- И что же делать?

- Вам – избегать его. А я попытаюсь убедить Вячеслава снова лечь в клинику, - ответил Оурен.

- То есть вы предлагаете мне отойти в сторонку и не мешать?

- Да. Верно.

- Вы в курсе всего? – неловко спросил я.

Мне как-то неприятно было от того, что Славка мог обсуждать все с кем-то левым. Надеюсь, он хотя бы не говорил, что мы переспали с ним.

- Доктор Фелдон – психиатр. Он обязан знать все, чтобы помочь, - уклончиво ответил американец.

- Но почему вы думаете, что мне может угрожать опасность?

- Одна из личностей Вячеслава очень опасна. Агрессия и жестокость – это доминанты Джикея. Поймите, ваш брат не в состоянии отвечать за то, что делают другие его личности. Ему сложно бороться с этим, он не помнит их и не контролирует.

- И все же. Почему вы думаете, что лично мне угрожает опасность? - снова спросил я.

Учитывая то, как Славка кинул меня десять лет назад, это ему грозит опасность. От меня.

- Это сложно объяснить. Просто доверьтесь нам. И избегайте Вячеслава, - уклонился американец от прямого ответа.

- Это будет сложно сделать, учитывая, что он возглавил конкурирующую фирму, - прямо заявил я. – Как он сможет работать, если у него не в порядке с головой?

- Когда Вячеслав контролирует свое поведение, симптомы его заболевания никак не проявляют себя. Пока одна из личностей не перехватывает управление, - пояснил Оурен.

- Ясно, - кивнул я, хотя мне было не хера не ясно.

Как это вообще могло произойти?

Почему?

Со Славкой все было в порядке, я уверен в этом. Я видел, как он садится в самолет, вполне здоровым выглядел. И что такого могло случиться, что Славка с катушек слетел? Я реально не мог даже представить себе такое.

- Вот мой номер телефона, - протянул мне Оурен визитку. – Если возникнут сложности, звоните в любое время. Я пробуду в Москве неделю.

- Почему вы здесь? Прилетели в другую страну ради своего пациента?

В мою голову закрались сомнения – уж не любовник ли Славки этот Гарри?

Американец снисходительно улыбнулся.

- Не подумайте неправильно. Вячеслав оплатил лечение за два года вперед, а клиника доктора Фелдона лучшая в Штатах, - ответил Оурен. – Простите, что приходится впутывать вас в это, но у нас нет другого выхода. Может кто-то пострадать.

- Я понял.

- Звоните в любое время, - поднимаясь, еще раз произнес Гарри. – Если возникнут непредвиденные ситуации. Надеюсь на ваше понимание и благоразумие. Информация, которую вы получили, не должна выйти за пределы этого помещения и использоваться во вред нашего клиента.

- Я не стану ничего разглашать, но странно, что вы сообщаете о болезни своего клиента постороннему человеку.

- «Он моя семья». Это слова Вячеслава. Вы вписаны в его опекуны. И если случится какая-то непредвиденная ситуация, при которой Вячеслав утратит дееспособность, мы бы все равно обратились к вам. Не его отец, а вы вписаны ближайшим родственником, - пояснил Оурен.

У меня от его слов голова закипела.

Почему Славка это сделал? Почему вписал меня?

- Я понял. Спасибо, что приехали, - пожал я протянутую ладонь. – Давайте я вас провожу.

Под прицелом любопытных глаз моих работников я вывел американца из комнаты и попрощался с ним на выходе.

По возвращению в общий зал меня ждали жаждущие новых сплетен сотрудники.

- Кто это был? – первым спросил Лешка.

- Это по личному делу, - ответил я, чтобы они не строили никаких предположений. Сейчас мне было как-то не до работы и обсуждения проектов, поэтому я вернулся в свой закуток. Тут, среди хаоса, мне даже как-то думалось легче.

- Что случилось? – буквально следом за мной в кабинет вошел Лешка. Он закрыл за собой дверь и с любопытством посмотрел на мои бессмысленные хождения вокруг стола в попытках разгребсти завалы. – Что за личное дело такое? На тебе лица нет.

- Славка болен, - не выдержал я, поделившись новой информацией. Я сел за стол и взглянул в окно.

- Что-то серьезное? – Лешка уселся напротив.

Я кивнул.

