произнес он. У меня дар речи пропал. Краем глаза я заметил, как Лопахин отошел к ребятам у ворот, оставляя нас одних.

- Тебя так по голове ударили? – напрягся я.

- Я не отдам тебя Олегу, - повторил Антон, смотря мне в глаза. – Один раз я отступил, дав тебе возможность выбирать. Больше этого не повторится.

Он стоял так близко, что голова начинала идти кругом. Я уже плохо вникал в его слова, его татушка на шее и разум снова куда-то исчезает.

- Я твой брат, придурок. И если у тебя были неприятности, ты должен был рассказать все мне, - продолжил Антон.