- Блять, Морозов. Ну что из тебя все надо клещами вытягивать. Давай, выкладывай. Что с этим золотым мальчиком?

- У него расстройство какое-то. С головой, - выдал я. – Типа расщепления личности или что-то в этом роде.

- Теперь ясно, почему он позвонил тебе после того, как спер бумажник, - задумчиво произнес Лешка. – Всегда знал, что он ненормальный.

- Замолкни, - осадил я друга.

- Ладно-ладно. Вы оба ненормальные, - засмеялся Лешка. – Зачем этот америкоша к тебе приезжал? Сообщить о Рогове?

- Славка в клинике за бугром лечился. Его доктор думает, что Славка опасен для меня, - упростил я рассказ Оурена.

- С какого это? – удивился Лешка.

- Не знаю. Он вписал меня в опекуны, - сообщил я еще более шокирующую новость. – Типа чтобы я забрал его недееспособное тело в случае чего.

- Он настолько шизанулся? Насколько мне помнится, после того, как они все отказались от тебя, вряд ли у тебя могли появиться мысли позаботиться об этом семействе, - рассудительно произнес Лешка. Я был согласен. Вписывать меня в опекуны было глупостью. На что надеялся Славка?

Я не допускал даже мысли, что с ним может что-то произойти, но все же его поступки напрягали.

- Я не знаю, на что он надеялся.

- И что теперь планируешь делать? – спросил Лешка. – Это шикарный шанс потопить «Стройинвест». Ты же не думаешь им воспользоваться, верно?

Я не думал об этом. Но если подумать, то это реальный шанс вывести Роговых из игры.

- Морозов, прекрати свою месть, - серьезно произнес Лешка, взглянув в лицо. – Я понимаю, что Олега ты с землей сравнять хочешь. Но пацана не надо трогать. Тебе же хуже будет. Думаешь, не вижу я, как ты реагируешь на любое упоминание о нем? Пускай вы любовниками и не будете, но он твой брат. Ты не забывай об этом.

- Брат, - произнес я вслух и усмехнулся сам себе. – Я не знаю, с какого перепуга он вписал меня в опекуны, но я не собираюсь из-за этого менять свои планы. Он мне сотни раз говорил, не принимать его проблемы за слабости. Я усвоил урок.

- Ничему тебя жизнь не учит, - разочарованно вздохнул друг. – Один раз обжегся, второй раз решил руку к огню протянуть? Не можешь ты тягаться с ними, понимаешь?

- Это мы еще посмотрим.

Я поднялся в полной решимости действовать немедленно.

Я буду участвовать в тендере. Я выиграю его. И найду способ уничтожить Роговых.

- У меня сейчас встреча с инвестором, а потом я поеду снова в эту ебучую регистрационную палату и заставлю принять мое заявление, - поставил я Лешку перед фактом.

- Поступай, как знаешь, - махнул на меня друг.

Мы оба поднялись и направились делать общее дело.

В общем зале меня проводили любопытными взглядами, но никто ни о чем не стал спрашивать. Лешка, я был уверен, тоже ничего не растреплет.

Сев в машину, я посмотрел на часы и убедился, что все успеваю.

Через час я уже встретился с немецким инвестором тендера. Мужик веселый попался, поклонник авангарда. Мы пообедали в Крокус-кафе, на что у меня ушла чуть ли не половина месячной зарплаты. Но это того стоило, поэтому потраченные деньги я не жалел. Надо было произвести впечатление, я и старался. Изображал из себя такую доброжелательность, что скулы сводило от приклеенной улыбки. Я могу быть обаятельным, когда это мне надо. Научился общаться с подобными людьми, в руках которых есть власть. Хоть и чувствовал тошноту от разговора и своего поведения, все равно продолжал стелиться перед ним. Но так, чтобы он понял – «Зевс» не мишура перед глазами, мы нацелены на вершину Олимпа. Мои амбиции и мои предыдущие работы немца радовали. Поэтому после милой беседы, я как бы невзначай обронил, что меня не пропускают на участие в тендере. О причине я сообщать не стал. Немец поразился, возмутился и в результате позвонил управляющему регистрационной палаты, навязывая мою кандидатуру. Я сдерживал ликование, смиренно поблагодарил. Мы попрощались и разошлись на приятной ноте.